- Да это вообще не то! Я тебе объяснила! Я тогда испугалась!
- Я – больше испугался, - подпол позволил себе одну каменную усмешку, лаская взглядом мои старательно демонстрируемые ему изгибы. Я, собственно, уже и забыла, что я их ему демонстрировала, а вот он, похоже, все это время наслаждался. Гад. – У меня голова седая с тех пор.
- Да ты стрижешься под ноль практически, о какой седине речь? – фыркнула я, с досадой разворачиваясь так, чтоб лишить подпола зрелища своей груди. Не заслужил потому что.
- Только это и спасает.
- Слушай, я скоро на стену тут полезу, - честно и без шуток предупредила я, - мне скучно!
- Книгу почитай. Тебе не помешает.
И отключился, скот.
Я пару секунд посидела с открытым ртом, не веря в услышанное, а затем начала материться. Громко, со вкусом, употребляя все те слова, которым научилась за два месяца в распределителе и пять лет жизни с бешеным Максиком.
Говорила я это не в пустоту, а в камеры слежения на кухонной зоне. И смотрела туда же. Чтоб проклятый подпол почувствовал, ощутил всю глубину моей ярости. Затем ткнула в камеру две руки с выставленными средними пальцами и пошла в гостиную.
Валяться и читать книгу.
Ну а чем еще заниматься целыми днями?
Неделю уже так отдыхала.
И, кстати, перечитала половину библиотеки подпола, так что не надо мне тут!
Специально улеглась так, чтоб задница оттопыривалась, для зрелищности. И начала вслух читать «Преступление и наказание». Ну а что? Хорошая книга. Если подпол меня слушал сейчас, то и ему польза должна быть. Хотя, тут, скорее «Идиот» зашел бы больше. Или что-то из Есенина? Матерное?
Я читала и отчетливо ощущала, что немного едет крыша уже.
Потому что нельзя человека вот так запереть в доме без возможности выхода. Мне это особенно тяжко было. Дурные воспоминания, ночные кошмары и все такое.
Старик меня тоже никуда не выпускал, но там я хотя бы в школу ездила, не пропускала. И по территории гуляла, ограничений не было. Еще бы , с таким-то забором. Это только Максик, с его бешеной энергией и способностью просачиваться в самые неожиданные места, мог залезть, пройти охрану, собак и видеонаблюдение, да еще и со мной на хребте.
Я читала главу про Сонечку Мармеладову, а сама думала о том, что брату там, где он сейчас, явно лучше, чем мне. По крайней мере, физиономия его выглядела спокойной и довольной.
А я тут умирала со скуки.
Днем.
Ночами скучать мне никто не давал. Очень много занятий находилось. Разнообразных.
Я сбилась с чтения, почувствовав невольный озноб. Приятный такой. Томный.
Горячий даже в некоторых местах, где уже скоро мозоль будет, наверно. От чрезмерного трения.
Развернулась, поймала взглядом камеру, направленную на гостиную.
То, что я в курсе видеонаблюдения, Гор уже давно выяснил, день на третий-четвертый моего пребывания здесь. Перестаралась я с нечаянной демонстрацией себя.
Особо эмоций по этому поводу не было, или я не заметила.
Ну неважно.
Важно только, что я почему-то до сих пор этим не воспользовалась.
Ничего, сейчас исправлю.
Подскочила, кинулась к стеллажам с книгами, выискивая нужную. Вот она! Боккаччо «Декамерон»!
Шикарное подарочное издание.
Полистала, находя нужный рассказ. И начала громко, с выражением читать веселую историю о том, как «загоняли дьявола в ад» отшельник и девушка. Многократно и разнообразно.
Пусть просвещается, гад!
Хотя, ему в этом деле точно учебные пособия не нужны. Равных в грамотном загоне дьявола в ад у каменного подпола нет.
Хотя, у меня опыта в этом плане не было, но глаза и уши имелись. Да и среда, в которой мы с Максиком варились, была тоже интересная. Так что я понимала, что мой подпол – это что-то гораздо выше среднего. Гораздо.
Сбившись с чтения от очередного подпущенного мозгом «моего подпола», я, неожиданно разозлившись, с досадой швырнула Боккаччо на пол.
Вскочила, закусив губу, заходила по гостиной вдоль панорамного окна с прекрасными зимними видами на роковое озеро и на утонувшую в снегу деревеньку.
Интересно, а если пройти по наезженной дороге, скоро я выйду к трассе? Когда мы сюда ехали я, от испуга даже особо не засекала по времени, сколько дорога заняла. Помнила только, что колея тяжелая. Лишь такой трактор, как у подпола, мог пройти свободно.
Переключив мысли на самокопание на тему : «Посему я вообще про это думаю», я двинулась на кухню.
Постояла, размышляя, закрыла.
И опустилась прямо на пол возле холодильника.
Мне почему-то было плохо. Физически. Не знаю, с чем это было связано, потому что ничего особенного не происходило, и день не отличался от предыдущих… Такой же пустой и глупый.
И, наверно, даже наша совместная прогулка, которую мне Гор обещал сегодня с утра, ничего бы не изменила.
Я понимала, что не стоит напрягаться, что он занят работой, и хорошо, что хоть так… Хоть не в одиночке где-нибудь сижу. И, на самом деле, мне повезло.
Шикарный дом, шикарный мужик рядом. Ночи – сплошное безумие. Сладкое и немного примиряющее с пустыми одинокими днями.
И , наверно, многие на моем месте назвали бы меня зажравшейся идиоткой.
Но я ощущала бешеное, безумное одиночество.
В основном потому, что человек, так жадно любивший меня по ночам, вообще никаких эмоций не выдавал днем.
И меня это устраивало! Бы.
Но… Не устраивало. Не устраивало, чтоб его! То, что изначально казалось правильным, логичным, теперь бесило. Унижало даже.
Подпол приходил домой вечером, усталый, замкнутый.
Если я встречала, не спала, мог просто, с порога, подхватить меня под задницу и поиметь тут же, в прихожей, на калошнице. И делал так пару раз! Рычал, шептал мне на ухо всякие пошлые нежности, трахал, насыщаясь, словно зверь.
Затем он шел в душ, потом ел свой полезный ужин, потом какое-то время сидел с чашкой чая перед камином, словно медитируя на него.
Потом поднимал на меня тяжелый взгляд.
И повелительно кивал головой, чтоб подошла.
И я подходила. Глупая кошка. Прав он.
Хотела навязать ему свои правила игры, хотела, чтоб он… Чтоб он прогнулся под меня. А в итоге сама под него прогнулась. И гнулась, гнулась, гнулась, себя не узнавая.
Разговаривать со мной он не считал нужным.
Так, пару раз задавал вопросы наводящие про мою прошлую жизнь. Но я же не дура. И знала, с кем имела дело. А потому плодить лишние тома в своих и без того немаленьких делах не собиралась.
