– Продолжай, Савельев, прости, – Дима перестал смеяться и с интересом уставился на коллег.
Савельев тоже почуял подвох, он понял: пан или пропал.
– Я не знаю, что тут Антон на меня наговорил, но я всегда за тебя был, всегда! В отличие от некоторых.
Дима перевёл взгляд на Антона – его подача.
Антон привстал:
– За него? Да врёт он все! Ты знаешь, что он про тебя говорил?
Савельев в долгу не остался:
– Да ты использовал Дмитрия Алексеевича, сваливал на него всю работу. Да ты тупой, как пробка, тебя ж сюда дядя пристроил!
– А ты выскочка! Лизоблюд! – у Антона брызнула слюна.
– Вор! Бумагу домой пачками таскал, кофе в капсулах даже воровал, фу, – легко отбил подачу Савельев.
Ушаков откинулся в кресле. Перевёл взгляд на смутившегося Антона.
– И пивные банки в столе, алкаш, – припечатал Савельев.
Дима поднял руки:
– Стоп-игра. Победа достается Савельеву. Антон, ты уволен.
Антон хлопнул глазами:
– Ты серьёзно?
Савельев поправил воротничок и брезгливо стёр попавшую на него слюну Антона.
– За что? – Антон вздрогнул всеми своими толстыми щеками.
– Потому что ты дурак, – ответил Дима, подписывая приказ.
Лицо Антона покрылось красными пятнами.
– Ты мстишь? Ты же мстишь, – навалился на стол Димы Антон, обдав его несвежим дыханием.
Дима поморщился:
– Просто ты плохо выполняешь свои обязанности, Антон. Ты слабый специалист.
– Слабый, слабый, весь отдел знал, – поддакнул Савельев.
Дима вернулся к своим бумагам, разговор окончен.
– А это вообще законно? – Антон встал и собрал последние остатки достоинства.
– По закону, Антон, уволишься по статье, – выдал Савельев и тут же повернулся к Диме.
Тот поднял палец: молодец, мол, всё верно сказал.
Савельев совсем приободрился.
Антон, на ватных ногах, больше ничего не говоря, вышел.
– Убери за собой пивные банки, дружище, – сказал вслед Савельев.
И опять посмотрел на начальника. Но тому уже надоело, поморщился, перебор: кто пинает трупы?
Савельев зажегся, как новогодняя ёлка.
– Ты сделал правильный выбор, Дим. Я тебя не подведу.
– Вы. Будет лучше на «вы», – заметил Дмитрий Алексеевич.
Савельев протянул руку. Дмитрий Алексеевич руку не заметил, похлопал Савельева по плечу.
– Я верю в тебя, Савельев. Иди.
«Вы» будет в одну сторону, усёк Савельев. Он, склонив голову и пятясь, покинул кабинет, напомнив Диме сцену с дипломатами из старой комедии про самозванцев.
Савельев расправил плечи. По проходу в отделе уже шёл чисто гоголем. Каждый имеет право на звёздный час. Хотя. Нет, не каждый. Место Антона уже пустовало. Пустые банки из-под пива он из стола так и не забрал – маленькая, но месть. Впрочем, какая уже разница.
– Нализал, – услышал он в спину шепоток. Резко обернулся.
– Плотников, это ты?
Серёга был за своим столом, он надеялся пересидеть бурю, дёрнулся в испуге.
– Я молчал.
– А кто? – обвёл взглядом Савельев своих коллег.
Все сидели ни живы, ни мертвы. Донесёт ведь, уволят, лучше тихо сидеть и не высовываться.
– Ну-ну. Ветром надуло, – Савельев завёл руки за спину, сцепил пальцы и направился в свой новый кабинет. Надо бы попросить себе секретаршу.
– Подлый дурак лучше жалкого дурака, да, Вика? – сказала Дима, когда секретарь вошла сообщить, что на проходной ждет приёма тройка посетителей.
– Выдайте им пропуска, пусть поднимаются, – Дима был в отличном настроении.
Он ей улыбнулся, как улыбался Костик. Дима хорошо усвоил манеры своего предшественника. Ему больше не нужен был чужой галстук.
– Как прикажете. Я знала, что вы сделаете такой выбор, – с руководством Вика тоже перешла на «вы».
– Ты умница, Викуля, ценю, давай сюда главбуха.
Со старенькими разобрались. Настала очередь новеньких. Дима покрутил в руках «жалкие контакты». Начнём-с. Кто там эти Сучковы? Бухгалтеры-экономисты.
Лидия Васильевна рассыпалась в благодарностях.
– Да не благодарите, Лидия Васильевна, как обещал, я всегда держу обещания, – сказал Дима главбуху, крякнувшей с утра от распоряжения руководства о премии, которая равнялась её годовой зарплате.
Лидия Васильевна не понимала, зачем Ушаков её вызвал, не за благодарностью же, чуяло сердце опытного бухгалтера, прошедшей без единой задоринки 90-е.
– Лидия Васильевна, тут такое дело, – начал Дима.
Не обмануло главбуха сердечко.
– Да, Дмитрий Алексеевич, я вас внимательно, – кивнула она.
– Скажите, нет ли у вас пары вакантных местечек?
– Всё согласно штатному расписанию, комплект, девочки наши меня полностью устраивают.
Ещё бы не устраивали. Скромные, исполнительные Валентина и Аня делали за Лидию Васильевну всю работу. Кроме бухгалтерии Б, разумеется.
– Может, какие-то нарекания? Опоздания, недочёты? – подсказал Дима.
– Нет-нет, как часики, – ответила главбух, не понимая, к чему начальник ведёт. – А вас конкретно кто-то не устраивает? – начала догадываться она.
– Ничего личного. Не буду ходить кругами, нужно трудоустроить двух хороших ребят, семейная пара, как говорится, все свои, – бодро сказал Дима.
– А куда же я этих дену, под каким соусом? – затруднилась главбух. – Расширение штата?
– Нет-нет, компании ни к чему лишние расходы, мы найдём куда потратить, – шутник был новый начальник.
Но главбуху было не смешно.
– Придумайте что-нибудь, не хотелось бы осложнений, – Дима встал, показывая конец беседы.
Лидия Васильевна оказалась перед трудным выбором. Он называется совесть.
– Вы что-то хотели сказать? – спросил Дима, заметив замешательство на лице женщины.
– Нет-нет, – ответила Лидия Васильевна.
Вернувшись в отдел, Лидия Васильевна попросила Аню с Валей уйти «по-человечески». Валентина смирилась сразу. Заплакала. Лидия Васильевна посоветовала ей обратиться к психологу. Валентина смахнула слёзы – конечно, обратится. Непременно.
Аня устроила скандал: защита прав, трудовое законодательство, выслуга лет… Пришлось напомнить про два отгула, которые Лидия Васильевна, добрая душа, дала Ане под Новый год, под свою ответственность. Теперь эти отгулы могли стать прогулами. Аня собрала вещи. Выбор Лидии Васильевны был сделан. И не в пользу эфемерных ценностей.
