— Леди Лирилия эр Воркран, — громко представил меня советник Гервальд, когда Бригида вернулась к остальным амари.
Мои ноги будто приросли к полу.
— Иди же, — ткнула меня пальчиком в бок Марджи, и я встрепенулась.
Пройдя к возвышению, на котором стоял трон, присела в реверансе. Прошло несколько томительных секунд, а альфа молчал. Ноги у меня начали дрожать.
— Приветствую вас в Волчьих Клыках, леди Лирилия, — услышала наконец густой голос альфы. Тихонько вздохнув от облегчения, выпрямилась и замерла, пригвожденная к месту сразу двумя парами одинаковых глаз — альфы и советника. — Ваше путешествие было легким?
— Д-да, благодарю вас, альфа Ардвальд.
— Как обстоят дела в Пустынной Розе, леди Лирилия?
— Все просто прекрасно. Мой отец шлет вам поклон и заверения в вечной преданности, — быстро проговорила я, чувствуя, как от этой лжи краснеют кончики ушей.
Альфа кивнул, а советник чуть наклонился к его уху и что-то негромко сказал, при этом не сводя с меня взгляда золотых глаз. Альфа снова кивнул. Я почувствовала бегущие по плечам мурашки.
— Ваш отец, лорд Осберт, служил казначеем в Волчьих Клыках, — утвердительно произнес альфа.
— Это было еще до моего рождения, альфа, — ответила я, чувствуя стук сердца где-то в горле.
— Конечно, — кивнул он. — Мы с братом лежали в колыбели, когда он покинул замок с молодой женой, вашей матушкой. Кстати, как она поживает?
Я опустила глаза, чувствуя подступающие к глазам слезы, как и всегда, когда кто-то говорил о маме. Не плакать! Только не сейчас! Не при всех этих людях… и волках.
— Она… ее… — залепетала я, касаясь своего жемчужного браслета, как делала всегда, когда нервничала. Воспоминания о маме всегда причиняли жгучую боль, ведь она так любила меня. — Она…
— Так что же с ней, леди Лирилия? — настаивал альфа. Его голос был холоднее льда.
Горло сдавило, и я поняла, что не смогу произнести ни слова, не расплакавшись. Какой стыд! На виду у всех!
— Леди Ирда Фьеррэй! — услышала резкий голос советника, объявлявшего следующую девушку.
Я неловко присела и, все так же глядя в пол, вернулась на свое место в ряду амари, бесконечно благодарная советнику за то, что он представил следующую девушку.
— Ты только посмотри на дочь кузнеца, — тут же, будто я никуда и не уходила, насмешливо продолжила Марджи, — да она размером ладони может посоперничать с самим альфой. Что ж, с такой супругой можно неплохо сэкономить на ковке доспехов.
Быстро смахнув с глаз слезинки, я подняла голову, но посмотрела вовсе не туда, куда велела Марджи, а на советника. Он, чуть нахмурившись, наблюдал за мной. Я поспешно отвела взгляд.
Знакомство продолжилось. Амари выходили одна за другой, шелестя платьями. Подданные альфы шептались, я даже услышала, как делаются ставки на победу той или иной девушки.
Последней альфе была представлена Марджи. Она откровенно кокетничала с альфой, чем вызывала явное неудовольствие его фаворитки. Вернувшись к амари, раскрасневшаяся Марджи шепнула мне:
— Если альфа не пригласит меня на танец первой, клянусь лунным светом, я очень удивлюсь!
— Мечтай больше, — язвительно отозвалась Делла.
Вперед вышел распорядитель вечера и стукнул об пол жезлом, призывая тишину, после чего альфа, поднявшись с трона, громко произнес:
— Я благодарю Богиню за то, что послала мне свое благословение…
— В третий раз, — шепнул чей-то голос из толпы придворных.
— Бедняжки! — отозвался другой.
— …благодарю амари за знакомство, — продолжал альфа, посмотрев на нас и чуть склонив голову. — Первое испытание состоится уже завтра. А сегодня ешьте, пейте, веселитесь!
Распорядитель три раза стукнул жезлом об пол, будто подтверждая слова альфы, и тут же зал наполнился звуками чудесной музыки.
Часть придворных распалась на танцующие пары, другие устремились к расставленным у стен столам с угощениями, остальные принялись самозабвенно сплетничать, делая ставки на то, кого альфа пригласит на танец первой.
— Ставлю на леди Фиону!
— Нет, на леди Марджи!
— Ну что вы, право слово, конечно же, это будет леди Юстина!
— Слышала? Мое имя звучит чаще! — поддела Марджи Делла.
— Ну и что, — дернула та плечиком, — главное, что победа в итоге будет за мной.
— Разве вы не боитесь? — вырвалось у меня.
— Альфу? — одновременно спросили девушки.
— Это же метка смертницы, — потерла я запястье. — Вы не хуже меня знаете, что это значит.
Марджи хмыкнула, а Делла поморщилась и тихо проговорила:
— Я боюсь лишь одного — проиграть.
— Но ведь если ты выиграешь, то… — я не договорила, но и так все было ясно.
— Умру в первую брачную ночь? — приподняла темную бровь Делла. — Глупости! Предыдущие амари были слабы, а я сильная. Именно такая супруга нужна альфе. К тому же альфа очень привлекателен.
— Вот именно, — лукаво улыбнулась Марджи. — Уж я бы позволила ему подарить мне свой поцелуй. А ты разве нет, Лири?
— Я бы предпочла погибнуть на испытании, чем позволить альфе прикоснуться к себе. Он меня пугает.
Я все еще не могла забыть, как альфа выспрашивал про маму, хотя видел — не мог не видеть! — какую боль это мне причиняет. И я была уверена, что о своих лордах альфа знает все, что нужно. Не могла понять лишь, зачем нужна была эта бессмысленная жестокость. Может, ему нравится причинять боль? Может, именно поэтому он не может обрести свою истинную амари?
Марджи и Делла вдруг одновременно присели, а я резко обернулась и застыла на месте, пригвожденная к полу взглядом темно-золотых глаз.
— Подарите мне танец, леди Лирилия, — услышала густой голос, отозвавшийся бегом мурашек по спине и обнаженным плечам.
Глава 7
Вопросительный взгляд советника жег кожу.
— Позволите? — спросил Гервальд, протягивая мне руку.
Я кивнула, чуть улыбнувшись одеревеневшими губами. Конечно, я предпочла бы избежать этого танца, но, если откажусь, это будет выглядеть странно.
Гервальд оказался умелым партнером. Он уверенно вел в танце, мне оставалось лишь подстроиться под его движения, хотя я и споткнулась несколько раз. Но и это было вызвано волнением.
Рука советника обвилась вокруг моей талии, крепко сомкнулась на ней, посылая жар по телу. Я же могла думать лишь о том, слышал ли советник мои слова о его брате.
— Вы хорошо танцуете, — заговорил Гервальд.
— Спасибо, — отозвалась я. — Меня научила… — «Мама», — хотела я сказать, но осеклась на полуслове и лишь произнесла: — Вы тоже, на удивление.
