Признаться честно, я понимала, что поступала некрасиво. Но мой обман был способом выживания, от умения хорошо лгать зависела моя жизнь. Наивно надеясь, что Глеб окажется тем мужчиной, кто сможет защитить меня от ненавистного мужа, я сильно просчиталась. Опять.
Мягко ступая по ковру, я преодолела большую часть холла, когда во дворе послышались голоса. Кто-то увещевал других строгим тоном, и через секунду входная дверь распахнулась. Глеб, застывший на пороге, внимательно оглядел меня, отмечая рюкзак в руке и заплаканное лицо. Позади него маячил Мирон с Гришей, оба с виноватыми физиономиями.
— Вот видишь! — воскликнул Гриша. — Цела и невредима! А то устроил представление…
На этой фразе Григорий схватился за правое ухо, которое покраснело и оттопырилось. Ворон, неодобрительно взглянув на друга, вкрадчивым голосом продолжил:
— Она не была одна, Макс присматривал…
— Заткнись, — бросил Глеб, делая шаг ко мне. Я отступила назад. Мы так и кружили по комнате, пока я, не наткнувшись на тумбочку, выставила вперед руку.
— Полина, — позвал меня Глеб, а я поморщилась от чужого имени. — Давай поговорим.
— Нам не о чем разговаривать.
— Все не так, как ты думаешь, — нетерпеливо произнес Бельский. — Дай мне время, и я все объясню.
Мирон с Гришей тихонько удалились в гостиную, оставив нас вдвоем, а я смотрела на Глеба, и в голове крутились его слова: «Я тебе верю». Как же просто он тогда солгал. Мы оба лгали. Получается, что наши отношения были ложью, построены ради взаимной выгоды? Я хотела, чтобы Глеб убил моего мужа, а он использовал меня, чтобы выйти на конкурента. Хороша любовь, ничего не скажешь.
— Отойди, — попросила я, и голос мой дрогнул. — Отойди, Глеб, я хочу уйти.
— Полина…
— Я не хочу тебя видеть, — повторила я. Наши глаза встретились, и он все понял. Обреченно кивнул, и, опустив плечи, отошел в сторону. Дом я покидала быстро, не оглядываясь. Вызвала такси, доехала до съемной квартиры, и уже там упала лицом в подушку, горько оплакивая свои чувства.
Утром я планировала уехать, но вместо этого осталась. Заварила чай, и устроилась у окна, прихлебывая теплый напиток. За окном во дворе играли дети, несмотря на холод и ветер, а какая-то влюбленная парочка с букетом цветов битый час лобызалась у подъезда.
Звонок в дверь прервал мое чаепитие. Даже не заглядывая в глазок, я знала, что это Тина. Она уже позвонила раз сорок, и оставила сотню гневных сообщений на мобильном. Распахнув дверь, я недобро уставилась на подругу.
— Ну ты… — задохнулась от гнева Тина, и зашла в квартиру, на ходу разматывая толстый шарф. Как всегда, Тинка нарядилась в брючный костюм, а на губах сияла алая помада. — Я чуть с ума не сошла… А Глеб…
— Не надо, — поморщилась я. Тина хмыкнула, и плюхнулась на диван.
— Слезы льешь? — с интересом спросила подружка. — Это правильно. Может, со слезами вся дурость твоя и выйдет.
— Не хами.
— А ты меня не учи, — рявкнула Тина. — Давай рассказывай.
Я начала рассказ с самого начала. Плавно переходя от одного к другому, я и не заметила, как мы переместились на кухню, а Тина вытащила из сумки коробку пирожных. К концу рассказа она задумчиво произнесла:
— М-да-а-а… А правду Влад сказал, что судьба странная штука. Надо же было нам встретиться и подружиться…
Я благоразумно умолчала о том, что подружилась с Тиной вовсе не случайно, а прекрасно зная ее братьев и род их деятельности. Знала я и ее родной город, а так же то, что Валевский сотрудничает с Юсовым…
— И чего получается? — отмерла Тина. — Валевский мертв. Ты останешься Полиной или вернешь свое имя?
— Останусь ей, — коротко ответила я. Тина понимающе кивнула.
— Слушай, про то, что все знали… Я, конечно, удивлена, но вот так поступать — совсем не в духе Глеба. Он молчит, ничего мне не говорит. Может, хоть выслушаешь его?
— Нет, — отказалась я. — Я скоро уезжаю. Ни к чему эти разговоры.
— Но ты тоже хороша, — возмутилась Тина. — Втянула моего брата в какую-то передрягу, заставила гоняться за бывшим мужем.
— Я, вообще-то, потом передумала. И к Валевскому пошла одна. И виновата во всем ты.
— Я? — поперхнулась чаем Тина. — Я?!
— Ты, ты, — закивала я. — Если бы не твое желание выйти замуж за Макса, то мы бы его Мирону отдали, и забыли обо всем.
— Кстати, о Максе, — загрустила Тина. — Ты знала, что это он снотворное вколол Марте?
— Влад сказал.
— А знаешь зачем? Та маникюрщица из салона, Светка, кажется, — наморщила лоб Тина. — Которая нам про Катю рассказала. Она же и Марте то же самое сболтнула. А та поняла, что Стрелок собирается Юсова устранить. Ну, и шепнула Степану Кирилловичу об этом. А тот за Макса взялся.
— Получается, по вине Марты Стрелка похитили? — поразилась я. — Поэтому она нам в кафе советовала к Юсову присмотреться?
— Да, — пожала плечами Тина. — Поняла, что глупость совершила, и испугалась. А Макс ей снотворное вколол, чтоб проучить. Напугать хотел. Он же ей шепнул на ухо, зачем это делает. А Марта промолчала, потому что, обвини она Максима, пришлось бы и о своих делах рассказывать.
— А Гриша что?
— А он не знает. Мне Макс по секрету рассказал.
Я окинула подругу внимательным взглядом.
— И когда это вы успели подружиться?
Тина покраснела, и смущенно вгрызлась в пирожное.
— Да так… Расскажу, если пообещаешь выслушать Глеба, — заявила подруга, а я покачала головой. Нет уж, дудки. Сначала разговор, потом поцелуи…
— Ты просто злишься, — выдала вдруг Тина. Я вздрогнула, вопросительно уставившись на нее.
— Мне кажется, — с довольным видом разглагольствовала Тина. — Что ты просто не в силах вытерпеть то, что в какой-то мере тебя переиграли. Вот и бесишься.
— Еще чего, — нахмурилась я.
— Правда-правда, — закивала подруга и хитро прищурилась, ткнув в меня чайной ложкой: — А чего ты тогда не уехала?
— Не успела, — вяло отбивалась я, но над словами Алевтины задумалась. Странно, но никой обиды я по отношению к Глебу я уже не чувствовала. Как там — рыбак рыбака видит издалека? Но дело ведь не в том, что он меня обманывал. Бельский мог использовать ситуацию с выгодой для себя, и я не вправе его винить, так как сама поступила также. Но он рисковал мной… Сделал вид, что обеспокоен моей безопасностью, посадив под замок, а сам в это время наблюдал, как я ношусь по городу в поисках Валевского. И каждый миг для меня мог стать последним.
— Глеб рисковал моей жизнью, — заявила я. — Этого я прощать не собираюсь. С любимой женщиной так не поступают.
— Я почти уверена, что он не знал, — поморщилась Тина. Даже ей трудно было оправдать поступок брата. Вертя в руках ложечку, она продолжила: — Влад сказал тебе, что Глеб был в курсе, что ты — не Полина. Но это не значит, что Глеб знал, что ты попрешься ночью к Валевскому.
