На негнущихся ногах я подошла к автомобилю, открыла дверцу и села. Сердце беспокойно стучало в груди, а в душу закрался абсурдный страх. А что если слова Зверя окажутся правдой и отец, действительно, решил отказаться от меня в пользу своего бизнеса?
Этот вынимающий душу страх пульсировал во мне на протяжении всей поездки. Кирилл со мной не поехал. Наверное, решил, что со всем этим я должна разобраться в одиночку. А, может, просто упился произведенным эффектом и теперь наслаждается послевкусием. Впрочем, Зверь меня сейчас волновал в последнюю очередь.
Поджав пальцы на ногах, я беспокойно покусывала губы, медленно раскачиваясь взад-перед. Я не хотела верить в то, что меня продали как какую-то лошадь или еще хуже – вещь. Это же ненормально! Такое не может происходить в нашем современном мире! И как вообще Кирилл себе представляет всю эту картину? Что я послушно дамся ему в руки? Буду беспрекословно подчиняться? Никогда не бывать этому! Убегу, улечу, уплыву, уеду, но никто не сделает меня заложницей или того хуже – настоящей рабыней.
Меня знатно потряхивало, а фонари ночного города почему-то как-то странно пульсировали перед глазами. Я как одержимая, повторяла у себя в голове, что всё раннее услышанное и прочитанное – полный бред. Зверь испытывает особенную любовь к тому, чтобы издеваться над моей семьей, и почему я должна стать для него исключением? Поимел мое тело, этого оказалось мало, решил еще сыграть коварную партию и на моих нервах. Боже, как же я его ненавидела за это! Но еще больше ненавидела за то, что он начал являться ко мне во снах, а еще ненавидела за все эти обжигающие взгляды и властные поцелуи. Ненавидела за его отлично сложенную фигуру настоящего греческого бога и даже за бороду, которая так чертовски шла этому чудовищу.
Водитель еще не успел толком затормозить около моего дома, а я уже как умалишенная выскочила на улицу. Вещи остались в салоне, но мне было на них плевать. Главное, что фотография мамы со мной. Не знаю, может, это меня так жарило, но как для летней ночи, сегодня было по-особенному прохладно.
Я побежала по знакомой лужайке, краем глаза заметив, что машина никуда не собирается уезжать. Ну да! Будто бы Зверь так просто решил меня отпустить! А я не выйду. Пусть хоть сам приезжает, буду за стены хвататься, но так просто он меня из дома не вытащит. Взбежала по лестнице на крыльцо, в боку на секунду неприятно закололо. Я схватилась за ручку, дёрнула на себя, вошла в дом.
Удивительно, но переступив порог, я не почувствовала себя защищённой. Сложилось такое впечатление, что мозг пережил первую волну стресса и теперь начал анализировать полученную информацию, буквально нашептывая, что итог моей ночной поездки может оказаться абсолютно непредсказуемым.
- Пап?! – мой голос прозвучал надломлено и сухо.
Никто не отозвался. Паника будто колом засела в груди. Я сделала шаг вперед и обратила внимание на окружающую меня обстановку. Всё чисто. В смысле, убрано. Ничего не разбито и не раскурочено. Переведя дыхание, я бросилась в кабинет к отцу. Меня снова зашатало, будто пьяную. Я краем сознания понимала, что нельзя так сильно нервничать, иначе можно серьезно навредить себе, но так просто справиться с тем потоком эмоций, что меня окутал, попросту не получалось.
Преодолев еще несколько шагов, я вошла в кабинет. Как бы чудовищно не прозвучали мои слова, но мне хотелось надеяться, что я увижу на лице отца свежий синяк и перевернутый письменный стол, может, будет сломано несколько стульев. Одним словом, я готовилась к тому, чтобы в очередной раз наткнуться на «следы пребывания» Зверя, но их не оказалось. Всё лежало и стояло на своих местах, будто и не было того месяца, который я провела вне дома.
Папа сидел за столом, обхватив голову руками. Меж пальцев лениво тлела сигарета. В этот момент я уже всё поняла, почувствовала. В глазах неприятно запекло, а воздух, застрявший в легких, заколол мою грудь изнутри. Как же так…? Коленки подогнулись и я, не удержавшись, медленно сползла по стенке.
- Это правда? – мне было так страшно задавать вопрос. Этот страх поглощал меня, впитывался тьмой мне под кожу. Я вдруг почувствовала себя бесконечно одинокой.
- Тебе здесь делать больше нечего, - равнодушно ответил отец, выпрямившись. – Твой дом отныне в другом месте.
Я зажала рот руками, пытаясь не дать возможность ненормальному вою вырваться у меня из горла. Это было жестоко, причем настолько, что первые минуты даже не верилось. Всё хочется надеяться, что это шутка. Затянувшаяся, неудачная, шутка.
- Я никуда не уйду, мой дом именно здесь и нигде больше, - я часто заморгала, пытаясь избавиться от непрошеных слёз.
- Не тебе это решать, - папа стряхнул пепел и затянулся. – Ты уже девка взрослая, пора жить самостоятельно.
- Самостоятельно?! – я резко встала и пошатнулась. – Именно поэтому ты обменял меня на часть бизнеса?! Хороши же у тебя методы, папочка, приучать дочку ко взрослой жизни.
- Других нет. Кирилл от меня мокрого бы места не оставил, а я всю жизнь угробил, чтобы бизнес свой построить и обеспечить тебе безбедное существование.
- А теперь, получается я должна расплатиться за это?
- Тебя не в рабство отдали. Кому-кому, а тебе Кирилла бояться не стоит.
- Не стоит? Ты меня бандиту отдал! Бандиту, папа!
- Бандиты тоже умеют быть ласковыми. Или ты думала, что с этим своим Антоном всё жизнь будешь жить?
- Причем здесь Антон? Ты меня разменной монетой сделал, - я подавилась воздухом и откашлялась.
- Уходи, - папа затушил недокуренную сигарету. – Тебе здесь не место. Не зли своего нового покровителя и возвращайся к нему.
- Нет! – я сжала руки в кулаки и часто задышала, чувствуя, что могу не сдержаться и заплакать.
- Будь умницей и простой уйди, - отец окинул меня тяжелым взглядом. – Я выбрал бизнес, не тебя. Можешь ненавидеть меня за это, но такова реальность.
Мой прежний мир, весь его уклад лопался кровавыми волдырями прямо у меня на глазах. Я ведь пожертвовала собой, хотела помочь отцу. Ушла к Зверю, думала, что этого времени хватит для сбора денег, а по итогу, всё это было в пустую. Я держалась насколько это было возможно и считала каждый день, проведенный в чужом доме, но сейчас, стоя, перед человеком, который выбрал деньги, вместо дочери, я лишилась остатка каких-либо сил. Мне жить больше не хотелось.
- Как скажешь, - находиться здесь вдруг стало просто омерзительно.
В ушах зашумело, пол под ногами уже в который раз качнулся. Я вышла из кабинета, из дома, как в затяжном бреду. Водитель стоял у машины, видимо, меня ожидал, но я его проигнорировала. У меня больше нет дома, нет семьи, нет ничего. Я стала сиротой при живом отце. Меня душило пространство улицы, будто для моей боли стало мало целого мира.
- Подождите, - водитель попытался догнать меня, но я шарахнулась от него как от чумы, попятилась и побежала прочь со двора. В голове пульсировала только одна конечная точка моего ночного маршрута.
