Напротив уже скалили зубы рыжий волк, пригибающий голову для прыжка.
«Не отдам!»
«Я не спрашивал!» — мысленно ответил альфе и, обернувшись и размяв волчьи плечи, приготовился к бою.
Он напал первым. Как крыса, как трус. Дернулся в сторону и в последний момент увел удар, впиваясь пастью в лапу, но промахнувшись мимо шеи. Вывернувшись через спину, выбрался из захвата и бросился вперед, прикусывая волчий загривок, так, чтобы он потерял контроль, но Рейдан не собирался сдаваться и тоже извернулся, нападая вновь.
Шерсть летела клочьями, кровь уже окрасила шкуру и брызгами рассыпалась по полу, помечая то место, где два зверя рвали друг друга. Здесь не было места жалости, сожалениям и сомнениям.
По первому укусу стало понятно: Герби в бешенстве, он намерен убить меня, и я смело мог отвечать ему тем же, но я слышал, как дышит Лина. Она подпрыгивала на месте, прижимала ладошку к губам, закрывая себе рот, и испуганно моргала каждый раз, как зубы Герби смыкались на моей шкуре. Переживала. Это прибавляло сил, давало понять, что все это не зря.
Герби не собирался сдаваться. Он отчаянно бросался на меня снова и снова, будто обезумев, потеряв голову. В какой-то момент он резко отступил и прыгнул в сторону, туда, где была Лина. Время замерло. Я видел, как он летит к ней, как в глазах горит животный восторг и азарт, как у мелочной крысы, что избежала мышеловки.
Лина взглянула на него, будто смирившись, и вернула взгляд ко мне. Он молил о помощи, и, зная, чем рискую, я бросился между ними, закрывая свою пару от удара. Он бы точно ее убил. То, с какой силой мясо на моем боку рвалось, как трещала кожа и мышцы от укуса, убило бы мою Лину за долю секунды, а я еще помучаюсь. Нельзя пока подыхать. Герби мотал головой, выгрызая мне бок, и рычал, поскуливая от удовлетворения. Но хоть от Лины отстал, уже хорошо.
— Герд! — она вскрикнула где-то на фоне моего воя и рычания Герби, и захват неожиданно ослаб.
Рейдан словно потек и разомкнул зубы, распластываясь по кровавому полу и позволяя мне увидеть стоящую на ногах Лину с тяжелым подсвечником в руке. На ее лице была полоса из кровавых брызг, а губы дрожали, но, собравшись, она отбросила свое оружие в сторону и опустилась ко мне, поглаживая нежными пальчиками волчью морду.
— Герд! Нет, Герд! Не надо, прошу тебя, — гладила, растирая кровь по шерсти, будто, если убрать ее, это сразу поможет. — Не смей меня бросать!
Обернулся и едва не взвыл, прижимая руку в боку, который пульсировал от злой боли, кровоточа и ослабляя меня с каждой секундой.
— Не смей умирать, — задрала свою юбку и смятым подолом накрыла рану, останавливая кровь. — Не смей умирать, я тебя не прощу!
— Иди сюда, — позвал ее, улыбаясь ее ошарашенному взгляду.
Она глядела на меня как на умалишенного, не прекращая затыкать рану, и не собиралась слушаться, вновь игнорируя мои слова.
— Лина, иди сюда. Если я сейчас сдохну, то хочу сделать этого в твоих объятиях, — строго сказал я, и девушка неожиданно всхлипнула, а в голубых глазах поднялась водяная пелена слез.
Она опустилась мне на грудь, и ее плечи мелко задрожали, а я пальцами зарылся в ее волосы и прикрыл глаза. Хорошо и плохо одновременно. Странное чувство, вроде умираю потихоньку, но так приятно знать, что она рядом.
— Не закрывай глаза, Герд! Смотри на меня! — Тонкие ладошки опустились на щеки, заставляя понять, что я на несколько секунд все же вырубился и слабо поморщить брови, давая понять, что еще жив. — Смотри на меня! Я тебя вытащу, обещаю…
— Куда тебе… Поцелуй меня, Лина.
— О чем ты думаешь вообще?!
— О тебе, — сам улыбнулся своим мыслям.
— Только выживи. Я тебя так поцелую, так…
— Ловлю на слове.
Что-то рядом грохнуло, брякнуло, и я услышал голос Маркуса:
— Альфа!
Как же ты вовремя.
Селина
Карета ехала медленно, слишком медленно. Я пальцами перебирала жесткие волосы Герда, голова которого лежала на моих коленях. Он метался в бреду, бормоча что-то бессвязное. Повязка на его ране, которую наложил Маркус, быстро пропиталась кровью. Ее стальной запах неприятно щекотал обоняние.
— Не умирай, Герд. Только не умирай, — шептала я, гладя резные скулы альфы, чувствуя, как пальцы колет жесткая щетина. Он все-таки пришел за мной, спас, пожертвовал собой. Но почему? Что ему за дело до обычной рабыни? Неужели мое тело представляет для него такую ценность, что он готов глотку разодрать любому волку? Кажется, он что-то говорил Рейдану про пару…
Мысли путались, сбивались, и я дала себе обещание обязательно расспросить у Герда, что он имел ввиду. Но это позже, сейчас главное, чтобы он выжил. Представив на миг, что бы со мной произошло, если бы Герд не успел вовремя, я невольно вздрогнула. А когда я подумала, что если он умрет, то моя жизнь окажется в руках его матери, по телу побежал озноб. Но ведь Герд не может умереть, он такой сильный, такой гордый… Смерть не берет таких легко…
— Великая Богиня, прошу тебя, сохрани ему жизнь, — шептала я под грохот колес подскакивающей на каменистой дороге кареты.
Мы были в карете одни. Маркус с остальными в образе волков бежали рядом, я слышала перестук тяжелых волчьих лап, долетающий снаружи. Мне казалось, что путешествие длилось бесконечно долго, поэтому, когда внутрь заглянул Маркус, сначала я даже не поняла, что карета уже остановилась.
— Приехали, — кивнул мне Маркус, подхватывая Герда на руки и направляясь к замку.
Я выскочила следом и заторопилась, стараясь успеть за широким шагом Маркуса, который, казалось, не ощущал веса бесчувственного альфы на своих руках.
Нам навстречу уже бежали слуги, испуганные и не понимающие, что происходит. Откуда-то выскочила Тира и, крикнув, чтобы звали лекаря, прокладывала Маркусу дорогу, криком отгоняя не в меру любопытствующих.
Маркус внес Герда в его комнату, положил на кровать. Слуги уже несли ведра с горячей водой, чистые полотенца и тряпки.
— Могу я чем-то помочь? — спросила я лекаря, которым оказался высокий поджарый волк с седой бородкой. Он вошел в комнату и положил на кровать свой чемоданчик, откуда запахло травами, аромат которых постепенно наполнял комнату.
— Что случилось? — моя руки в тазу, спросил лекарь у Маркуса, не услышав моего вопроса.
— Сцепился с альфой Рейданом.
Лекарь кивнул, разрезая повязку на боку Герда. Ткань прилипла к ране, и Герд застонал.
— Лина… Лина… Где ты? — заметался он, царапая пальцами простынь.
— Здесь, — я подошла к кровати и села рядом с Гердом, поглаживая его лицо. Он сразу затих.
— Оставайтесь здесь, пока я не закончу, — велел лекарь. — Лучше, чтобы он лежал спокойно.
Так я и сидела, пока лекарь делал свою работу. Рана выглядела жутко. Рейдан будто выгрыз кусок плоти из тела Герда. Я испытала какое-то мрачное удовольствие, вспомнив, как опустила подсвечник на голову Рейдана, как светильник окрасился алой кровью. Если бы не рана Герда, я бы била и била волчью голову, пока не расколола ее, как орех. Никогда бы не подумала, что во мне скрыта такая кровожадность.
