— Сделай хоть что-нибудь! Ты же лучший лекарь Мира Теней! — Бастиан повысил голос.
— Я лекарь, а не волшебник. А вот это, — костистый палец указал на меня, — к утру будет трупом. Не узнаю тебя, Бастиан, это всего лишь светлая девка, зачем она тебе?
— Не мне, — задумчиво ответил Бастиан, — Великой Матери.
Уфир, сильно удивленный, приподнял тонкие брови.
— Я был бы рад оказать услугу Великой Матери, но здесь я бессилен. Если у тебя в замке не припрятан кто-то из целителей Второго Неба, советую убрать это с кровати, — обронив напоследок сие напутствие, Уфир откланялся.
Всклокоченная голова Кристофера появилась в двери какое-то время спустя.
— Виконт, пленники… их нет… Камеры пусты, а на месте охраны только кучи стекла! — не скрывая радости, выпалил он.
Бастиан отмахнулся от этой новости и исчез за дверью библиотеки. Я сползла с кровати и, хватаясь за стены, побрела за ним. Следующие два часа прошли словно в тумане: Бастиан лихорадочно листал какие-то книги, отбрасывая на пол ненужные, несколько раз относил меня обратно в кровать, откуда я все равно сбегала, выслушал несколько песен и просмотрел несколько танцев в моем исполнении (мне казалось, что у меня восхитительный голос и грация), и продолжал отпаивать вонючей микстурой, хотя я, отбрыкиваясь, пару раз вышибла кубок у него из рук.
Наконец, обессиленная, я рухнула на кровать. Беспричинное веселье отступило, по телу прокатился озноб и меня затрясло. Внутренности скрутило тупой болью, а сфокусировать зрение становилось все труднее.
— Я умираю, да? — прошептала я. Все случившееся до этого происходило словно не со мной. — Это все твоя дурацкая микстура.
Бастиан сел рядом и, подумав, кивнул. А в глазах была… жалость?
«Вряд ли, — отстраненно подумала я. — С чего бы ему меня жалеть?»
— Пожалуйста, мне так холодно, — я протянула к нему руку.
В следующий миг я оказалась в кольце его горячих рук, крепко прижатая к груди.
— Хабарил был прав. Ты прохладная… И пахнешь солнцем, — глухо пробормотал Бастиан мне в волосы. — А я так давно не чувствовал его лучей на коже.
Он говорил еще что-то, но я не слушала. Одна назойливая мысль крутилась в голове среди калейдоскопа образов и неясных видений. И мне уже казалось, что это не Бастиан обнимает меня, а нежные руки Элая ласково гладят мою спину, волосы, лицо. Два образа слились в один. Я легко коснулась пальцами лица Бастиана. Он вздрогнул, но не убрал мою руку.
— В каждом есть свет, просто в одних он явен, а в других скрыт, — вспомнила я слова Варлаама, подняв голову и встретившись взглядом с внимательными зелеными глазами.
Он, словно боясь обжечь, нежно накрыл своей рукой мою.
— Во мне он давно погас, светлая малышка.
— Свет, что внутри, нельзя погасить, можно лишь… — Мысль ускользала, казалась уже неважной, как и все остальное. Стало жаль тратить драгоценное дыхание на слова. Я закрыла глаза.
— Нет, ты не умрешь, еще слишком рано, а ты моя единственная надежда. Слишком рано. — Решительный голос Бастиана и то, как он еще крепче прижал меня к себе, стало последним воспоминанием перед отправлением во тьму.
* * *
— Ами! — взволнованный голос Элая вывел меня из забытья. Я распахнула глаза и увидела его счастливое улыбающееся лицо.
— А я-то думала ты любуешься Водопадом с Мисс Большая Грудь, — хрипло проговорила я. Казалось, что легкие забиты песком. Во рту ощущался привкус какой-то дряни.
— С кем? — Элай нахмурился и быстро прижал ладонь к моему влажному лбу. — Ты еще бредишь?
— Не обращай внимания. Наверное, в Мире Теней я подцепила ехидство.
— Мир Теней?!
— А где ты думаешь я была? Уж явно не на параде в честь награждения Варлаама. Кстати, его нашли?
Элай отрицательно покачал головой и нахмурился.
— Как ты? — просто спросил он. Внимательный взгляд блуждал по моему лицу.
Я прислушалась к себе.
— Чувствую себя… слабой… Как новорожденный хомячок.
Элай не оценил мой юмор, он даже не улыбнулся.
— Как ты оказалась в Мире Теней? Попала в плен к темным?
— Не совсем. Вообще-то я полезла туда по своей воле, — я виновато пожала плечами и попыталась сесть. Тело ломило так, словно меня по очереди отпинали все слуги Бастиана, а Наама была их предводителем.
Глаза у Элая расширились от ужаса. Только сейчас я заметила, что он заметно похудел, а под всегда такими живыми глазами залегли черные тени. Элай провел рукой по спутанным пепельным волосам.
— Ты когда последний раз отдыхал? — подозрительно спросила я.
— Какая разница, — отмахнулся он, — не переводи разговор. Что случилось, Ами? Капитан Маврикий допрашивал меня, Вели, всех, кто тебя знает. Он считает, что это ты пыталась призвать Астарту. А после твоего исчезновения лишь убедился в этой мысли. Я чуть с ума не сошел, когда ко мне прилетела Велизара и рассказала обо всем: ты пропала, тебя разыскивает все воинство Пятого Неба, даже Регина понятия не имеет, куда ты подевалась.
— Как она? — перебила я Элая.
— Какая-то дерганая, странно себя ведет. Когда я начала спрашивать о тебе, приказала мне убираться, хотя до этого мне казалось, что она неплохо ко мне относится, — Элай пожал плечами.
«Явно работа Бастиана!» — подумала я, а вслух сказала:
— Расскажи, как я оказалась здесь. Кстати, а где я? — Я быстрым взглядом обвела наполненную светом комнату с голубыми стенами. Три кушетки заняли все пространство небольшой палаты. Одну из кушеток занимала я, остальные пустовали. Около каждой стояла небольшая ширма и столик с лекарствами.
— Второе Небо. Ты у лекарей. Неделю ты была на грани, — голос Элая дрогнул.
— Ничего не понимаю…. Последнее, что я помню, это его…
«Горячие руки», — чуть было не выпалила я, но, опомнившись, кому я это говорю, резко замолчала. Элай терпеливо ждал продолжения.
— Ее укус. Меня укусила демоница, — наконец выговорила я. — Злобное (и ревнивое, добавила я про себя) создание по имени Наама.
Элай потянулся к столику с лекарствами, взял высокий пузырек, и, налив четверть стакана тягучей темной жидкости, протянул мне. Запах показался мне смутно знакомым.
— Будь хорошей девочкой и сначала выпей это, а затем расскажи, за каким чертом тебя понесло на Нижние Уровни.
Я подозрительно принюхалась.
— Это… Это слюна грифона?
— И она в том числе.
— В каком смысле?
— Ты уверена, что хочешь знать состав?
Я схватила бутылек с лекарством. К горлышку была привязана бирка, на которой черным по белому значилось: натуральный помет грифона 80 %, тертые когти грифона 10 %, слезы грифона 5 %, слюна грифона 5 %.
