– Смерть тебе, Иуда-предатель!
Превозмогая телесную немощь, Варвара укрепляла свой боевой дух, доводя его до уровня, доступного только избранным. Вконец вымотавшись, она легла у костра на еловый лапник и вгляделась в черное небо. Там видела Варвара лик удивительный, пригрезившийся в избушке травника. Красивое лицо молодого мужчины, которого полюбила, хоть и не знала, кто он такой.
Утром следующего дня Варвара принимала посольство. Все семеро десятников пришли к ней с докладом. Она чинно спросила:
– Что решили?
Старший из десятников вышел вперед:
– Миром решили идти.
– Есть такие, кто не пойдет?
– Все идут.
– Спасибо, братцы… – Варвара поочередно обняла всех семерых.
С этого момента в лагере началась усиленная подготовка к походу. Ратники точили мечи, собирали провизию, подковывали лошадей. У кого были кольчуги, подгоняли их под себя. Кто имел копье, точил его камнем. Вели себя так, как будто собирались на трудную, но прибыльную и нужную работу.
Кондрат переходил от десятка к десятку, присаживался на пень или чурку и рассказывал истории из своего боевого прошлого:
– Встренулись мы в поле… Батюшки мои! У иных на шлеме – рога!
Кто-то из мужиков восклицал:
– Черти, не иначе!
– А у кого и морды звериные из железа!
– Овечьи бы надо…
– Двинули мы на них да всех перебили. Не больно храбрыми оказалися ливонские рыцари. Вид страшон, а душком слабы.
– Ничего… Одолеем…
Глава 23
Явление первое
Лионелла проснулась от вежливого стука в дверь. Взглянула на часы, встала с постели, открыла дверь и увидела Марианну. К утру ее лицо расцвело фиолетово-синим цветом, перебитый нос расплылся и сровнялся с отекшими щеками. Глаза превратились в узкие щели. Она сказала в нос:
– Уже начало восьмого. Мне нужно ехать.
– Сейчас распоряжусь… Постой, ты же еще не завтракала!
– Не хочется тратить время.
– Проходи, я только оденусь. – Лионелла накинула халатик и вспомнила про телефон Друзя. – Могу тебя попросить?
– Безусловно… – Марианна села на стул рядом с ноутбуком и отвернулась.
Лионелла сообразила, что она стесняется своего лица, подошла и обняла ее за плечи.
– Все будет хорошо… – Потом взяла телефон и отдала Марианне. – Пожалуйста, передай Кречету.
– Хорошо.
– Еще одна просьба. – Лионелла включила ноутбук и нашла сохраненную видеозапись. Включила и, увеличив на весь экран, попросила: – Посмотри.
– Что это? – Марианна придвинулась и стала смотреть. – Ничего не поняла.
Лионелла повторила запись еще раз:
– Снимал Юрий Друзь ночью в лесу возле пансионата «Рыбачий». Это – народная артистка Бирюкова, которую той ночью убили.
– А это кто? – Марианна ткнула пальцем в неизвестного рядом с Бирюковой.
– Не знаю.
– Я тоже его не знаю. И здесь плохо видно.
– Обрати внимание на его шарф.
– Полоска…
– Причем очень широкая. Ничего не напоминает?
– Нет, пожалуй.
– Ну хорошо. – Лионелла закрыла ноутбук. – Прости, что задерживаю. – Она подошла к телефону и позвонила в гараж: – Машину через десять минут к дому, пожалуйста.
* * *
Проводив Тихвину, Лионелла оделась и вызвала горничную:
– Костюм из химчистки доставили?
– Еще вчера вечером.
– Принеси. И, кстати, завтрак уже накрыт?
– Лев Ефимович ждет вас в столовой.
– Передай, что скоро спущусь. Костюм положи на кровать, упакую сама.
К завтраку Лионелла спустилась, как обещала, через несколько минут.
– Хорошо выглядишь, – улыбнулся Лев, увидев ее.
– Просто не накрасилась. Сегодня после обеда съемки в мосфильмовском павильоне.
– Всегда говорил: без косметики тебе лучше.
– Спорное утверждение, однако имеет право на жизнь.
– Кто у нас ночевал?
– Марианна Тихвина.
– Жена Егора Макаровича? С чего это вдруг?
– Некрасивая история. Он избил ее в ресторане. Пришлось ехать в Боткинскую.
– А где же сам Тихвин?
– Вероятно, уехал домой.
– Какая низость! – Лев раздраженно кинул салфетку. – Однако на него очень похоже.
– Тебе лучше знать, – многозначительно обронила Лионелла.
Она подозревала, что муж знает о Тихвине нечто такое, что для многих остается тайной за семью печатями.
Поднявшись после завтрака в спальню, Лионелла упаковала костюм и вызвала горничную, чтобы она отнесла одежду в машину. Сама занялась сбором косметики, однако ее прервал телефонный звонок.
– Слушаю…
– Это Ольшанский. Прости, что звоню.
– Действительно, сто лет не звонил.
– В продолжение вчерашнего разговора…
– Давай.
– Нетелефонный разговор.
– Что тогда делать?
– Можешь прийти ко мне?
– У меня скоро съемка…
– Это не займет много времени. – В голосе Кирилла слышались не свойственные для него просящие нотки.
Лионелла поняла – дело того стоит, и пообещала:
– Перед отъездом в студию загляну.
– Жду.
Она ускорила сборы, спустилась вниз и вышла во двор. Бросила водителю:
– Ждите, – и вышла за ворота.
Кирилл встретил ее у калитки своего дома. Увидев, выбросил сигарету:
– Здравствуй.
– Что стряслось?
– Идем в дом. – Прежде чем закрыть за собой калитку, он высунулся и оглядел улицу.
– Я заинтригована, – заметила Лионелла.
– Подожди-и-и… – многообещающе протянул Кирилл и первым зашагал к дому.
Они вошли в прихожую, поднялись на второй этаж. Кирилл демонстративно распахнул дверь гостевой комнаты:
– Прошу!
Лионелла вошла в комнату, которую хорошо знала еще с юности.
– Боже мой! – прошептала она и бросилась к дивану, на котором спиной к ней лежал молодой мужчина. Развернув его к себе, Лионелла воскликнула: – Как ты мог?!
Максим Стрешнев провел ладонью по лицу, будто умылся, и сел, опустив ноги на пол:
– Что значит – мог? Я ничего такого не сделал.
