– Чтобы приобрести землю, зарплаты педагога не хватило бы, – педалировал тему Сеня, – я бы непременно стал расспрашивать спутника жизни, где он столь большую сумму нашел.
– У нас всеми финансовыми делами занимался папа, – кинулась на помощь свекрови невестка, – ни мама, ни Андрюша, ни тем более я не знали, сколько Григорий Викторович получает! Мамочка и рада бы ответить, да не может. Только сейчас, после того, как…
Светлана замолчала и обняла Софью. Та тоже обвила невестку и поцеловала ее.
Послышались шаги, потом кто-то так сильно толкнул дверь в комнату, что она распахнулась и отлетела назад. В офис ворвалась Катя.
– Все еще тут сидите? Врете, что папашу любили? Мамахен, ты за каким… к детективам поперла? Только честно скажи!
Света еще сильнее прижала к себе Софью.
– Катюша, давай дома поговорим. Неудобно при людях ссориться.
– Заткнись! Ты в нашей семье никто. Я не с тобой беседую, – заявила золовка. – Детективы! Эй!
Дегтярев и Сеня повернулись к дочери покойного.
– Слушаем вас внимательно, – произнес полковник.
Глава двадцать четвертая
– Не дай бог такую доченьку заиметь, – выпалил Кузя, когда Света и Андрей увели рыдающую Софью. – Чего она только ни наговорила! Мать ненавидела отца, хотела его отравить. Светлана живет с Андреем из-за денег, изменяла ему со свекром. Дети у Николаевых – идиоты, потому что Света в юности семь абортов сделала, никому о них не сообщила.
– Наверное, сын и невестка привыкли к злым и лживым нападкам, – предположила я, – они не казались шокированными, сидели молча. Одна Софья Петровна заплакала.
– Что отнюдь не остановило ее любимую доченьку, – хмыкнул Сеня. – Екатерина на слезы матери не обратила никакого внимания, продолжала дерьмо лить.
– В любой навозной куче найдется жемчужное зерно, – заявила Марина, внося в офис поднос.
– В словах грубиянки может быть крупица истины. Григорий давно получил участок, но не сразу поставил жену в известность об этом. И он не хотел, чтобы кто-то из родных ходил к развалинам. Почему? – протянул Кузя.
– Ответ на последний вопрос лежит на поверхности, – сказал Собачкин, – он боялся за детей.
– Когда ответ на поверхности, меня это настораживает, – отбрил полковник, – под этой поверхностью, как правило, есть три этажа под землей, которые не сразу заметны.
– Можно пофантазировать? – спросила я.
– Давай, – неожиданно согласился полковник.
– Предположим, что Григорий и Михаил Носов – те самые мошенники, которые обманывали наивных людей, – начала я. – Допустим, что Николаев, приклеив бороду, усы, брови и натянув парик, приезжал на бензоколонку за очередной жертвой. Михаил прятался в подполе, откуда потом выходил, изображая «подземного монаха». Денег аферисты получали много. Место для своих спектаклей они нашли замечательное. Про руины мало кому было известно. Не удивлюсь, если сплетни про «призрак», Ваньку-смерть, адово место начал распускать и до сих пор распускает Носов. А если вспомнить рассказ Софьи про несчастного ребенка, которого нашли в руинах без сознания, то станет понятно, отчего местный люд побаивается этого леса. Мальчик пропал, нашли его в развалинах, он стал неадекватным. Эта история испугала селян.
У полковника звякнул телефон, Александр Михайлович стал читать сообщение, а я продолжила:
– Помните рассказ Елизаветы, бабушки Яны, как она, случайно забредя к руинам, увидела на лужайке двух человек и труп, услышала разговор. «Он умер, – сказал один из мужиков, – ни с того ни с сего». А совсем недавно Васильева пришла к Николаевым за рассадой и узнала одного из тех двух мужчин. Это был Григорий. Давайте представим, что мошенников было больше, чем двое, и слегка изменим сценарий. Аферистов трое. Григорий, Михаил и еще кто-то, нам неизвестный. Последний изображал «подземного монаха». Григорий встречал людей на бензоколонке, Михаил, вероятно, был главным, он ждал больных в развалинах, вызывал «целителя». Один раз, когда троица разыгрывала очередное явление монаха, на поляну вышли два мальчика. Возможно, клиенты тогда уже лежали на земле лицом вниз с тряпками на голове и ничего не видели. Григорий и Михаил схватили ненужных свидетелей, запихнули детям в рот тряпки, кинули их в руины и завершили сцену появления целителя. Николаев повел «исцеленных» назад. Михаил занялся ребятами, стал их пугать, велел молчать о том, что они видели, обещал отдать их привидению, если дети проболтаются. Один из мальчиков смог убежать и спрятаться. Это его потом нашли в развалинах. А второй умер от страха. Носов его закопал. Спустя время тот аферист, чье имя нам неизвестно, внезапно скончался, и его тоже похоронили. А Григорий и Михаил вплоть до смерти Николаева занимались своим бизнесом вдвоем. Вопрос, откуда у педагога деньги, тогда сразу отпадает.
– Еще был Федор Гусев, это он подарил Григорию участок земли, – напомнил Кузя, – о нем мало сведений.
– Возможно, Гусев и есть тот самый третий, его тело зарыто где-то в развалинах, – предположила я. – Навряд ли подельники далеко покойного унесли.
Дегтярев схватил свою трубку.
– Леня, можешь завтра взять георадар? Отлично. В одиннадцать на месте. Напишу, где встретимся.
Мне сразу стал понятен план Александра Михайловича. Георадар – устройство, которое помогает криминалистам видеть сквозь стены и под землей. С его помощью находят захоронения, тайники в бетоне, под асфальтом, в земле. Правда, иногда прибор ошибается, из ямы достают бревно. И к сожалению, если тело спрятано давно, то установить личность покойного сложно, а порой и невозможно. Только не вспоминайте сейчас про ДНК. Даже если удастся найти генетический материал в останках, нужен образец для сравнения, который берут у кого-то из родных. А как найти семью, если вытащили кости, которые закопали несколько десятилетий назад, и никто убитого человека не искал? Одиноко он жил, близких не имел. У Гусева, если верить информации, которую нашел о нем Кузя, не было живых родственников. Навряд ли Леня сможет утверждать, что георадар обнаружил останки именно Федора. Но для нас важно другое: если в районе руин есть могила, значит, моя версия имеет право на существование.
– Если около развалин найдем захоронения, значит, версия Даши имеет право на существование, – почти дословно озвучил мою мысль Сеня. – Вдруг найдем останки второго ребенка, которого не нашли, и Федора Гусева?
Александр Михайлович кивнул.
– Согласен.
Я насторожилась. Полковник не спорит? Что случилось? Он что, заболел?
– Завтра действуем так, – продолжал Дегтярев, – начнем работу с георадаром, а Дарья отправится в деревню, зайдет в магазин, поговорит с продавщицей и узнает, как зовут женщину, чей сын после похода в лес стал себя странно вести.
Я вынула телефон, набрала вбитый в книжку номер и услышала женский голос:
– Привет, Даша.
