Она рассчитывала на его собственное мужское достоинство. На его ревность, на его большой член, которым он мерялся со всеми подряд и трахал её, на его железные яйца. Но она ошиблась. Доехав до своего этажа, Вика больше не хотела Костю.
Вика вернулась в приёмную, собрала свои вещи, бросила на рабочий стол свой бейдж и ушла. Савельев засеменил вслед, вопя про корпоративные правила, штрафы и взыскания. Но Вика его не слушала. Её охватило пьянящее чувство свободы.
Свободы, недоступной ни Лене, ни Костику, ни Власову, ни бедному Серёге, ни всем тем, кто провожал её с открытыми ртами. И уж тем более Савельеву.
Какого чёрта она всё это терпела?
Савельев обалдел. Вот так просто, взяла и ушла?
Новость мигом разлетелась по офису. Сама! Сама ушла!
Вике тут всегда завидовали, её красоте, сексуальности, но все это уравновешивалось некой снисходительностью – давалка. А она вот так. Красиво. Ей смотрели вслед с восхищением. Савельев с изумлением. Серёга – с тоской.
Лена вышла из кабинета Ушакова на ватных ногах. Но увидев Сергея, взгляд её прояснился. Он сидел, ссутулившись, уронив голову на стол. Она должна что-то сделать. Должна. Не ради него, ради самой себя.
– Сергей, – окликнула Лена.
Он удивлённо поднял голову.
– Зайдите, пожалуйста, в мой кабинет.
Серёга послушно пошёл за психологом, провожаемый недоумёнными взглядами. Всё-таки, видать, Ушаков ввёл обязаловку. Что эта баба задумала, тестирование провести психологическое? Эксперименты на кроликах?
Лена закрыла дверь и попросила Сергея присесть.
– Сергей, я знаю о вашей ситуации, я понимаю, – начала она.
– Вряд ли, Елена Андреевна, вы можете меня понять. У нас премия – это годовая зарплата в конверте. Я в кредитах кругом. Я только на эту премию и надеялся.
Неожиданно Сергей заплакал, закрыв лицо ладонями.
– Что я скажу жене?
Жена Серёги была беременна третьим, об этом все знали. И Ушаков не знать не мог.
Она подошла, присела на корточки, чтобы быть вровень с мужчиной, который сейчас был сломленным, напуганным ребёнком, на которого свалилась непосильная ответственность. Ребёнок, которого обидели, обманули. Нужно было найти слова, чтобы вырастить его обратно.
– Вы мужчина, Сергей, отец, глава семьи, вы – профессионал своего дела, я видела ваше резюме.
Сергей поднял голову и замер. Она видела его резюме? Она серьезно решила ему помочь? Или в этом есть какой-то подвох?
– Это Ушаков вам сказал меня протестировать? – спросил он.
– Нет. Это моя личная инициатива.
Сергей посмотрел ей в глаза, он увидел, что она не врёт. Он как будто впервые увидел эту женщину.
– Кто вы ему? – спросил он.
– Никто. Я сама по себе.
Лена без утайки рассказала Сергею о стажировке дочери. Единственном мотиве, который её тут удерживает. Ей надо продержаться тут один год. И она не продержится, если будет смотреть в полном бессилии. Она поможет ему. А он поможет ей обрести смысл в этой работе.
Она знала, Сергей не сподличает, не побежит докладывать, он честен, он тащит свою ношу безропотно, не скандалит, не требует, он не борец. За себя не борец. А за детей и жену жизнь отдаст. Такие воевать шли, добровольцами.
– Вы не должны терпеть такое отношение, Сергей.
– Но меня уволят, – ответил тот.
– Росгаз – не единственное место для такого специалиста, как вы. Просто подумайте об этом, не обязательно делать что-то прямо сегодня. В отличие от меня вы не в ловушке. Вы получите много предложений, я уверена, это изменит ваше внутреннее состояние, решите ли вы остаться или уйти. Вы будете решать, а не за вас. Понимаете?
Сергею, который сидел в отделе лет десять, не продвигаясь по карьерной лестнице, кажется, такая мысль даже в голову не приходила. А сейчас в глазах появилась надежда, и нечто такое, что называется собственное достоинство.
Лена встала. Сергей тоже встал. Он стал выше ростом. Он вырос, её пациент.
Сергей как будто стряхнул с себя наваждение, смахнул последние слёзы тыльной стороной руки. Смутился.
– Простите, я, взрослый мужик, тут перед вами, – сказал он.
Улыбнулся. Какая улыбка, бесхитростная, добрая, лучики от глаз. Он хороший отец, Лена знала.
– У вас всё получится, Сергей, я уверена.
Она подала ему руку, сухую, твёрдую.
– Спасибо вам за поддержку, Елена Андреевна.
– И вам.
Серёга боялся, что смелость покинет его. Он не стал долго обдумывать, он просто пошёл на сайт поиска работы. Ничего себе! Вакансий больше, чем соискателей. И зарплата, оказывается, за эти годы подросла по рынку. Почему он сам раньше никогда об этом не думал? Серёга стал заполнять резюме, перечисляя своё образование, языки, навыки, опыт, и у него вырастали крылья. Теперь можно ответить на все подходящие вакансии одной кнопкой. Как круто теперь устроено, не то, что десять лет назад, когда он в последний раз искал работу. Серёга совсем забыл, где находится.
– Плотников, что там со сводкой?
Серёга совсем забыл о поручении своего нового начальника Савельева. А тот умел подходит незаметно, как кошка. И называл теперь всех по фамилии.
Сергей вздрогнул и тут же кнопкой мыши погасил экран.
– Почти готово. Сейчас принесу.
Савельев хмыкнул и отошёл.
Заметил или нет? Стуканёт, обязательно стуканёт. Сергей разволновался.
Но тут в экране мигнул ответ на его резюме. Так быстро?
Серёга уткнулся в комп. Но тут же оглянулся назад. Дома посмотрит. В ванной, когда жена и дети уснут. Говорить им пока он ничего не собирался. У жены и так был жуткий токсикоз, ни к чему её волновать. Когда всё получится, скажет.
Савельев пошёл в кабинет Ушакова.
– Где эта секретарша провалилась, чёрт побери?
Дима успокоился к обеду, о делах вспомнил. Скоро предстояла встреча по Вышке. Делу время, потехе час. Надо было подготовиться.
Савельев вошёл бочком. У него было две новости, и обе плохие. Гонцу с плохими вестями голову рубят. Савельев только обвыкся в новом кабинете, ему было тревожно. С какой начать?
– Даже не знаю, как и начать, Дмитрий Алексеевич, – тихо начал Савельев, покашливая.
– Что? – не расслышал Ушаков.
Савельев прокашлялся.
– Виктория, кажется, наверно, ушла.
– В смысле? – Дима не понял.
– Совсем ушла, её бейдж на столе и личных вещей нет, – Савельев боялся поднять глаза и отступил от греха подальше на шаг назад.
