— Я сказала, что сама, Адам. Я не настолько пьяна, ясно? — да все уже выветрилось, только ноги отчего-то не слушаются. — Лучше дай мне во что одеться.
Тогда он остановился, перестал меня подталкивать, и закивал мне.
— Сейчас что-нибудь посмотрю у себя.
— А у тебя разве нет женских вещей? — так, небольшая проверочка.
— Откуда бы? — нахмурил брови. — Я живу один. Последняя женщина, которая здесь жила — это была моя мама. Но ее вещи я раздал, после ее смерти.
— А…
— Не заговаривай мне зубы. Раздевайся сейчас же, а то простудишься. А я пока тебе вещи принесу, — и быстро направился из комнаты за вещами.
Глава 16. Разговор
Стою посреди комнаты у кровати и не знаю, что делать.
Раздеваться? Но он же скоро может вернуться. Продолжать мерзнуть? Так я же заболею.
Все же я выбрала второе — осталась в одежде. Но когда волк вернулся и посмотрел на меня с еще большей яростью, чем сегодня утром — я задрожала еще сильнее, и уже не от холода.
В его руке была теплая фланелевая рубашка. В красную клетку. Красивая. Мне уже хотелось поскорее в нее залезть. От нее даже на расстоянии исходило невероятное тепло.
— Ты все еще в мокрой одежде, — констатировал волк, скользнув по мне взглядом. — Надевай, — бросил рубашку на кровать.
— А ты… ты отвернись, — приказала я.
— Думаю, твое белье не мокрое…. Я же не прошу полностью раздеваться, — он просто отказывается отвернуться.
— Но…
— В купальнике же ты ходишь по пляжу, а белье тот же купальник, — много он понимает в этом.
Откуда он вообще может знать, хожу я в купальнике, или нет? Хотя на самом деле это так. Я любительница выйти на пляж и позагорать.
Я промолчала, лишь опустила глаза вниз.
— Переодевайся, — отступил на шаг от меня. — Сделаю тебе чай, чтобы согрелась.
Я свободно выдохнула, когда волк вышел из комнаты, после чего лихорадочно поспешила стащить с себя мокрые джинсы и майку, которые противно прилипли к телу. Быстренько утащила это все сушиться в ванную комнату.
Перед тем, как надевать его рубашку, застыла с ней в руках, став ее осматривать. Зачем-то прислонила ее воротник к своему носу и шумно вдохнула. Точно его. И как хорошо, что она мне почти по колено.
Быстро ее надела, когда услышала скрип ступенек. Так поспешно надела, что пуговицы как попало застегнула. Волк застал меня не в лучшем виде, но хоть все прикрыто.
— Садись на кровать, — и снова приказ. Он очень любит это дело — приказывать. — И пей чай, — произнес он следующее, когда всучил мне чашку в руки.
Он не торопился уходить, а значит, что меня ждет воспитательная беседа.
Адам берет стул, что у стены, и ставит его рядом с кроватью. Садится, будто я пациент в больнице, а он меня навещает.
— Давай ты больше не будешь так делать? — строго заговорил он со мной, едва я прикоснулась губами к чашке. Его глаза сейчас особенно яркие. Даже не знаю с чем это связано.
— Почему ты просто не позвонил брату и…
— Я просто привык доделывать все до конца. Если за что-то берусь, то все, — кивает. — Ты могла сегодня пострадать из-за своей выходки. Очень пострадать.
Не верю, что он так сильно за меня переживал. Хотя… ему же принципиально сдержать свое слово.
— Но со мной все было хорошо, — сделала паузу, отпив еще глоток. — Ты же видел! — устроилась на кровати поудобнее.
— Он был там, — произнес после тяжелого вздоха волк. — Ты знаешь, о ком я, — сужает глаза.
— Кто?… — отнесла чашку от губ.
— Арен Джейт.
— Что?!..
— Я почуял его запах, как только вошел в вашу забегаловку, — хмыкнул волк. — Возможно, это совпадение. А возможно, он следил за тобой. И знаешь, что это значит?
— Что? — дрожу.
— Что теперь ты не остаешься одна даже здесь. Будешь со мной везде ездить. И надеюсь, ты меня поняла, — поднимается со стула, отставляя его назад к стене. — Доброй ночи. Завтра поедем за твоими вещами.
Он так и ушел, несмотря на то, что я вдогонку кинула ему еще пару вопросов, на которые он не ответил.
Подумать только… Арен Джейт был там? Или волк просто решил меня запугать? А я реально боюсь.
Все сегодня началось не так, как всегда. Я поняла это, когда вошла на кухню не в своей одежде, где уже был волк.
— Я правда хочу, чтобы ты осталась, — произнес Адам, повернувшись ко мне лицом.
Вот так просто, без пожеланий доброго утра.
— Правда?.. — и зачем я только поддерживаю этот откровенный разговор. Я же не хочу оставаться.
— Да.
Это странное утро. Очень странное. Все начинается не так с этой одежды на мне, которая принадлежит волку, и заканчивается нашим разговором по душам.
— Сколько тебе? — полюбопытствовала я. — Двадцать пять? Двадцать семь?
— Двадцать шесть, — с чего-то улыбнулся волк. — Тебе так важен мой возраст?
— Нет, просто… — потупила взгляд. — У тебя в клане столько девушек, ты мог быть с кем угодно, но…
— Но круг замкнулся на тебе, — перебил меня Адам, затушив сигарету об пепельницу. — Я тебе с самого начала не лгал, Эйлин. Я холоден, и признаю во всех делах, кроме личных — только холодный расчет. Потому я не стану помогать твоему брату. Я поставлю этим по удар своих, а что будет если и здесь начнется хаос? — задает вопрос, на которой я не могу знать ответа. — Тогда и здесь для тебя станет не безопасно. А сейчас я предлагаю тебе остаться. Со мной.
Я могу понять его беспомощность в вопросе помощи моему брату, но вот тогда он мне говорил, будто просто этого не хочет. Что же является правдой?
— Зачем я тебе? — сажусь на стул, зацикливая свой взгляд на нем. — Я же… человек. И всегда им буду.
— И что, что человек? — пожимает плечами, и снова становится ко мне спиной. — Не советую тебе обсуждать мое решение. Я объяснять ничего не стану.
Глава 17. На чистоту
Я и не собираюсь ничего обсуждать, если ему так сильно не хочется. Я могу просто послать это все к черту, что я и сделаю, как только пройдут эти пять дней.
Говорить, полагаю, больше не о чем.
— Ладно, — встаю со стула. — Можешь не говорить мне ничего, Адам, Больно надо, — скрещиваю руки на груди. — Ну а ты… делай, что хочешь, — собираюсь уйти, пойти наверх, чтобы проверить, как там моя одежда, ибо не хочу быть в его рубашке из принципа, но волк не дает мне уйти. Преграждает мне путь у самой лестницы. — Что?..
— Мы не договорили.
