Слова Эви успокоили немного, но всё равно было тревожно. Она, к счастью, никогда не бывала там, где идёт война, но понимала, что это страшно и отвратительно. Вряд ли Айден туда пошёл по собственному желанию.
– Кора… – под пристальным взглядом Эвридики ей стало не по себе. – А почему ты подумала, что он уехал из-за тебя? Что-то случилось, пока меня не было?
Кора опустила глаза.
Ей очень хотелось поделиться своей печалью, но оказалось, что впускать кого-то в душу и говорить о самом важном, это так сложно.
Но Эви… Эви была так добра к ней с самого начала. Иногда она очень напоминала Коре маму. Только вот маме Кора бы не осмелилась рассказать то, что сейчас почти решилась открыть Эвридике.
– Мне кажется… я его обидела, – вздохнув, призналась Кора. – Очень сильно обидела.
– Чем же ты так могла его обидеть? – настаивала Эви.
Кора чувствовала, как горит лицо, но отступать уже было поздно.
– Он меня поцеловал сегодня…
Эвридика изумлённо взмахнула длинными ресницами и, кажется, потеряла дар речи.
А Кору неожиданно прорвало. Слёзы потекли сами собой, и, всхлипывая, она сбивчиво выплескивала всё, что её так терзало:
– Он меня поцеловал, а я… Я всё испортила. Оттолкнула. Испугалась. И он теперь думает, что он мне не нужен. А он нужен, он мне очень нужен. Больше всего на свете!
Умилённо улыбаясь, Эвридика обняла её за плечи, притянула к себе, ласково гладила по волосам.
А Кора продолжала причитать сквозь слёзы:
– Эви, почему я такая дура? Он меня теперь и видеть не захочет. Он не вернётся, пока я здесь. Я чувствую. А я умру, если он не вернётся! Эви, что мне делать? Я же думала, что он как его брат. Что он подлый, что только притворяется хорошим! А он… Он совсем другой. Он такой… Он самый лучший!
Немного отстранившись, Кора умолкла на пару мгновений, потом подняла глаза и, заметив во взгляде Эвридики лишь искреннее сочувствие, тихим шёпотом призналась:
– Мне кажется… я влюбилась… Эви, я не знаю, я же никогда никого… Но мне так кажется… Только бы он вернулся, только бы вернулся!
– Да вернётся, вернётся, – Эви, сама уже чуть не плача, погладила Кору по волосам, утешая. – Ну, что ты, милая, что ты! Всё у вас будет хорошо. Вернётся, и ты всё это ему сама скажешь. И всё будет хорошо. Ты это заслуживаешь, девочка моя! И он такую, как ты, заслужил. Он так долго ждал тебя… Неужели думаешь, теперь из-за этих глупых недомолвок упустит? Нет, моя хорошая, Айден не такой. Если уж ты ему в душу запала, он не отступит. Ну, всё, хватит слёзы лить! Всё будет хорошо. Просто дождись! А пока я с тобой буду…
– Эви, это необязательно… – смущённо улыбнулась Кора, стирая слёзы. – Я же не маленькая. Хоть и реву, как ребёнок. Я уже привыкла здесь. И Цербер со мной. Я могу и одна остаться. Я же понимаю, что тебя муж дома ждёт. И тут у тебя работы наверняка хватает. Ели тебе по делам надо или домой, то ты иди! Я и одна не пропаду.
– Правда? – Эви озадаченно замышляла над её словами. – Мне бы, конечно, домой надо. Но я обещала Айдену за тобой присмотреть.
– Ну, это не значит, что надо со мной сидеть круглосуточно, – пожала плечами Кора. – Я же не младенец. Обещаю, что никаких глупостей больше не наделаю!
– Кстати… А как ты сбежать умудрилась? – хитро усмехнулась Эви. – Давай-ка выкладывай!
– Ой, не поверишь, – Кора прикрыла ладонью глаза, – через собачий лаз.
И они звонко расхохотались сквозь слезы.
104 Море
А потом, поздно вечером, Эви ушла домой. И Кора осталась одна.
Страшно ей не было, но тоска навалилась невыносимой ношей на хрупкие плечи.
И это было только начало...
Айден не вернулся и на следующий день, и на день третий. Эви то появлялась, то уходила.
А Кора сходила с ума от одиночества и ожидания его возвращения. Она бродила по пустым покоям Властелина Мёртвых и самой себе казалась тенью.
Всё утратило смысл без него, всё стало пустым и ненужным. Она не хотела готовить и есть: еда казалась такой пресной и безвкусной, и некому было печь лепёшки, и варить кофе. И даже фреши больше не напоминали о доме и маме. А любимые зефирки она бездумно скармливала Церберу.
Он тоже скучал по хозяину. И иногда они подолгу сидели, обнявшись, и утешали друг друга.
Не радовал пышно разраставшийся сад. Более того, Коре казалось, что посажанные её рукой растения стали увядать и чахнуть.
И даже бассейн не манил своей лазурной чистотой. Она больше не купалась ни разу, лишь иногда сидела на его бортике, и хрустальные слёзы капали в прозрачную воду.
Единственное, что она сделала в отсутствии Айдена – дочитала ту книгу о принцессе и драконе, дочитала, хоть текст и расплывался от слёз, застилавших глаза.
Дракон вернулся к своей принцессе: отвергнутый, он возвратился в тот момент, когда был больше всего нужен, услышал зов её души и всё-таки прилетел.
И Кора надеялась, что её зов тоже достигнет «дракона».
Ночью она лежала, обняв подушку, не могла заснуть и подолгу смотрела на ночное море.
А на второй день отправилась в мастерскую и решила закончить свою картину – подумалось, что стоит дорисовать этот морской пейзаж, который они начинали вместе, и он обязательно вернётся к ней.
Здесь, в царстве холстов и красок, под шёлковым пологом, она обнаружила свой портрет, что тогда был лишь начат, а сейчас почти завершён. Похоже, Айден рисовал ночами, вместо того, чтобы спать.
Глядя на саму себя глазами Айдена, она снова разревелась.
Наверное, за этот месяц Кора выплакала больше слёз, чем за всю свою жизнь. Ведь до этого ей жилось вполне беспечно. Конечно, печали приходили и в её жизнь, но всё-таки поводов для рыданий было не так уж много. А теперь она постоянно в слезах. Даже странно. Особенно странно то, что её слезы не всегда от грусти и печали.
Вот сейчас она плакала от восхищения и пронзившей сердце нежности.
Он нарисовал настоящую богиню, прекрасную принцессу. Да, в её чертах можно было угадать, что прообразом послужила Кора. Но… разве она была так прекрасна, как эта девушка с картины? Нет, она не может быть такой, не может.
Но, похоже, в его глазах она именно такая...
Неужели он видит её такой? Неужели для него она так прекрасна?
А память, сметая сомнения, подкидывала кадры из прошлого – взгляды, фразы, прикосновения: на кухне за завтраком, у бассейна, в саду, на берегу, здесь, в мастерской. Теперь из этих маленьких кусочков она тщательно складывала полную картину, собирала по фрагменту, как мозаику, и с изумлением понимала, как слепа была всё это время.
Кора потерялась в днях, словно время застыло, как медовый янтарь, и она завязла в нём. Прошло, наверное, всего пару-тройку дней, но ей казалось, что Айдена нет целую вечность, невыносимо долгую вечность. Ведь каждый миг, каждый час ожидания казался бесконечным.
