В первый момент Сашка обрадовался этому решению. Во-второй...
— Вы же сами сказали, что если этот товарищ видел плакаты, то все равно явится к назначенному времени, — возразил Сашка. — Кроме того, не так-то быстро разобрать весь этот сетап!
Под «сетапом» он имел в виду сцену и оборудование.
На самом деле за Сашкиными возражениями стояла совсем другая причина. Он представил, как этот таинственный враг «Блика» следует за ними от планеты к планете. Вдруг он продолжит свой мстительный вояж? Здесь, на Порт-Суглате, местная стража помогает им его поймать. Не факт, что где-то еще им так же повезет. И совсем уж лишнее — тащить такой сувенир с собой в неизвестность на Роовли-Кообас.
Эдмундсен поколебался.
— Пожалуй, вы правы, — сказал он. — Хорошо. Но сферу отрицания будут создавать мои люди.
— Да запросто, — согласился Сашка.
Чем меньше нагрузки на него и на девчонок, тем лучше.
Сферу — точнее, купол — организовали довольно быстро, хотя для покрытия такого размера пришлось задействовать графические печати и вроде бы даже парочку амулетов. Но люди Эдмундсена свое дело знали, и очень скоро маленькая парковая сцена и жмущиеся за экраном музыканты оказались защищены блестящим мерцающим пологом.
День выдался пасмурный, так что сфера отрицания смотрелась великолепно, особенно под местными сумеречными папоротниками. Голубоватые блики бегали по телам и лицам музыкантов.
— Ничего себе эффекты, — сказал Сашка Бэле. — Может быть, как-то обыграть?
— Играем как запланировано, — решительно сказала она, снова напомнив Сашке прожженого музыкального продюсера. — Хуже нет, чем менять репертуар прямо перед выходом на сцену!
— Давайте, может, начнем? — спросила Сандра. — Я подустала держать это маскировочное заклятье!
— Начинаем, — скомандовал Сашка.
После этого Сандрино заклятье растаяло веселенькими розово-голубыми брызгами, а сами члены группы «Контрабандисты» с залихватскими «пиратскими» воплями выскочили на сцену.
Они были примерно в том же амплуа, что и на Мирабилис, но Сашку почему-то уже не беспокоил тот факт, что на нем — пародия на флотскую форму. Кажется, он привык к мысли, что этот путь для него навсегда закрыт, примирился с ней…
Мелькнула мысль: «Надо же, а я соскучился».
Соскучился, как оказалось — по этой секунде, жуткой и великолепной, перед тем, как ты начинаешь представление. Когда на тебя смотрит множество глаз, и ждут от тебя чего-то великолепного, а ты — готов им это дать, жонглируя вселенной на кончиках пальцев! По моменту, когда музыка готова начаться и перевернуть мир, через тебя, но не для тебя одного…
Слишком пафосное ощущение для какого-то маленького парка, особенно учитывая, что весь этот концерт не более чем прикрытие, но что поделать? Сашка так чувствовал, и это чувство показалось ему на секунду почти таким же потрясающим, как упоение эфиром.
— Привет! — крикнул он в заговоренный деревянный микрофон. — Это абордаж!
И издал громкий восторженный вопль, от которого, по замыслу, даже у зрителей на самых дальних скамейках должно было заложить уши.
Наверное, так и было — во всяком случае, над папоротником поднялась стая птиц.
— Ты помнишь, что мы вообще контрабандисты, а не пираты? — прошипела ему в спину Сандра.
— Да ладно, — сказала ей Бэла. — Публике нравится!
И это последнее, что Сашка слышал от своих товарищей, потому что она ударила палками по тарелкам, возвещая вступление. А известно, что, когда начинаешь играть или петь, слышишь почти исключительно только себя.
Не мудрствуя лукаво, они начали с «Веселой пиратской». Потом исполнили еще пару популярных песен. Потом — «Невесту ветра», которую разучили с Катериной (она солировала, потому что Сашка в этой роли выглядел бы странно). Потом немеркнущую классику, милую сердцу всякого эфирника, («Слева по борту рай» Медведева) и пару инструментальных композиций, где Сашка вместо гитары взял альт, а Санька со скрипкой сделалась ведущей. Все удивительно получалось, словно кто-то здорово поворожил им на удачу.
Публика принимала их хорошо, народу в парке даже прибыло. Теперь заполнены были все скамейки, причем мамы с колясками куда-то подевались, а их места заняли, похоже, конторские работники, то ли отправившиеся на перерыв, то ли ушедшие с работы — по крайней мере, так Сашка решил по их одежде.
Они отыграли уже шесть песен — практически половина полноценной программы. Им рукоплескали, но нападения все не было. Ни следа неизвестного маньяка либо твари.
— Короткий перерыв! — крикнул Сашка в микрофон, задыхаясь. — Мы будем с вами буквально через минуту!
Жестами он показал всем укрыться за экраном, и Санька вновь навесила маскировку, чтобы не подглядывали с боков.
— Похоже, идея Эдмундсена провалилась, — Сашка вытер пот со лба и висков. — У нас осталось всего две песни отрепетированных, потом либо импровизировать, либо сливаться. Думаю, надо переговорить с нашим сотником.
— А я говорила, что песен надо больше! — воскликнула Бэла.
— А вам не кажется, — сказала Катерина, тоже утирая пот с разгоряченного лица, — что тут как-то слишком жарко?
— На сцене всегда так, — махнула рукой Бэла.
— Под софитами — да, — согласилась Катерина. — Но тут из всего освещения — только эта сфера!
Как по команде, они все посмотрели на мерцающий купол. Сашка подумал, что он выглядит каким-то слишком плотным. И светится слишком ярко. Когда он делал сферу отрицания, она казалась совершенно иной.
В теории сфера отрицания должна автоматически восстанавливать воздух… да и в принципе она пропускает некоторые газы. Тогда, у Мэлвина Дюрака, они как раз с Сашкой чуть не пострадали из-за этого.
— Я пойду посмотрю, что там с этими печатями, — вызвалась Сандра.
С этими словами она вышла из-под прикрытия маскировочного заклятья, помахала публике рукой и спрыгнула со сцены — по-другому за деревянный задник нельзя было заглянуть.
— Ладно, — сказал ее Сашка, — пока она смотрит, давайте подумаем, что еще мы можем спеть, когда репертуар кончится…
— Да закруглимся, и все, — недовольно сказала Бэла, все еще в амплуа продюсера. — Нам ведь не платят за длину выступления!
— Ну не знаю, — покачала головой Катерина. — Можно, знаете, что-нибудь задушевное, застольное изобразить… Когда еще получится выступить перед такой благодарной публикой?
Тут сфера над их головами полыхнула ослепительно сиренево-розовым.
Сашка выругался, не ограничиваясь старым добрым односложным английским, и рванул к тому участку купола, от которого по всему остальному его пространству расползались разноцветные разводы.
Катерина и Бэла метнулись следом.
