Она стала его смыслом. Всё, что он делал прежде, он делал по велению долга. Потому что никто из богов не желал взваливать на себя эту тяжкую ношу – заботу о Царстве Мёртвых. Да, ему завидовали, как богатейшему из олимпийцев. Ведь кроме бесчисленного количества подданных, Аиду принадлежали и все подземные недра, все сокровища, что прятала в своём чреве земля. О, все хотели его золота и богатств, но никто не хотел заниматься его неблагодарной работой.
А Айден продолжал – так ему велели его долг и его совесть.
Но вот теперь, может быть, впервые в жизни, он делал, что-то не в силу обязательств, а потому что сам так хотел. Потому что душа его жаждала заботиться об этой девочке, дарить ей подарки, готовить ей завтрак, приносить цветы, придумывать для неё чудесные сюрпризы. И он на самом деле ничего не ждал от неё в ответ.
Да, он отдал бы все сокровища своего мира за право не просто лежать с ней в одной постели и спасать от ночных кошмаров, а иметь возможность любить её не только душой, но телом, поцелуями и знойными ласками рассказать ей о своих чувствах. Да, за одну единственную ночь с ней он легко бы расстался со всем, чему так завидовали боги Верхнего мира.
Но он не ждал от неё этого. Не надеялся. Не верил, что простит.
Лишь иногда, когда одаривала мимолётно своей тёплой, нежной улыбкой, вздрагивало сердце, как у наивного, впервые влюблённого мальчишки, замирало – а вдруг, вдруг…
И всё-таки он ничего не ждал, и ничего ему не надо было.
Оказалось, что просто быть рядом, это уже счастье. О, как она согревала своим сиянием его привыкшую к одиночеству и сумраку душу.
96 Подземные Чертоги
И вот теперь, закончив срочные дела, он уже торопился обратно, скорее её увидеть. Даже несколько часов разлуки показались невыносимо долгими и тяжкими.
Айдену было немного не по себе. Он понимал, что будет сейчас. Сможет ли она уйти от отца? Или будет биться в истерике и проклинать за то, что он отнимает у неё самого дорогого человека?
Возможно, в этот раз он ошибся с подарком. Но Айден не мог поступить иначе, после тех её слов и слёз, просто не мог.
Они уже были в саду, прощались.
– Кора… – тихо позвал Айден.
Она кивнула покорно, обернулась в последний раз. Димитрис прижал её к себе, уткнулся лицом в её макушку, целуя без конца в золотые локоны, шептал что-то нежное.
Потом она выскользнула из отцовских рук и пошла прочь, оглядываясь всё время, словно желала навсегда запомнить этот миг.
Отец запоздало нагнал её и вложил что-то в ладонь. Он пытался удержать улыбку, но губы так и кривились в гримасе боли. На один короткий миг взгляд Димитриса оторвался от дочери и достиг Айдена. Хозяин дома склонил голову, почтительно и благодарно. Айден понимающе кивнул в ответ.
А Кора остановилась рядом, такая бледная, молчаливая и потухшая, словно тоже стала одной из его подданных. Айден вернул ей на голову капюшон, как будто спрятал под погребальным покрывалом.
– Идём! – позвал он и взял её за руку.
Она не сопротивлялась, шла послушно следом, всхлипывала чуть слышно, прижимала к груди вторую руку, с запрятанным в кулачке сокровищем – подарком отца. Она больше не оглядывалась, хотя Айден чувствовал, что Димитрис смотрел им вслед, пока они не скрылись из вида.
Какая же сила скрывалась в этой девочке! Он ждал истерик, скандала, думал, придётся её оттуда утаскивать силой. А она справилась, пошла сама – пусть и казалось, что сейчас зазвенит, как струна, от напряжения и боли.
И лишь когда ушли достаточно далеко, сдержанные всхлипы из-под капюшона стали доноситься всё громче. Айден остановился, развернулся к ней лицом, ждал. Но она молчала, только плакала всё громче.
– Что там? – Айден осторожно коснулся её руки.
Кора раскрыла ладонь, на которой лежало вырезанное из камня сердце, а из него пробивался вверх цветок нарцисса, тянулся к солнцу и небу, которых здесь никто не видел.
– Он успел… – тихо шепнула Кора. – Успел сделать. Для меня.
И, внезапно обхватив Айдена обеими руками, прижалась к нему и разрыдалась, спрятав лицо у него на груди.
И сквозь горький плач, он разобрал лишь одно отчётливо прозвучавшее:
– Спасибо!
***
Айден присел рядом на край постели. Кора лежала, отвернувшись, и даже не шевельнулась. Он, не особо осознавая, что делает, погладил её по волосам и спине.
– Кажется, напрасно я это затеял… Прости меня!
Она резко поднялась, села, развернулась к нему, смахивая слёзы с заострившихся мокрых ресниц.
– Что ты такое говоришь?! – возмутилась она, сердито нахмурив брови.
– Хотел порадовать, – пожал плечами Айден, – а довёл до слёз.
Он шмыгнула носом, на миг опуская глаза, потом посмотрела снова ему в лицо.
– Это был самый лучший подарок, самый лучший за всю мою жизнь!
Она раскраснелась и отвернулась в сторону, но продолжила взволнованно и горячо объяснять. И Айден слушал, машинально отметив, что «каменное сердце» отца теперь хранится на полке у изголовья кровати рядом с его «каменной розой».
– Я же никогда его не видела, не знала. Мама рассказывала много: какой он был, как они познакомились, какая у них была любовь, как он ждал моего появления. У меня были только эти рассказы и фото. Папа не любил съёмки. У нас даже ни одного видео не осталось. Только несколько фотографий. А мне было так мало этого. Я так хотела знать, какой у него был голос, как он смеялся, как ворчал. Мне иногда казалось, что я это знаю. Я так хотела, чтобы он меня хотя бы раз обнял, на руки взял. Не понимала, почему у всех есть папы, а у меня нет. Я на каждый день рождения в детстве загадывала одно и то же – увидеть папу...
Она тёрла покрасневший от слёз нос и снова продолжала изливать душу.
– Мне сейчас тяжело, да. Но это пройдёт. Ты не смотри, что я всё время плачу! Я так счастлива. Счастива, что были эти несколько часов. И теперь я знаю! Всё знаю. Айден, ты не представляешь, как я была права в своих детских грёзах. Он точно такой, как я хотела! И даже лучше! Он самый лучший на свете! Он помнит о нас, он нас любит.
– Я знаю, – грустно улыбнулся Айден. – Я видел, как он на тебя смотрел.
– Знаешь, – Кора судорожно вздохнула и тоже попыталась улыбнуться, – теперь я рада, что ты меня украл. Ведь если бы не это похищение, я бы никогда папу не увидела. Уже ради одного этого стоило оказаться здесь.
Айден улыбался её словам, осторожно протянув руку, стирал солёные капельки с её порозовевших щёк – жаль, конечно, что для неё это единственная причина быть здесь…
Но радует уже то, что больше она не смотрит на него огромными перепуганными глазёнками лани, загнанной охотниками, не вздрагивает под его рукой. С каждым днём что-то меняется, с каждым его шагом…
