Дима хмыкнул. Вот как. Все перед ним в полуприсяде, даже Лена и та на цыпочках. А Вика ушла. Савельев ждал грозы. Но её не случилось.
– Новую найди. Что там у тебя ещё было? – спросил руководитель.
Савельев выдохнул с облегчением, но тут пришло время другой плохой новости.
– Плотников, кажется, подыскивает новую работу.
Дима приподнял бровь:
– Ах он работу ищет…
– Мы можем его уволить хоть сейчас! У нас запрещено пользоваться служебным компьютером в личных целях! – выпалил Савельев.
– Какой прыткий ты, Савельев, этак мне весь отдел разгонишь. Сергей отличный специалист, небось весь отдел тянет после моего перехода.
– Специалист хороший, – тут же поддакнул Савельев, настраиваясь на новую волну настроения начальства.
– Ступай, – махнул рукой Дима.
Савельев попятился к дверям. Дима его задержал.
– На чем ездишь, Савельев?
– Хонду дали, служебную, и без водителя, – пожаловался Савельев.
– Так купи себе новую тачку, чего ты. Распоряжусь.
Дима взялся за телефон. Савельев выскочил, сияя. Он было хотел ещё секретаршу попросить. Но поостерёгся. Потом, при случае. А что случай представится, Савельев не сомневался. Он не упустит.
Костик надрался в баре. Он хотел было позвонить какой-нибудь шлюхе, но не решался включить телефон. А среди тех тёлок, что были в баре, ни одна не была похожа на Вику.
Вика вернулась в свои ебеня. Закрыла дверь и осела в прихожей. Теперь можно. Никто не видит. Вика плакала.
Однажды, в первом классе, из-под неё выдернул стул мальчик, которому она очень нравилась. Так проявил внимание. Вика огрела его учебником, и в этот момент вошла училка. Она не стала разбираться, потащила к директору. Не пойман – не вор. Мальчик соврал, что он не нарочно подвинул стул. Училка вызвала в школу папу Вики. Он воспитывал её один. Ну как воспитывал, бухал в основном, когда не обтачивал втулки на заводе. При всех, чтобы удовлетворить разом родителей мальчика, училку и директрису, скорее покончить с этим, вернуться обратно на свой завод, он влепил ей подзатыльник, от которого дёрнулась её голова и косички разлетелись в разные стороны. Отец не защитил её, он ей не поверил. Она горько плакала тогда в школьном туалете от первого мужского предательства.
Вика научилась защищать себя сама. Всю ночь она штудировала интервью видных питерских бизнесменов, где они рассказывали об успехах, оборотах и о себе, любимых. В отличие от Серёги, который сидел, запершись в ванной и просматривал ответы с сайта по поиску работы, у неё были свои методы.
Лена было собралась уходить из офиса, как её поймал звонок Машки. Долетела! Встретили!
И все горести дня растворились в дочкиной радости. Идти домой, туда, где её не было, было невыносимо. Она позвонила Мичурину.
Тот не поверил своим ушам. Они договорились поужинать.
Мичурин после ужина, который весь был про дочку, проводил Лену, они попрощались, и тут опять позвонила Машка-сводница отчитаться, как разместилась: – «Давайте с компа что ли?». И они поднялись вместе, чтобы поговорить нормально по видео. Дочка взахлёб делилась, как оно там, в Америке. Кругом все, абсолютно все, говорят на английском, ещё на испанском, так непривычно. Но она привыкнет. Разговор затянулся за полночь. И он опять остался у неё ночевать, хотя выпито было всего по бокалу.
Катя весь день каталась по бутикам, скупала платья, под них туфли, под туфли сумки, как одержимая. Её гардеробная наполнялась вещами. Она всё никак не могла для себя решить, какая сумма может быть достойной компенсацией за первую брачную ночь и поэтому просто тратила, тратила, тратила. С каждой новой вещью получая всё меньше удовольствия.
Она было намекнула Диме, что хотела бы выучиться на права и купить собственную машину, но Дима решил, что служебного мерседеса с водителем будет достаточно. Катя не стала сопротивляться. Пусть будет так. Да и водитель Николай, спокойный и молчаливый, ей нравился. Он таскал за ней пакеты с её покупками, предупредительно открывал все двери. Это было приятно, и удобно.
В салон красоты на Невском Катя теперь ходила, как к себе домой. Девочки были в курсе всех светских новостей и тусовок. Но ходить по тусовкам одной, будучи замужем? Это же моветон! Катя освоила модный лексикон.
В один из вечеров, когда она обычно возвращалась поздно, а Дима уже делал вид, что спит, она осмелилась его потревожить: два билета в Мариинку.
– Премьера, «Щелкунчик» Шемякина, он сейчас в самом тренде! Полный аншлаг!
Катя себе уже представила, как они поднимаются по лестнице, под ручку, как их фотографируют, гадая, кто эта красивая пара? И угадывая, конечно. Она наконец выгуляет то странное платье, купленное на неделе высокой моды, другого повода надеть эту несуразицу от кутюр у неё не будет. И может даже, они попадут на обложку. И может даже, у неё как-нибудь возьмут интервью: легко ли быть супругой руководителя? Она ответит…
Дима вернул её на землю.
– Не люблю балет, извини.
Катя задохнулась от обиды. В первый раз, что ли. А потом в ванной сняла макияж, решила, что платье выгуляет во что бы то ни стало. И легла. Секса у них после первой брачной ночи больше не было. И, видимо, вряд ли будет. Интересно, у него есть секс? С Викой? С Леной? Над бы заглянуть в офис. Не то, чтобы она ревновала этого бесчувственного странного человека. Но да, ревновала, он был её мужем всё-таки. Её.
В обеденный перерыв Серёга вырвался на собеседование, благо, было недалеко. Говорят, новичкам везёт. Он был новичок в поиске и сразу бинго. А может, не бинго, а он действительно был востребованный опытный специалист. Ему пообещали место. Он мог подать увольнительную и доработать две недели.
Серёга направился было сразу в отдел кадров, но решил, что должен сначала сделать кое-что важное. Для себя, для Светки, для Вики, для Антона, для бухгалтерш. Он должен подать жалобу на произвол Ушакова. Тот должен быть наказан за беспредел.
Сергей написал в Минэнерго Власову. Пусть знают. Серёге было терять нечего. Тот был жёстким и прижимистым руководителем, но никогда не унижал людей.
Когда Сергей гордо рассказал об этом Лене, та отреагировала не так, как он ожидал. Она нахмурилась.
– Власову. Не думаю, что стоило это делать.
– А я думаю, стоило! – Сергей был на подъёме.
Лена не стала портить его праздник: в конце концов, ему действительно терять нечего. И потом, что это изменит? Бумага ушла.
Костик с утра появился в офисе. Телефон его был отключен, новостей он не знал. С облегчением услышал об уходе Вики. Но, придя в свой кабинет, ощутил неведомое доселе чувство стыда. Отвращения к себе. И тоски по Вике. Он позвонил ей, она не взяла трубку. Он написал, она не прочла его сообщение.
