— Что это? — услышала я глубокий низкий голос.
Какой лицемер, я мысленно фыркнула. Очевидно же, что ему уже доложили, кто я и какими судьбами оказалась здесь, но темный решил устроить представление для своих подданных. Еще бы, нечасто светлые просто так попадают на пир в Мире Теней.
— Мы поймали светлую во время обхода. Она шпионила за этим залом у западной стены, виконт.
— Я бы вел ее сюда чуть подольше, — плотоядно хохотнул кто-то.
— И что бы ты с ней делал, Бартос? Все же знают, что последняя вылазка к светлым стоила тебе одной важной детали!
— Но руки-то остались целы, — откликнулся необидчивый Бартос.
Толпа заревела от восторга.
— Молчать, — прозвучал обманчиво спокойный голос, и в зале сразу воцарилась мертвая тишина.
Внутри у меня все заныло от нехорошего предчувствия, а в голове набатом стучало: «Бежать! Бежать! Бежать!». Но я осторожно поднялась, потирая содранные ладони, и уперлась взглядом в чью-то грудь. Мысленно подивившись тому, что не услышала приближения такого гиганта, я сделала шаг назад, закинула голову и, встретившись взглядом с обладателем голоса, замерла. Мне вспомнился рисунок, который висел в комнате Регины, и я мысленно отдала девушке должное, настолько он походил на оригинал. Сомнений быть не могло: передо мной стоял тёмный хранитель Регины.
Удивительные глаза редкого тёмно-зеленого цвета изучающе смотрели на меня. В памяти пронеслись картины полей Йоркшира в пасмурный день, над которыми я любила летать, а еще месторождение яшмы в Германии, на котором работал Ганс. Но меня поразило не это, а боль, засевшая в глубине этих глаз. Боль, усталость и обреченность. Магнетическая сила зеленых глаз оказалась выше благоразумия, и я, не отдавая себе отчета в том, что делаю, потянулась рукой к его лицу. В мыслях пульсировало: забрать половину этой боли, разделить ее с ним, я смогу. На долю секунды во взгляде тёмного мелькнула растерянность, но в следующее мгновение злая усмешка исказила красиво очерченный рот, а мое запястье утонуло в его огромной горячей ладони.
— Мы пропустили стадию знакомства, малышка. Или светлых девочек не учат хорошим манерам?
Но я лишь продолжала как завороженная пялиться на него.
— Бастиан, её рука! — Высокая стройная демонесса в латексном комбинезоне подошла к нам, покачивая бедрами. Её длинный хвост был обмотан вокруг талии, а полностью черные жуткие глаза, словно провалы в сам мрак, смотрели на меня с ненавистью. — Взгляни, ожогов нет. Ей даже не больно!
А ведь она права. Я пораженно уставилась на свое запястье, приоткрыв рот от изумления. А Бастиан даже не рядовой хранитель, он виконт. Его прикосновение должно обжигать и причинять адскую боль любому светлому. Я же ощутила только, что руки у него довольно сильные.
— Я вижу, Наама. И в этом необходимо разобраться. Итак, дамы и господа, — обратился он к толпе демонов, театрально взмахнув рукой, — у нас в гостях светлый представитель angelus custos[1], и вам предоставляется уникальная возможность проверить свои силы на этой малышке.
— Любому, кто посмеет коснуться меня, я сломаю пальцы! — выкрикнула я.
— Надо же, какая агрессивная, — сложив на груди руки, усмехнулся Бастиан, — а еще прикидывается светлой.
— Да она умеет разговаривать, — прищурилась Наама.
— Титул «мисс остроумие» тебе не грозит, — не осталась я в долгу. — А вот на конкурсе гнутых рожек ты бы бесспорно взяла первое место.
Бастиан чуть улыбнулся, большинство же демонов расхохотались. Наама, у которой один рог и вправду рос криво, с шипением бросилась ко мне, но темный перехватил ее за талию и притянул к себе, успокаивая.
— Позволь мне, Бастиан, — вперед выдвинулся огромный демон с тремя головами.
Я в ужасе уставилась на него, припоминая уроки демонологии, на которых хранителям рассказывали о самых опасных тварях преисподней. И демона, повелевающего огнём и пожарами, я узнала сразу. Одно его прикосновение было смертельным для любого светлого ангела.
— Хабарил… — выдохнула я.
— Светлая пташка меня узнала, — кошачья, человеческая и змеиные головы синхронно оскалились. — Не бойся, я буду нежен.
В следующее мгновение мои запястья оказались в кольце его когтистых лап. И… снова ничего не произошло, хотя я приготовилась к испепеляющей внутренности боли. По залу пронесся изумленный вскрик сотни тёмных.
Хабарил переместил руки на мои плечи и сжал их гораздо крепче. Раздался треск разрываемой материи и из-под когтей выступили капли крови. Я лишь крепче сжала губы, эти стервятники не дождутся от меня ни звука. Из толпы прилетело несколько ценных советов о том, где еще меня стоит проверить на огнеустойчивость.
Решив, что шоу «Облапай светлую» обойдется без своей главной героини, я резко дернулась, высвобождаясь из захвата, но Хабарил был одним из самых старых и сильных демонов, поэтому с равным успехом я могла бы попытаться вырваться из ямы, стоя по шею в застывающем цементе.
— Хабарил! — властный голос Бастиан разнёсся по всему залу. Бокалы на столах задрожали. — Отпусти девчонку. Она мне еще пригодится.
Я сглотнула. Как-то не очень понравилось, что он выделил слово «мне».
— Но, Бастиан, она такая… — человеческая голова демона задумалась, подыскивая слово, — Прохладная…
— Хабарил, отпусти девчонку, это моя добыча, — в голосе Бастиан послышались угрожающие нотки.
Демон нехотя разжал руки и сделал шаг назад.
— Как скажешь, — человеческая голова подмигнула. — Ещё увидимся, пташка.
— Сет, Шарк, уведите светлую в мою комнату, эту игрушку я пока оставлю себе. Не забудьте заковать ее, неизвестно, на что она еще способна. — Бастиан щелчком пальцев подозвал еще троих бесов: — Для моих гостей приведите мотыльков, что сидят в клетках.
Те, стуча копытами, кинулись выполнять приказ. Бастиан, прищурившись, не отводил от меня взгляд. Толпа протестующе загудела, однако никто так и не осмелился выступить против решения Бастиана.
Стражники туго скрутили мне руки за спиной и потащили по тому же коридору, который неожиданно закончился широкой лестницей. У ее подножия уже возвращавшиеся в зал бесы вели закованных в цепи светлых хранителей. Первый был мне не знаком, а вот второй оказался Аристархом. Вся его одежда была в крови, сочившейся из многочисленных глубоких ран на теле и лице. Но, хотя он и шел пошатываясь, однако голову старался держать гордо, словно отправлялся с докладом к Варлааму.
К горлу подступил комок, а к глазам слезы. Я опустила голову, чтобы не причинять Аристарху еще больше душевной боли, но он уже заметил меня.
— Амалия, — он едва разомкнул запекшиеся от крови губы, — бедное дитя.
— Аристарх, держитесь! Я найду способ спасти вас! С Региной все в порядке!
— Так ты ничего не знаешь… 11, 25, 11, 25, найди его!
