— Не злись, я же ни в чем не виновата, — я попыталась прикоснуться к мужу, но он не позволил. Отшатнулся, будто от прокаженной и отвернулся.
— Просто оставь меня в покое, — Герман запустил пальцы в волосы и походила туда-сюда, стараясь прийти в себя.
— Давай поедем домой, — предложила я, немного помолчав. — И оставлять тебя в покое не собираюсь, потому что я твоя жена. Не знаю, какая муха тебя укусила. Да, не спорю, брат этот твой не самое приятное впечатление производит, но тебе не следовало вестись на его идиотские провокации. Ты же не подросток, Герман. Уважаемый человек всё-таки. Зачем тебе лишние сплетни и проблемы с прессой?
— Арина! — рявкнул Герман и резко повернулся ко мне. Я от такого обращения вздрогнула и отступила назад. — Ты ничего не понимаешь, ясно? Так что не надо меня здесь жизни учить. Я справлялся с кучей разных проблем, когда ты еще пешком под стол ходила.
— Вот как? — я изумленно посмотрела на Германа. — Так почему же тогда женился на мне, раз уж я ничего не понимаю? Умный, взрослый… Так и нашел бы себе под стать, — конечно, сейчас ссора — это последнее, что нам нужно, но я вдруг так возмутилась.
— Арин, я не то хотел сказать, — вымученно произнес Герман.
— Да-да, а как же, — оправдания мужа сейчас выглядели уж очень смехотворно. — Идем, думаю, хватит с нас светских раутов.
9.
Когда мы вернулись дамой, мало что изменилось. Герман всё равно никак не мог успокоиться. Я решила, что будет лучше, если действительно не трогать его какое-то время. Может, перебеситься и сам расскажет, почему так остро, я бы даже сказала, болезненно-ненормально реагирует на собственного брата. Чутье буквально вопило о том, что такая бурная неприязнь, настоящая ненависть никак не связана с финансовыми делами. Во всяком случае, это не история Германа. Он над каждой копейкой не трясётся, а значит, деньги и вправду здесь ни при чем.
Муж заперся в кабинете и долгое время никого не впускал к себе и сам не выходил. Я за это время успела принять душ и осмотреть проделанную за день работу нанятого дизайнера и рабочих. Детская комната обещала быть прекрасной, а главное удобной и вместительной.
После осмотра, я немного позанималась домашним заданием, а уже к позднему вечеру расположилась в гостиной с ноутбуком. В социальных сетях я прежде редко сидела, без надобности они мне были. А теперь, когда я учусь, пусть и дистанционно, иногда общаюсь с однокурсниками, узнаю последние события, что произошли в университете.
Бездумно листая новостную ленту, я краем глаза заметила, что горничная тихонько пошла с подносом к Герману. Я надеялась, что он хотя бы поест нормально, но нет. Его крик было слышно чуть ли ни во всем доме. Я побежала на помощь несчастной девушке, на чью голову неожиданно обрушился незаслуженный хозяйский гнев.
— Пошла вон! — рявкнул Герман и хлопнул дверью прямо перед носом служанки, да с такой силой, что стекла в коридоре задребезжали.
Это уже просто ни в какие рамки не вмещалось. Ко всему прочему послышался звон битого стекла — муж что-то разбил у себя в кабинете.
— Дорогая, — обратилась я к девушке. — Не расстраивайся, ты ни в чем не виновата. Отнеси поднос и можешь быть свободной. Пару дней отдохнешь, хорошо?
Служанка только быстро кивнула и скрылась из поля моего зрения. Я несколько минут просто стояла в коридоре, не решаясь что-либо предпринять. Но в конце концов, осторожно постучала в дверь.
— Что я непонятного сказал? — Герман выглянул из кабинета и обжег меня обозленным взглядом.
— Можно к тебе? — тихо спросила я.
Он ничего не ответил, только открыл дверь шире, пропуская меня внутрь. Что же, это уже было неплохим началом. В кабинете всё провоняло сигарным дымом, поэтому я первым делом открыла окно, несмотря на то, что на улице уже давно стало холодно. На дорогом персидском ковре валялись осколки разбитого графина с водой. Герман потушил сигару и рухнул в свое кресло, откинув голову на мягкую спинку.
— Что происходит? — спросила я, сделав неопределённый жест руками, потому что совсем не понимала, что сейчас творится с моим мужем.
— Ничего, — устало ответил он, не поднимая головы.
— Герман, я не слепая и уж точно не глупая, даже несмотря на то, что намного младше тебя. С тобой что-то происходит, не хочешь поделиться? В конце концов, мы не чужие друг другу люди.
— Ты действительно хочешь знать? — Герман с каким-то удивлением посмотрел на меня, будто бы я сейчас сказала что-то такое, чего никогда прежде не говорила и чего в принципе человек сказать не мог.
— А тебе было проще, когда я испытывала равнодушие к тебе?
— Вообще жить куда проще, когда чувств нет совсем, — философски ответил Герман. — Разве нет? Чувств нет, эмоций нет, живешь себе спокойно и горя не знаешь.
— Или ты выкладываешь, что с тобой происходит, или я не знаю, что с тобой сделаю, — на самом деле, такие вот речи Германа не на шутку взволновали меня, даже напугали.
— Ничего особенного. Просто, когда я тебе рассказывал про своего брата, то многие детали наших родственных отношений не озвучил, — муж криво улыбнулся, будто пытаясь скрыть за этой неудачной улыбкой боль.
— И что же это за детали? — я медленно опустилась на стул, что стоял напротив письменного стола Германа.
— Я стараюсь не общаться с Андреем не только потому, что он уже давно глаз положил на мой бизнес, а еще и по той причине, что братец давным-давно увел у меня женщину и сам женился на ней. И к слову, всё еще с ней живет и даже дети у них есть. Думаю, теперь нетрудно догадаться, почему я с катушек слетел, когда неожиданно увидел его рядом с тобой.
К чему-то подобному я была подсознательно готова, но всё равно хотелось надеяться, что дела обстоят не настолько драматично. Куда уж мне жаловаться на собственные семейные перипетии, когда у Германа произошло ТАКОЕ! Никаких вразумительных слов просто не находилась. Как бы там ни было, но, к примеру, мои отношения с сестрой всегда были теплыми и доверительными. Поэтому трудно поверить, что в других семьях, оказывается бывает иначе.
— Ты не доверяешь мне? — тихо спросила, когда тишина между мной и муже затянулась уже до неприличия.
Думаю, такой вопрос был весьма логичен и уместен с моей стороны, ведь и я некоторое время назад не отличался особой любовью к тому, что меня выдали замуж на добровольно-принудительной основе.
— Арин, да причем здесь ты? — нервно проговорил Герман, вскочив с кресла и шагая туда-сюда по кабинету. — Тут как раз дело совершенно не в тебе. Просто Андрей… Не знаю. Я с юности испытывал перед ним какой-то комплекс неполноценности. Уже какая-то прям фобия развилась. Может, если бы я просто встретил его на вечере, то как-то спокойней повел себя. Но заметив братца рядом с тобой… Просто полетел с катушек. Я знаю какой Андрей и жутко не хотел, чтобы он наплел тебе всякую ерунду, или как-то обидел, или еще что-то. Да, у меня проблемы с головой и контролем эмоций. Признаюсь, — Герман, наконец-то, остановился и тяжело вздохнул. — Может и трудно во всё это поверить. Я вроде, как и не мальчик давно, только возраст на какие-то комплексы и страхи совсем не влияет, а жаль.
