Она действительно была абсолютно счастлива в этот момент. Дима для неё был лишь средством, как и она для него. Всё-таки они были отличной парой.
Настя разбудила папу и его девушку, которые уснули на диване одетыми, привалившись друг к другу.
– Привет! А я не слышала, как ты пришла.
– Привет, – ответила Сашка. – Я Саша, – протянула она руку.
– А я Настя. Я сама готовлю папе завтрак, хочешь и тебе приготовлю? – спросила девочка.
– Конечно хочу! – бодро ответила Сашка.
Сашка втайне боялась, что такая маленькая девочка обожжётся, разобьёт, уронит, но Витя спокойно похлопал её по руке.
– Она справится.
Она и правда справилась. Сашка вспомнила, как варила макароны – ей было немногим больше, чем этой девочке. Но это воспоминание уже не могло гнать её прочь от людей. Прошлое потеряло над ней силу.
Они ели пережаренную яичницу, и Настя рассказывала, что папа лучший на свете и любит она его до неба и обратно, и велела Сашке папу не обижать. Сашка пообещала, и это было самое честное обещание на свете.
Они завезли Настю в детский садик, а потом Витя предложил докинуть Сашку до работы, до мифического салона, откуда он её уже забирал на свидание. Для этого Сашке приходилось из морга туда добираться, придумывать предлог, чтобы войти и выйти аккурат к появлению Витиной машины. Эта враньё вконец измотало Сашку. На странную посетительницу там уже смотрели косо.
Когда Витя остановился у парикмахерской, Сашка набрала воздуху и выдала свою главную тайну.
– Вить, я тут не работаю.
– Я знаю, – ответил Витя.
Сашка замерла.
– И про морг знаю, – спокойно сказал Витя. – Я же следак. Нормально всё, Саш. Мне пофиг, где ты работаешь.
Вот и всё. Рассыпалась её последняя ужасная тайна. Так просто.
Он отвез её в морг. И даже рассказал ей два анекдота про патологоанатомов. В ответ Сашка заплакала.
– Чего ты? – спросил он. – Дурочка…
Витька был, он был Витька.
Лену поймал звонок по пути на работу. Сашка звонила поблагодарить.
– Это вы меня вылечили, Елена Андреевна!
– Не в кабинете, Саш, только в отношениях лечатся, обжигаются, пробуют, ошибаются. Будь счастлива! – ответила Лена.
Пора было возвращаться в свою жизнь. И в ней было далеко до хэппи-энда. Это было только начало.
Едва зайдя в офис, Лена застала сбор на подарок новому руководству. Общественную нагрузку взял на себя, разумеется, Савельев.
– Коллеги! Все по пятьсот! Сдаём, сдаём, не жадничаем!
Коллеги недовольно гудели, но сдавали. Отказался только Серёга. Ну нету у него. Что ж, Савельев одолжит, но только, чур, до зарплаты. И уж, конечно, психологичку Савельев тоже внёс в свой список.
– Елена Андреевна! По пятьсот! Не отрывайтесь от коллектива!
Савельев теперь чутко держал нос по ветру, Прокофьева была кем-то важным для Ушакова, а значит, надо быть с ней на дружественной ноге.
Лена вложила купюру Савельеву, как входной билет, для дальнейшего прохода.
Сам руководитель в тот день задерживался, как и полагается руководителям.
– Дорогой, – Катя решилась называть его теперь «дорогой». Попробовала и не получила отказа. Ещё одна маленькая её победа за это утро.
– А что насчёт списка гостей? – спросила Катя.
– Этим займётся секретарь, – сказал Дима, поправляя в дверях волосы. Волосок к волоску, безупречно.
– А насчёт родных? С моей стороны никого не будет, а у тебя?
– Отец с братом, ещё пара друзей, – Дима взял портфель.
Катя замерла:
– Что?! Ты же говорил…
– Забудь, что я говорил, мы просто близко не общались, – Дима не собирался с ней объясняться.
– Ладно, вот и познакомимся, – легко согласилась Катя и поцеловала жениха в щёку.
Дима засмеялся и вышел.
Чем, интересно, она его насмешила? Катя решила не ломать голову, у неё были дела куда более важные.
Диме к 11:00, как было велено, подали машину к подъезду. Но в офис он по-прежнему не торопился. Он попросил остановить у бутик-салона женского платья. Шофёр удивился, но промолчал. Подарок невесте, что тут неясного. Дима вышел с фирменным пакетом. Теперь можно и в офис.
Катя в обнимку с кредитной картой жениха летела на крыльях счастья в свадебный салон. Она хотела шить здесь платье на заказ, но готовый «Elie Saab» – тоже неплохо.
– Девочки, срочно, жених ни дня ждать не хочет!
Катя быстро освоилась. Раньше она ходила мимо таких витрин с голодными глазами, даже не смея войти. «Девочки» в салоне, которые раньше одаривали презрением таких голодных завитринниц, были само радушие. Катя получила миллион комплиментов, и это был ещё один бонус к её новой жизни. Как тут не полюбить Диму?
Лена смотрела в окно и курила. Сотрудники обходили стороной её кабинет. Лена тут не затем, чтобы помогать всем, она здесь, чтобы вытирать начальнику сопли, пока Машка не вернётся со стажировки. А дочь ещё даже не улетела.
Раздалось мелодичное треньканье внутреннего телефона. Ну вот, начальство зовёт. Что там, интересно? Встреча с инвесторами? Паническая атака? Новая волна увольнений? Лена предпочла не думать заранее.
– Я хотел, чтобы ты узнала об этом первой. Держи! – Дима вручил Лене два свадебных приглашения.
– Тебе и Маше, – пояснил он. – Она же ещё не улетит?
Лена подумала, что ослышалась. Свадьба Димы с Катей? В эту пятницу?
– Это же через два дня! А знакомы вы с ней… – спросила она.
Дима жаждал от неё ревности, а получил удивление.
– Лет пять. Что тебя удивляет? Катя была единственной, кто не вела себя со мной тут, как сука.
– Это ещё не повод жениться, – заметила Лена. – Ты уверен в своих чувствах?
– Она – хороший вариант.
– Вариант, – повторила за ним Лена.
– Покладистая, воспитанная, коренная петербурженка, и её бабка была, ты знаешь, член-корреспондент Академии наук, на минуточку.
(Катя немножко про бабушку приврала, чтоб прибавить своей фигуре побольше веса, кто станет проверять?)
– Слушай, когда ты стал таким циником? Ты её хоть немножко любишь?
– Я не слишком верю, Лен, в браки по любви. В моём новом положении влюбляться непозволительно.
Дима поддернул галстук, бросив на себя взгляд в зеркало. Важный маленький мальчик.
– Ну конечно! – сказала себе Лена.
Это же просто защита, броня, которую он выстроил вокруг своего израненного сердца! Он искал в этой девушке, вчерашней офисной тени, похожей на него самого, безопасность, стабильность, покой. Как и Сашка. По счастливой случайности, оба её питомца обрели то, в чем нуждались. Награду за тяжёлое детство.
