Дальше молодой человек стал пересказывать статьи из петербуржской прессы – те самые, ссылки на которые он присылал мне. В ходе рассказа Елена то краснела, то бледнела и покусывала указательный палец. Закончил Арсений патетически:
– Убийц Николая Егоровича Симеонова так и не нашли. Обвинения против Елены Андреевны в итоге официально не подтвердились. Но мы ведь запомнили фирменный стиль убийцы и как покончили с ее супругом – ударом ножа в горло, не правда ли? И ведь именно так, лезвием в сонную артерию, были убиты, хочется вам напомнить, два человека в городе Байконур, в то самое время, когда мы все, включая Елену Андреевну, имели счастье там находиться. Ударом ножа в шею покончили с Талгатом Мусабаевичем Садыковом, и тоже в его собственной квартире. А ведь мой дед Радий именно в ночь его смерти повстречал Елену Андреевну, прогуливавшуюся как раз неподалеку от дома, где произошло убийство. Одну. Среди ночи. В чужом городе. И именно так, перерезав горло, кто-то покончил с несчастным алкоголиком Корчневым. И тоже Елена Андреевна в то время присутствовала неподалеку. Почему вдруг такое странное совпадение: где она, там и убивают, да еще одинаковым орудием и способом? Или, может быть, это фирменный почерк?
Разумеется, Сеньку слушали очень внимательно. В том числе Елена, с лица которой теперь не сходило скептическое выражение. А мой полубрат продолжал:
– Но и это еще не все. Я провел анализ соцсетей. Изучил группы, связанные с Байконуром, «ВКонтакте» и в «Одноклассниках». Я связался с местной средней школой (сейчас номер один, а когда-то тридцатой) и выяснил вот что. Елена Симеонова, в девичестве Галушкина, заканчивала ее в один год с убитым Юрием Корчневым. Более того, они учились в одном классе! И если принять во внимание, что Елена Андреевна рассказывала моему отцу, что она приезжала в Байконур на поиски своей школьной любви, почему бы не предположить, что Корчнев и есть объект ее страсти? С которым она по тем или иным соображениям сейчас решила покончить?
Женщина смотрела на Сеньку, набычившись. Все прочие слушали его с неослабным вниманием. А Бараев готов был даже, как мне показалось, схватить и вязать преступницу.
– Наконец, убитый Талгат Мусабаевич Садыков. Мне удалось навести справки: до восемьдесят третьего года семья Галушкиных, и юная Лена в том числе, проживала в том же самом доме и в том же самом подъезде, что Садыковы. Талгату в ту пору было немногим за тридцать, Елене – семнадцать-восемнадцать. Отчего бы не предположить, что в ту пору между ними существовала преступная, порочная связь? А сейчас, тридцать с лишним лет спустя, женщина явилась в места своего детства снова, чтобы отомстить за свою поруганную молодость?
Сеня сделал внушительную паузу, словно прокурор на суде, и обвел присутствующих взглядом. Все его слушали весьма внимательно.
– А убийство моего деда? Почему оно произошло как раз в тот самый день, когда гражданка Елена Симеонова приехала в Москву из своего Питера? Что за странное совпадение? Смотрите: Радия Ефремовича убили около двенадцати дня. А Елена Андреевна прибыла на Ленинградский вокзал в десять часов сорок две минуты. Как раз время перебраться на Белорусский, доехать до Черенкова и дойти сюда от станции. Откуда мы вообще про нее что знаем?! – вдруг со страстью воскликнул добровольный обвинитель. – Может, она маньячка вообще?!
И тут Елена неожиданно расхохоталась.
– Ну, фантазер, Арсений! – воскликнула она, утирая слезы от смеха. – Тебе бы детективные романы писать, и то никто не поверит. Ну чего ты, спрашивается, наплел? Где у тебя доказательства?
– Совпадения в высшей степени странные и настораживающие, – с пафосом изрек мой единокровный братец.
– Я рада, что удостоилась с твоей стороны столь пристального внимания. И что во всей этой истории есть правда: действительно, мой муж Николай три года назад был зверски убит. И какое-то время, да, представители питерского расследовательского комитета пытались повесить это убийство на меня, однако даже им это не удалось. А ведь у них, в отличие от тебя, Сеня, и опыт имелся в том, чтобы закатать невиновного, и определенное желание, и старались они. Так что куда уж тебе, Арсений, – усмехнулась дама.
– Я только в интересах истины, – обиженно пробубнил Сенька.
– А в интересах истины – дело-то об убийстве моего супруга все-таки было в итоге раскрыто. И преступники изобличены. Не прошло и трех лет. И скоро состоится суд. Просто об этом никто уже не говорит – не пишет. Дело-то, считается, давнее. И никто по нему ни лавров не снискал, ни уколоть больше – что, мол, виновата богатая вдова – некого. Газета, которая эту тему будировала, «Криминал Пальмиры», разорилась и закрылась. А остальные средства массовой информации молчат – очевидно, потому что пинать за это дело расследовательский комитет больше нечего, да и хвалить, правда, тоже не за что. Преступников взяли случайно, посадили по другому делу, за разбой – а они сами проболтались наседке в камере, что мужа моего убили. Их начали на следствии колоть и додавили… Да, действовала такая парочка, приезжие из области, из города Кингисеппа. Она проститутка, он – кот ее, сутенер и сожитель. Покупали с рук телефоны старые, сим-карты б/у. Потом с них давали объявления: досуг, мол, или жена на час. Работали на выезде, девушка прибывала к клиентам домой. Оказывала свою услугу – а потом в квартиру он, ее мужик, сутенер врывался. Ну, и грабили клиента и жилье. Брали в основном деньги. Кредитки, да и драгоценности – редко. Мужчины ограбленные нечасто в полицию шли – неудобно, неловко, многие женаты. А иногда, если клиент сопротивлялся или просто здоровым-сильным был, убивали. Эксцесс исполнителя, что называется. Так и с мужем моим случилось. И еще с одним мужчиной. Поэтому на этой парочке два убийства, мужику пожизненное грозит. Но супруга моего Николая не вернешь.
– А вот не надо было по проституткам шляться! – вдруг высказался Сенька, однако Елена его немедленно отбрила:
– Это не твое дело, и не тебе его судить! – А сама обратилась ко всем присутствующим: – Чтобы поставить все точки над «i», расскажу и про Байконур. Да, вы правы (зачем только я это рассказала?), я приезжала туда, в том числе, чтобы встретиться с моей детской любовью. Однако, конечно, это был не Корчнев, хотя его тоже звали Юрий. И тот Юрий, предмет моей девической влюбленности, насколько мне известно, до сих пор жив. Вот здоров ли, сказать не могу, он тоже много пьет (как Корчнев), и здоровым его назвать трудновато. Поэтому нет, никого я и на Байконуре не убивала. И Талгат Мусабаевич Садыков – да, теперь припоминаю, в детстве, возможно, мы и впрямь проживали с ним в одном подъезде, однако ровным счетом ничего романтического у меня с ним (как и ни с кем другим из взрослых) тогда не было… Но, если честно, после всех этих домыслов и инсинуаций мне довольно противно находиться здесь, вместе с вами. Хотя за приглашение спасибо – я счастлива была наконец в первый и, конечно, последний раз оказаться дома у Радия Ефремовича и увидеть, как он живет… жил… – Тут рыдание сжало ее горло, Елена Андреевна подхватила сумочку, плащ и вылетела из дома.
В гостиной повисла секундная пауза, а потом следом за дамой бросилась бабушка Галина.
