– Это мой друг, – кивнула я на Берсеньева. Утверждение весьма далекое от истины, но иногда и соврать не грех. – Он помогал мне в расследовании.
– У вас есть новости? – помедлив, спросил Одинцов, именем Берсеньева он не поинтересовался, как видно, оно занимало его меньше всего.
– Есть одна, – кивнула я. – Но она вам не понравится.
Берсеньев продолжал отмалчиваться, и стало ясно: напора и натиска он ждет от меня.
– Не понравится? – переспросил Одинцов. Взгляд доверчивый, как у младенца. Вот сукин сын.
– Вы спрашивали, верю ли я в вашу невиновность? Теперь я могу ответить: нет, не верю.
Он шумно вздохнул и головой покачал.
– Что ж… по крайней мере, честно…
– Скажу больше. Я знаю, это вы убили свою жену.
Мы уставились в глаза друг другу. На минуту стало тихо, а потом он произнес:
– Наверное, возражать бессмысленно? У меня только один вопрос: зачем я в этом случае обратился к вам за помощью?
– Давайте вспомним, что этому предшествовало, – куда спокойней заговорила я, главное уже произнесено, и теперь я чувствовала себя уверенно. – Мы познакомились с Ольгой Валерьяновной, она пригласила меня к себе, где мы с вами и встретились. Я вас не узнала, а вот вы меня узнали сразу. Моя сестра – адвокат, отец – прокурор, а Ольга Валерьяновна только что рассказала мне о гибели внучки. То, что меня заинтересует убийство, вы предположить могли и сочли это обстоятельство малоприятным. Оттого и явились сами с просьбой о помощи. И от себя подозрения отвели, и надеялись быть в курсе расследования. Вряд ли вы всерьез опасались, что мне удастся что-то раскопать, особенно после того, как Агатка вам отказала. Вас куда больше интересовало, что к тому моменту известно следствию.
– Вот как? – Одинцов пожал плечами. – Определенная логика в этом есть…
– Теперь переходим к главному, – перебила я. – Когда вы узнали, что у вашей жены есть любовник?
Одинцов закрыл глаза и сказал тихо, но твердо:
– Не смейте…
– Скорее всего, она встретилась с ним в одну из своих поездок в Голованово, – игнорируя его слова, продолжила я. – Ирина как-то сказала вашей общей знакомой: «В жизни бывает только одна любовь». Но она вовсе не вас имела в виду. – Одинцов дернулся, точно я его ударила, но на этот раз промолчал. – Их встречи проходили в квартире Веры, а потом Дыбенко переехал сюда, хотел быть поближе к Ирине. Его машину дважды видели возле вашего дома. Он соблюдал осторожность, но вы что-то заподозрили и выследили их.
– Да, я знал, – вдруг кивнул Одинцов. – Знал об этом Дыбенко. Она рассказала мне о своей юношеской любви, рассказала, как только мы стали встречаться. Он бросил ее, она сделала аборт и детей иметь уже не могла. И сразу предупредила меня об этом. Но это не имело значения. Я любил ее, понимаете? Очень любил. И фотографию я видел… Ира бы никогда не простила ему… слышите, никогда. И не предала бы меня. – Он произнес это с такой болью и с такой подкупающей искренностью, что все наши подозрения показались мне нелепицей. Но тут вмешался Берсеньев.
– Я расскажу вам, как вы убили свою жену, – с улыбкой заявил он, на Сергея Львовича, в отличие от меня, слова Одинцова никакого впечатления не произвели. – Пойдем по пунктам. Вам не было никакой необходимости торчать в пробке, о ней вы узнали от знакомого, с которым встретились возле «Вкусняшки», и отправились дворами. Машину спрятали в лесу. Для того, что вы задумали, это было необходимо. Домой добрались пешком, держась в стороне от дороги. И жене позвонили, когда увидели машину Дыбенко. Рассчитывали, что он поторопится покинуть дом. Так и вышло. Вам надо было спрятать тело, оттого вы забрали его «Жигули», вывезли труп в лес, сбросили в овраг и закидали ветками. Тачку бросили примерно в километре от этого места, прогулялись пешком до своей машины и уже на ней вернулись домой. Жена вас ждала и ничего не заподозрила. От большой любви до ненависти один шаг, как считают умники, и ваша ненависть оказалась столь же великой, как и любовь. Поэтому вы и дали себе волю: одиннадцать ножевых ранений, хотя и одного удара хватило бы с лихвой. Вам этого показалось мало, и вы располосовали ей лицо. Потом вы расскажете следователю, что упали в обморок, увидев труп жены, оттого и позвонили в «Скорую» спустя почти полчаса. В действительности за это время вы избавились от ножа и взломали дверь на веранду. Думаю, нож следует поискать в старице возле вашего дома. Кровь на одежде вы объяснили тем, что пытались помочь жене, объяснение критики не выдерживает. Если вы все-таки пребывали в сознании, набрать две цифры на телефоне были просто обязаны. Приехавшая следственная бригада увлеклась идеей, что к убийству причастен дворник. Вы весьма кстати узнали платок, который нашли у него под подушкой, и таким образом получили передышку. Однако вскоре дворника выпустили, а у вас возникла новая проблема: Вера, подруга жены. О Дыбенко она знала, возможно, знала и о том, что он был в то утро в вашем доме. Расскажи она об этом следователю, и вот он, повод для убийства. И вы воспользовались ее денежными затруднениями, чтобы совершить еще одно преступление, не привлекая к себе внимания. Приехали в Голованово и, конечно, навестили ее. В тот день вы были без машины, Вере сказали, что машина в ремонте, а у вас здесь срочный заказ, оттого и пришлось воспользоваться автобусом. В вашем визите она не увидела ничего, кроме желания новоявленного вдовца поговорить о любимой жене с человеком, который хорошо ее знал, и тем утешиться. Вы ловко вывели разговор на тему Вериных долгов и пообещали ей деньги. А чтобы не откладывать дело в долгий ящик, предложили отправиться в областной центр незамедлительно. Возле поворота к ее даче вы под каким-то предлогом попросили Веру остановить машину, что она и сделала. И тут же рассталась с жизнью. Затем вы спрятали ее машину в гараж, а труп в погреб. Рассчитывая, что при отсутствии у нее близких родственников и наличии долгов найдут ее в лучшем случае весной. Еще одно везенье: проверив мобильный Дыбенко, вы нашли в нем адрес электронной почты и отправили письмо, в котором сообщили, что Дыбенко уехал в Нижний Новгород. Вам ответил его племянник, и вы продолжили кормить семейство байками, чтобы родственники не проявляли беспокойства. Один серьезный прокол: его машину вы были вынуждены оставить слишком близко к своему дому. Ее очень быстро нашли. И задались вопросом: почему Дыбенко ее бросил? – Сергей Львович продолжал улыбаться и говорил весело, точно анекдот рассказывал, Одинцов с ужасом смотрел на него: что его потрясло больше, обвинение, выдвинутое Берсеньевым, или та лихость, с которой тот повествовал о тройном убийстве? Признаться, и я чувствовала себя не в своей тарелке.
– О господи, – простонал Одинцов с болью душевной, когда Сергей Львович наконец замолчал. – Все совсем не так… как вы могли… это неправда… послушайте, – глубоко вздохнув, произнес он почти спокойно. – Все, что вы рассказали, полный бред. Я никого не убивал… Веру застрелили, это вы не будете отрицать. Откуда у меня оружие? У меня был пистолет, да, но газовый, он находился в машине, которую угнали, я написал заявление…
– Я и не спорю, – кивнул Берсеньев. – Пистолет вы позаимствовали у вашего соседа из семнадцатой квартиры. Он хватился его вскоре после того, как вы побывали у него в гостях.
