Лина застонала так откровенно, что кровь в венах закипела, и звериная похоть высунулась наружу, награждая девушку резкими шлепками бедер. Я хотел ее, брал, взрываясь от открытого вида своей пары и, надавив ей между лопаток ладонью, заставил полностью опустить грудь на постель.
Она была такой беспомощной, поджимала пальчики на ногах от каждого движения, и кричала, кричала, кричала, заглушая мое собственное дыхание.
Языком слизал капельки пота с ее спины, поцелуями покрыл хрупкие плечи, с силой вгрызаясь в шею и двигаясь так быстро, как мог. Она закричала еще громче, тело покрылось мурашками, поднимая меня на небеса своей отзывчивостью и открытостью.
Скользнул ладонью по впалому животику и накрыл пальцами серцевинку между складочками, мягко пощипывая и надавливая на нее, чувствуя, как затряслась Лина подо мной от накрывающего оргазма. Я ощущал кожей, как выгибается ее тело, и продолжал сжимать зубами шею, ласкать пальцами отзывчивый бугорок, плотью чувствуя спазмы мышц, что бешено сокращались, толкая меня на край пропасти.
Сперва она. Я потом.
Лина устало засопела, уткнувшись лицом в подушку, и расслабилась, став мягкой и податливой, словно глина. Я кончал рыча, скалясь от удовольствия и притягивая ее бедра на себя до упора, не руша удовольствие своей пары. Только когда ее попка начала качаться, как соломинка на ветру, я вышел из ее горячего лона.
Такая нежная, доверчивая.
Душу затопили покой и равновесие. Отпустил прикушенную метку и поцелуями скатился вниз, касаясь обветренными губами каждого пятнышка на любимом теле.
— Ты дикарь.
— И тебе это нравится, — не чувствуя и десятой доли той злости, что была ранее, ответил и улыбнулся, щетинистой щекой потершись о нежное бедро. — Ты такая же, как и я, тебе нравится, когда я беру тебя как зверь.
— Замолчи, именем первого волка… — лениво ответила она, и я уложил ее на бок, накрывая покрывалом.
Лег рядом, подставив руку под голову и, не сдерживаясь, изучал пальцами ее лицо, запоминая каждую черточку в запечатанном навеки облике. Ее золото волос разметалось по подушке, щеки алели после секса, зацелованные губы налились румянцем, и я пододвинулся ближе, стягивая ткань покрывала с груди.
— Что ты делаешь?
— Хочу тебя пробовать, — скатился ниже и втянул розовый сосок, щелкнув по нему кончиком языка.
— Ты когда-нибудь устаешь? — со стоном спросила она, и сама зарылась пальцами мне в волосы, притягивая голову ближе.
— Не с тобой, волчица. Не с тобой.
Я еще долго изучал ее тело, гладил ее везде, целовал, пробовал языком и губами. Лина позволяла, лишь покрываясь румянцем, когда дело дошло до ножек, и я поцеловал каждый маленький пальчик на нежной ступне.
— Мы с тобой договорились?
— О чем? — не сразу сообразив, спросила Лина, взглянув на меня из-под пушистых ресниц.
— О твоем послушании.
— Вот уж нет!
— И о доверии.
— Хм… — хмыкнула и зарылась носом в подушку.
— Лииииинаааа, — протянул у нее над ухом, — я бы провел с тобой в постели весь день, но нам пора. Гости уже скоро начнут собираться.
Пара притворно всхлипнула и медленно села, прикрывая грудь покрывалом.
— Герд…
— Что?
— Нет. Ничего, — ответила она помедлив и добавила. — Давай собираться. Я хочу еще успеть принять ванну.
Селина
— Ге-е-ерд, — протянула я, пальцем рисуя на его груди узоры.
— М?
— Ты бы хотел остаться здесь?
— Спрашиваешь, — хмыкнул он. — Но мы не можем. Мы почетные гости.
— Знаю.
— Но я обещаю, что как только выдастся возможность, мы сразу же вернёмся сюда. А может быть в ту беседку в саду. Ночью там ничтожно мал шанс на кого-то наткнуться, — пообещал Герд, целуя меня в плечо и вставая.
Я лениво потянулась, чувствуя во всем теле приятную чувственную истому. Мы провели в постели все утро и часть дня. Несколько раз за дверью слышались робкие шаги, но покой альфы никто не смел нарушать. Но больше тянуть было нельзя. В замок съезжались гости, и Герд должен был как хозяин их приветствовать.
Вот Герд подошёл к окну и, безошибочно запустив руку в углубление, достал спрятанную там коробочку с лепестками саррии. Распахнув окно, он молча высыпал туда лепестки, а следом за ними отправил и коробку.
Я закусила губу. Напоминание о наказании ещё горело на ягодицах, — рука у Герда была тяжёлая, что и говорить — но он сполна загладил свою вину. Выразительно посмотрев на меня, Герд не сказал ни слова. Все и так было ясно.
— А в чем ты будешь на празднике? — спросила я, нарушая повисшую тишину.
— Увидишь, — пообещал Герд, улыбнувшись. Одевшись и подойдя к кровати, он наклонился ко мне, нежно беря лицо в ладони и целуя в нос. — Встретимся через пару часов. Я должен проверить, все ли в порядке. А ты пока что побудь с Сати. Думаю, ей понадобится твоя помощь.
— Хорошо, — кивнула я.
Когда Герд ушел, я ещё какое-то время сидела, глядя то на сломанную кровать, то на заколку, сверкавшую лунными камнями.
Неужели Герд действительно любит меня?… И испытывает то, о чем говорит? Могу ли я верить ему? Смогу ли подарить свое сердце этому волку, что с такой настойчивостью добивается моих ответных чувств?
Незнакомые мысли смущали, лишали меня привычного равновесия. Я всегда доверяла здравому смыслу, даже отец говорил, что во мне слишком много рассудительности и неплохо бы хоть иногда поддаться чувствам. Герд же, казалось, полностью состоял из чувств и инстинктов. Они вели его, были частью его сущности. И волчьей, и человеческой.
Размышляя об этом, я неспешно надела сшитое для меня праздничное платье из голубого шелка и, закрепив в волосах подаренную Гердом заколку, пошла к Сати.
— Наконец-то! — выпалила девушка, нервно расхаживая по комнате.
— Ты настоящая красавица, — восхищенно выдохнула я. Надо отдать швее должное — платье Сати получилось изысканным и утонченным, придав неугомонной натуре Сати непривычную мягкость.
— Лина, прошу тебя, не пускай никого ко мне, иначе я с ума сойду!
Я посмотрела на лихорадочно горевшие щеки Сати и кивнула.
— Что случилось?
— Это все мама. — Сати даже топнула ногой, только звук получился глухим. — Все утро пыталась мне втолковать, что Эвар недостоин меня! Представляешь? И это когда церемония уже состоялась, праздник готов, а гости стоят на пороге!
— Но ведь… он же твоя пара…
— Вот именно! Но маме кажется, что она все знает лучше! Она была бы счастлива, выйди я за Мортерема. Еще бы, младший альфа стаи Герби! А вот была бы в этом случае счастлива я, ее мало волнует!
