В случае моего отказа, даже не сомневаюсь, они просто попытались бы выбить из меня эту подпись.
— Умно, — подбрасываю я дров в топку тщеславия Маслова. — Я бы сам навряд ли составил подобное так быстро.
— Стремительно развивающиеся события требуют таких же скорых решений и действий, — самодовольно подтверждает он, слегка оглядываясь на охранника, втаскивающего в спальню Лею.
Зажатый рукой рот, перехваченные плечи, чтобы максимально её обездвижить, сухие красные глаза, в которых застыли такая боль и страх, что хочется раскрошить до основания зубы, чтобы потом вновь их отрастить и перегрызть глотки всем этим тварям.
Потерпи ещё немного, детка. Я обо всем позабочусь!
— Отпусти её, — адресую приказ мужику, но он всё так же стоит на месте.
Перевожу вопросительный взгляд на Андрея.
— Сначала подпись.
— Ты думаешь, что в подобной ситуации я попробую тебя обмануть?
— Подписывай, и вы свободны, — продолжает упрямиться Маслов.
Судорожный рывок Леи, её глухое, надрывное мычание и… слёзы, которых не было ещё секунду назад.
Она знает, что он врёт, и это как последняя возможность хоть как-то предупредить… уберечь…
— Все будет хорошо, принцесса, — смотрю ей прямо в глаза. — Я же тебе обещал.
На лицах обоих мужчин мелькают надменные ухмылки.
Присаживаюсь перед кроватью, вынимаю прикреплённую к папке ручку, начиная перелистывать страницы и проставлять подпись во всех требуемых местах.
Последняя.
Откладываю ручку в сторону, оставляя папку открытой.
— Всё, свою часть сделки я выполнил. Твоя очередь.
— Ты прав, моя. И за такую сговорчивость, Алиев, я избавлю тебя от просмотра того, как мои люди отведут с ней душу, за то, что ты сделал с их товарищами. Уводи! — приказывает он, не сводя с меня глаз и желая получить то самое наслаждение чужой беспомощностью, ненавистью и болью.
Гортанный рёв Леи и её же безумный последний взгляд.
— Ста́ховы за*бали! А ты хорош! Но сегодня не твой день.
— Ошибаешься. Мой.
Мне хватает доли секунды, чтобы резко уйти вбок, вывести руку из-за спины и спустить курок своего третьего пистолета, неучтенного Андреем пистолета Кремнева, который всё это время был закреплен в специальной петле ремня на моей спине.
— Самонадеянный сучоныш, — отпихиваю ногой свалившееся на пол тело со струйкой крови, стекающей из центра лба. — У тебя было дохрена выборов, кроме того первого раза. Но ты планомерно выбирал дерьмо! В нём и подох!
Нагоняю второго смертника почти на выходе из квартиры со все ещё брыкающейся Леей.
Захват мощной шеи сзади, определение нужных точек, все силы, вложенные в одно четкое движение, и хруст позвонков, сигнализирующий о том, что моя детка свободна!
— Тихо, Лея! — выдергиваю я её из-под оседающего тела, плотно прижимая к себе и не позволяя истерике вылиться в звук. — Всё хорошо. Я всегда держу слово, милая.
— Живой! — с такой силой сжимает она руками мои бока, что ещё немного и я смогу услышать хруст собственных ребер. — Выстрел… Я думала, что никогда тебя больше не увижу. Не хотела верить! Не могла! — шепотом тараторит она, всхлипывая, а затем притягивая меня к себе за воротник пиджака, хаотично целует лицо мокрыми от слёз губами.
— Лея, моя принцесса! — приподнимаю её над полом, целуя уже по-настоящему и так, будто бы не видел вечность. — Нам нужно уходить, детка, — с неохотой опускаю её я, чувствуя, как она солидарна со мной в этом.
— А Андрей? — сжимается Лея от отвращения при одном его упоминании.
— Он сделал свой выбор. Его больше нет.
С силой сжимает мое предплечье.
— В офисе в первый день был он. Я его узнала, — вжимает голову она мне в грудь, как будто в попытке забыть всё случившееся.
— Я всё тебе объясню, но позже. Сейчас уходим, — не даю ей впасть в рефлексию. — Ты видела, сколько их?
— Пять… Вместе с этим, — быстро подбирается она, смахивая слезы с лица. — Но, насколько я поняла, внизу есть ещё несколько.
— Хорошо. Идёшь строго за мной, не высовываясь и не отставая. Поняла? — вручаю я ей снятый с предохранителя трофейный пистолет Андрея.
Кивает в ответ, сжимая оружие в руке.
Разрываю договор, который только что подписал и запихиваю его в наш, все ещё стоящий у входа рюкзак.
— За мной и ничего не бойся! — целую я принцессу в уголок губ, выставляю пистолет на изготовку и осторожно открываю дверь. — Бл*ть!
Захлопываю её обратно, потому что вижу трёх человек с автоматами бегущих прямо на нас.
Замок. Засов.
Но оборону мы держать тут точно не будем!
— Быстро, Лея! Сюда!
Восстанавливаю я в памяти фасад дома, который внимательно рассмотрел, когда мы шли сюда.
Длинные открытые лоджии с красивыми коваными ограждениями и тонкие перемычки карнизов под окнами. Не самый лучший вариант для альпинизма, но и не высшая степень сложности.
Открываю дверь, выходя на морозное открытое пространство, уже слыша глухие удары в полотно входной двери. Перегибаюсь через перила, осматривая все ещё подсвеченный иллюминацией двор.
Тишина и покой.
Отлично.
— Лея, спустимся на этаж вниз по диагонали, — вынимаю я из рук принцессы пистолет, ставя его на предохранитель и убирая в боковой карман рюкзака. — Пока они очухаются без босса, мы отсюда свалим. Готова? — поднимаю я на неё взгляд и замечаю, как ее колотит крупная дрожь.
— Д-да, — говорит она, но всё тело вопит об обратном.
Детка, у тебя удобная одежда и обувь. Ты будешь идти строго за мной. Если смогу пройти я. Для тебя вообще пара пустяков. Ты тоньше и легче. Считай, что мы с тобой в парке аттракционов. И нам нужно преодолеть все преграды, чтобы получить в конце здоровенного гребанного белого медведя с бантиком на шее. Да?
— Да, — произносит она одними губами, на белом от страха лице.
— У нас всё получится! — перебираюсь через перила у края лоджии я, снимая с плеча рюкзак и, на секунду закрыв глаза, правильно балансирую его в руке.
Так, а теперь на карниз.
К счастью, ширина плиты позволяет ноге довольно комфортно на нем стоять, плюс никакой наледи из-за тепла стен. Промежуток с окном вообще даётся легко из-за возможности придержаться за скат подоконника. Ещё шесть шагов и я цепляюсь за перила соседней лоджии, забрасывая туда наш рюкзак.
Есть!
Взгляд на Лею, всё ещё стоящую уже по эту сторону перил, но не сделавшую ни одного шага вслед за мной по карнизу.
— Лея, шаг за шагом, лицом к стене. Это легко, детка! — громким шепотом инструктирую её я.
