— Но её сестре не усидеть на месте, — Леонид позвал официанта, который прошел мимо нас с бокалами шампанского. — Странные у них отношения.
Пока мы говорили, Ульяна шла в нашу сторону, остановившись в метре от меня. Поздоровалась с Егором, бросила мимолётней взгляд в сторону Леонида.
— Ульяна, простите за вчерашний инцидент с оружием. Я правда не думал, что в доме друга может оказаться женщина. Причем, очень красивая и обаятельная. Надеюсь, вы не откажетесь выпить со мной.
Вот почему он взял два бокала. Он хочет напоить её?
— Извините, э… я еще не знаю, как вас зовут.
— Леонид, но для друзей просто Лед.
— Хорошо. Так вот, Леонид, извините, но я должна вам отказать. Я не пью.
— Совсем?
— Совсем.
Между нами повисла тишина. Вскоре банкет объявили открытым, мы с Егором пожелали сотрудникам провести Новый год хорошо, поблагодарили их за работу. И после этого настал черед танцев. Посмотрел на притихшую Ульяну и подумал, согласится или будет сопротивляться, если позову её?
— Потанцуем?
Глава 20
Свет в большом зале погасили, включили прожекторы, где-то за спиной заиграла медленная музыка. Я стояла и хлопала глазами, переводя взгляд с одного мужчины на другого. Передо мной появился незнакомец, раньше его не видела. Он был одет, как и мои руководители, в костюм. Но даже в темноте я видела, как его глаза, полные желания и похоти, гуляют по мне. А сиплый голос вовсе пугал так, что по телу прошел озноб.
— Простите, — перевела взгляд на Марка, который подошел к нам. Мужчина выглядел хмурым и серьёзным, испепелял нас тяжелым взглядом, но казалось, незнакомец не замечал этого. — Владимирович, могу украсть у тебя свою ассистентку? Она задолжала мне танец.
Тот не успел ответить, как рука Марка оказался на моей талии, обняв по-хозяйски, и мы направились в сторону танцующих. На автомате я двинулась за ним, стараясь никак не показать свое волнение. Оборачиваться назад и извиняться перед мужчиной даже в мыслях не было. Но, оказывается, я должна была пугаться не его, как мне казалось, а молчаливого и хмурого Марка, который при всех обнимал меня и буквально тискал.
Развернув меня к себе лицом, одну мою руку сам опустил на свое плечо, а другую взял в свою ладонь. Второй рукой обнял за талию, заставляя оказаться ближе, дышать одним воздухом. Глаза в глаза. Дыхание к дыханию. Вышибает весь воздух из легких. Кончиком носа водит у шеи, притягивает к себе предельно близко, и ведет меня в танце. Словно гипнотизируя, не разрывает зрительного контакта, да и мне не дает. Закрываю глаза и вдыхаю его запах, когда он в очередной раз наклоняется, чтобы втянуть мой запах у шеи. От этого по всему телу бегут мурашки, крепко стискиваю пальцами его плечо, мысленно прося Марка крепко держать меня. Боюсь, если он еще раз так сделает, я упаду. Не смогу противиться соблазну, желанию, что охватывает меня.
Но Марк меняет тактику. Ведет руками по спине, будто гладит, трется щетиной о висок. И от этого все внутри скручивается, меня охватывают непонятные чувства. Не могу объяснить. Украдкой смотрю на него, он же не отрывает своего задумчивого взгляда от меня. И молчит.
— Ты опоздала, — выдает он. Если честно, я ожидала совсем другого. Например, какая я красивая. Как платье подходит мне, и что он с размером не ошибся. Хоть мне должно быть фиолетово на его мнение, но не могу. Мне важно. И я ждала.
— Извини, — совсем не хочу обращаться к нему официально. Казалось, сутки, что мы провели вместе у него в доме, сблизили нас. — Опоздала на десять минут в салон, пришлось ждать два часа.
Я не лгала. Долго выбирала туфли к платью, поэтому тоже упустила время. Только мама напомнила, для чего я вообще искала их.
— Кто этот мужчина? Он такой странный и, — бросая взгляд мельком в сторону того самого Владимировича, который стоит в стороне и пьет какой-то напиток, при этом смотрит в упор на нас, — жуткий тип.
— Не волнуйся, он не маньяк, это наш зам, Владимир Владимирович. Ты его не видела, но я рассказывал тебе о нем.
Снова обратила внимание на мужчину. Наши взгляды встретились. Его губы тронула улыбка, но глаза оставались холодными. Поднял руку с бокалом, кивнул головой, шутливо поклонился, и после этого пригубил свой напиток. Мне не понравилось, как он смотрел на меня. Шестое чувство шептало, чтобы я была начеку с ним. Не подходила к нему. Не нравился мне этот тип, хоть и не знала о нем толком ничего.
Между мной и начальником повисла тишина. Мы оба замолчали, я слушала только музыку, хотя мыслями была далеко отсюда.
— После Нового года я уйду из компании, — проговорила на одном дыхании. Марк резко остановился, перестал вести меня в танце и впился глазами. — Надеюсь, после работы здесь, смогу найти хорошее место. Конечно, не секретарем, и зарплата будет другая, но у меня будет работа, — пытаюсь разбавить атмосферу между нами. Марк молчит, и просто смотрит на меня. Это настораживает.
— Надеюсь, это не из-за меня? — спросил холодным голосом.
— Нет, ты здесь ни при чем. Причины нет. Её просто нет, не ищи, — и чуть слышно добавила: — Пожалуйста!
Опустила голову, чтобы он не увидел, как на глазах навернулись слезы. Я еще не приняла окончательное решение, но чувствую, так будет правильно.
— Ульяна, посмотри на меня! — прозвучал стальной голос. И когда я отказалась подчиниться, Марк сам заставил поднять голову. Схватил за подбородок большим и указательным пальцами, сжал и рывком поднял лицо. Зажмурила глаза до черных пятен и отказалась смотреть на него. — Открой глаза, — сказал холодно. И от его тона я напряглась. В ушах стоял гул, а сердце в груди билось в два раза быстрее. — Открой глаза, девочка.
Его голос ласковый и столько мольбы в нем, что распахнула глаза и уставилась на мужчину. С ресниц сорвалась одинокая слеза и скатилась по щеке. Я не боялась, что могу испортить макияж или размазать тушь по щекам. Но и плакать не собиралась.
— Что случилось, пока ты была в родительском доме?
Смахнула слезы и выдавила улыбку. Марк все еще удерживал меня на месте и не давал отвести голову и взгляд.
— Ты о чем? Я не понимаю тебя. Что должно было случиться дома? Сестры не было, чтобы она могла настроить меня против тебя и…
Я не поняла, как проговорилась. Марк умело надавил на жалость, и я сама выдала всё, что он хотел знать.
Глаза Марка потемнели, а черты лица заострились. Он стиснул челюсти так, что желваки заходили, и если бы не гул в ушах, я точно услышала бы скрип его зубов.
— Сестра наговорила, значит.
— М-марк? — позвала мужчину, чтобы остудить его пыл. Музыка давно стихла, свет включили, а прожекторы убрали, народ рассеялся. И в середине зала стояли только мы. — Марк, на нас все смотрят. Пусти, пожалуйста.
