— А Виталик? Он как с Максом общался?
— Да тоже никак, — растерялась Тина. — Его звали только из-за Марты. Он же непутевый. Работать не умеет, драк избегает, конфликтов опасается. Может только за бабами ухлестывать, да деньги проигрывать. Марта с ним вечно нянчилась.
— То есть с Максом у Виталика никаких дел не было?
— Какие могли быть дела? — изумилась Тина. — Говорю же, Виталик — оболтус. Был. Почтим его память.
— А когда похороны?
— Послезавтра, — бросила Тина. — Пойдешь?
— А надо?
— Обязательно.
— Тогда пойду, — пожала я плечами, и направилась к ванной. — Я в душ. Позови, если новости будут.
Новости, конечно же, появились. Как только я встала под горячие струи воды и щедро вылила на мочалку гель с ароматом жасмина, в дверь тихонько постучались. Решив, что Тина, если припрет, может в ванную зайти, я продолжила щедро намывать свое тело, мурлыкая что-то под нос. Настроение у меня было гадким, правый бок после подлого удара Валевского болел, как и затылок.
Дверь звучно отворилась, а я вздохнула. Значит, новости все-таки важные. Отдернув штору, я приготовилась выдать пламенную речь о личном пространстве, как все слова застряли у меня в горле. Хлопая глазами, я уставилась на Глеба, который беззастенчиво шарил глазами по моему телу и довольно улыбался.
— Убью, — пообещала я и швырнула в него пенистой мочалкой. Глеб мочалку ловко поймал, и ухмыльнулся.
— Старик жив. Скорую вызвали.
— Это не может подождать? — поинтересовалась я, старательно прикрывая стратегически важные места. Вода из душа все еще текла, волосы противно облепили мои плечи, а Глеб и не думал уходить, рассматривая меня как музейный экспонат. — Подай полотенце, — вздохнула я.
Бельский, не оборачиваясь, нащупал рукой махровый халат и протянул мне.
— Спасибо, — рявкнула я, вылезая из душевой кабины. Глеб схватил меня за руку с намерением помочь, а потом резко притянул к себе, целуя. Поцелуй вышел жадным и яростным, не таким нежным и чувственным как утром. Словно Бельский желал меня за что-то наказать. Охнув, я послушно поддалась ему, и когда он ослабил хватку, пнула по колену. Отстранившись, Глеб криво усмехнулся, избегая моего взгляда, а я, замотавшись в ткань, как в кокон, гордо прошествовала в комнату. На диване сидела Тина с виноватым лицом, опасливо косясь в сторону двери. Повернув голову в том же направлении, я узрела Макса, который ехидно улыбался.
— А что здесь, — растерялась я, и получила толчок в спину. Чуть не упав, я по инерции сделала шаг вперед и обернулась. Мрачный Глеб жестом указал мне на место рядом с Тиной, а сам устроился в кресле, закинув ногу на ногу.
«Будет допрос», — поняла я, и похолодела. Вместо привычного обожания в глазах Бельского светился гнев, а руки были сжаты в кулаки.
— Ну, Полина, — нараспев произнес Глеб обманчиво мягким тоном. — И конечно, моя дорогая сестра. Не желаете ли исповедоваться?
— Что-то я не вижу преподобного, — огрызнулась подружка, заметно нервничая. Макс захихикал, словно она сказала что-то смешное.
— Максим поведал мне любопытнейшую историю, о которой не рассказал брату, — изрек Глеб.
— Ага, — лучезарно улыбнулся Макс. — Видите ли, характер моего брата оставляет желать лучшего. Узнай он, что вы положили меня в ветеринарную клинику… Боюсь, их многолетняя дружба с Гришей дала бы трещину.
Тина нахохлилась.
— Так ты не терял память, да? — жалобно спросила она, и припечатала: — Подлец!
— Тебя только это беспокоит? — взвился Глеб, а Максим попытался утешить подругу в своей манере:
— Конечно, нет. Но целуешься ты классно.
— Не прогуляться ли тебе, Стрелок? — рявкнул Бельский. Пожав плечами, Макс вышел, плотно прикрыв дверь, а Глеб уставился на нас. — Я жду.
Вздохнув, Тина начала рассказывать историю с самого начала. На удивление, ее брат проявил ангельское терпение: не перебивал, слушал внимательно и спокойно. Закончив рассказ, Тина робко посмотрела на брата.
— Тебе есть что добавить, Полина? — поинтересовался Глеб, постукивая пальцами по подлокотнику. Я замотала головой. — А теперь еще раз, только правду. И поподробнее о том, кто жил в доме Чижова.
Тина открыла рот и тут же захлопнула его.
— О чем ты? — осторожно спросила я, и пожалела об этом: в глазах Глеба вспыхнула ярость.
— Я о том, что не могли вы, две пустоголовые курицы, передвигаться на такси все это время. По вашим словам, машину вы брали у Михаила Петровича, вот только Макс видел, как вас подвозил какой-то парень на спортивной тачке! В доме найдена одежда. Мужская, и она не Михаила Петровича. А что за молодой человек был с вами в доме Марты, когда Мирон привез Рузина? А?
Мы сконфуженно замолчали. Потом Тиночка ласково заговорила:
— Ты, главное, Глебушка, не сердись. И на Полину не ругайся. Это все я затеяла. А жил там Влад, помнишь, в детстве мы дружили? Встретились мы случайно…
Рассказав Глебу все без утайки, мы приготовились к порции упреков. Но Глеб лишь покачал головой, и выдал холодное: «Врать я тебя не учил, Тина». На меня он даже не взглянул, и просто покинул комнату, хлопнув дверью. А через секунду мы услышали, как в замке поворачивается ключ.
— Он нас запер, — охнула Тина, и бросилась к двери. Поймав ее за руку, я мягко проговорила:
— Остынь. Может, это и к лучшему. Все равно я спать хочу.
Мы с Тинкой удобно устроились на кровати. Подруга еще минут пять болтала, то костеря Макса, то возмущаясь поведением Глеба, а я слушала, уставившись в потолок. Вскоре речь Тины стала неразборчивой, а потом и вовсе стихла. Сказалась ее способность мгновенно засыпать в любом месте и в любое время — подружка мирно сопела, подложив свой локоть под голову. А я нащупала ключ в кармане халата, который стащила у Глеба, пока он целовал меня в ванной. Ключ, открывающий все двери в комнаты, включая и ту, под окном которой росло раскидистое дерево.
Глава 13
Весь следующий день мы с Тиной маялись дома. С утра нас вызвали на военный совет — за кухонным столом собрались Гриша, привезший бледную Марту в дом, Мирон, его младший брат, и Глеб. Рассуждали мы о ловушке, в которую предстояло угодить Валевскому.
— Ты знаешь его номер телефона? — накинулся на меня Мирон. Я помотала головой, а он раздраженно цыкнул, хлопнув ладонью по столу. Стол жалобно затрещал, но никого это не смутило.
— Ну и как ты хочешь его ловить? — ухмыльнулся Макс. — Поставим Полину в центре площади, и подождем, пока ее заметят?
Все начали громко спорить: Тина выражала возмущение, Гриша поддерживал сестру, а Воронцовы ехидничали и хамили. Глеб молчал, и не думая вступаться за меня, а я загрустила: похоже, наш роман закончился так же быстро, как и начался. Хуже всего то, что мы, кажется, поменялись местами: я смотрела на Глеба влюбленным взглядом, а он отводил глаза в сторону. Разве так можно?
