Марина отняла у толстяка тарелку и унесла ее на кухню. Гектор спланировал на стол, встал перед Дегтяревым, заглянул ему в лицо и задал вопрос:
– Мужик, ты офигел?
– Принесу-ка я капельки, – засуетилась Нина, – прекрасные, гомеопатические, еще моя бабушка их пила. Так, на всякий случай.
Домработница метнулась в коридор. Марина поставила перед полковником тарелку с новой порцией суфле.
Гектор отошел от Дегтярева, Александр Михайлович встал.
– Марина, спасибо тебе за заботу обо мне. Я очень ценю все, что ты делаешь. И… сейчас… минутку…
Полковник начал рыться в летнем пиджаке, потом обшарил брюки, вытащил из заднего кармана весьма помятую шоколадку «Аленка» и протянул ее Марине со словами:
– Это тебе!
Все в столовой уже не первый раз за этот вечер впали в ступор. Даже Гектор молчал, но долго держать язык в клюве ворон не мог, он разразился хохотом и заявил:
– Мужик, дешевая покупка!
– Пенсия у меня небольшая, – начал оправдываться полковник, – мне ее заплатят через неделю. Я поиздержался.
– Укради, но купи подарок, – посоветовал ворон.
Дегтярев сел.
– Никогда не воровал и не собираюсь начинать.
– Спасибо, Саша, – пробормотала Марина, – я люблю сладкое.
– Ай, как хорошо, – обрадовалась появившаяся Нина, держа в руках флакончик из темного стекла. – Сейчас все сообща выпьем чудесные капельки. Их еще советские ученые придумали. Никакой химии. Все натуральное. Кому первому дать?
– Как всегда, дверь нараспашку, – прогремел из коридора знакомый голос, – порядка в доме не было и до сих пор нет.
Я схватила бумажную салфетку и начала рвать ее на мелкие кусочки. Мой совет: если вдруг жизнь сталкивает вас с человеком, которого вы категорически не желаете видеть, не надо показывать свое истинное отношение к нему. Улыбайтесь! Весело здоровайтесь, задавайте вопрос: «Как дела?» Да, это лицемерие, правда, кое-кто называет его хорошим воспитанием. Да, нелегко изображать приветливость при виде того, кто поступил с вашей душой, как Марк с едой Дегтярева. Да, очень хочется сказать негодяю все, что о нем думаешь. А вот не надо. Если начнете словесную перепалку, дадите в руки неприятной особе флаг с надписью: «Она меня обидела». Объяснять всем, что ваш праведный гнев – реакция на давнее хамство неприятеля, бесполезно. Люди мигом забывают, как вам насолил знакомый. А вот то, что вы отправили его через все леса и горы в пешее путешествие с сексуальным уклоном, те же люди запомнят навсегда. Ваш неприятель получит статус невинно оскорбленного агнца. Поэтому улыбайтесь, излучайте приветливость, а чтобы рука сама собой не сложилась в кулак и не стукнула гада в нос, в глаз или куда-то еще, рвите бумажную салфетку. На всякий случай всегда имейте при себе упаковку одноразовых носовых платков. Поверьте, они очень помогают, когда хочешь кого-нибудь придушить.
– Добрый день, Зоя Игнатьевна, – поздоровался со своей бабушкой Феликс.
– Лично у меня ничего доброго не случилось, – проскрипела пожилая дама, – заберите оболтуса. Если у вас нет денег на открытие гимназии для собак, кошек, птиц и свиней, то прошу запомнить: я никогда не стану ее спонсором! Разговор окончен. Если еще раз пришлете ко мне Игоря с бизнес-планом, я не пущу его в дом. Давно отдала его вам и не желаю видеть плохо воспитанного субъекта. Сегодня приехала сама, потому что хочу напомнить о своем решении прилюдно. Прощайте! Ваш посол сейчас здесь появится.
Бабушка Маневина развернулась и ушла. Вместо нее в комнате возник Гарик. Воздух в столовой сгустился до состояния желе.
Гектор шумно взмахнул крыльями, сказал:
– Марк, за мной! – и исчез в коридоре.
Ворон всегда понимает, когда нужно смыться.
Младенец послушно полетел следом. Когда птицы покинули комнату, я пролепетала:
– Что это было?
– Ой, ты же ее знаешь, – махнул рукой Игорь, – у меня родилась идея. Я позвонил Ларисе…
– Воротниковой? – уточнила я.
– Ага, твоей подруженции, – кивнул младший сын Зои Игнатьевны, – и она согласилась помочь мне в пиаре. Вот ей моя задумка просто до смерти понравилась. Но ты жадная, у тебя денег не выпросишь. Я поехал по разным людям, везде был облом. Все сидят на мешках с золотищем и ни копейки дать не хотят! Чтобы им разориться прямо сейчас! Несколько дней я потерял впустую. Покатил сегодня к матери, пообещал ей процент, сказал, что верну больше, чем брал. И как мамахен поступила?
Я молча слушала Гарика. Напомнить ему про безумные идеи, которые постоянно залетают в его пустую голову?
[9] Лучше не буду этого делать, бесполезное занятие.
– Что ты придумал? – поинтересовался Маневин.
– Гениальную вещь, никто пока до этого не допер, – оживился его родственник. – Гостиницу для всех видов животных, птиц, змей. У вас полно земли, снесем никому не нужный гостевой дом, поставим на его месте трехэтажное здание отеля.
– Да в Интернете армия адресов, где можно временно оставить домашних животных, – перебил его Кузя, – твоя оригинальная идея многими уже используется.
Я посмотрела на гору обрывков, выросшую у моей тарелки. Сегодня салфетки не помогли, надо тихо удрать в спальню. И тут в столовой опять появилась Зоя Игнатьевна.
– Имейте в виду, – отчеканила она, – я подам на вас в суд!
– Предмет иска? – спросил Феликс.
– Вы натравили на меня птиц! – перешла в режим ультразвука его бабушка. – Они испортили мне платье, обгадили машину. Ждите повестки в суд!
С этими словами пожилая дама снова покинула помещение.
– Никогда не сомневался в уме Гектора, – произнес Маневин, – знал, что он нас любит. Но то, что ворон еще и талантливый педагог, выяснил только сейчас. Он научил Марка… э… э…
– Художественному покаку на неприятную особу, – подсказал Сеня. – Эй, Гектор, Марк, хотите сыра?
Послышался шорох крыльев, две черные тени, одна большая, другая маленькая, влетели в окно и опустились на стол.
Глава тридцать седьмая
Андрей и Светлана приехали на следующий день в одиннадцать утра.
– Что случилось? – прямо с порога нервно спросила молодая женщина.
– Садитесь, – предложила я. – Чай, кофе?
– Мы так переволновались, когда ваш сотрудник позвонил, что аппетит отшибло. Лучше сразу объясните: зачем мы вам понадобились, да еще тайком от мамы, – попросила Света.
– Я бы выпил кофе, – спокойно произнес Андрей.
– Все мужчины – эмоциональные истуканы, – в сердцах воскликнула его жена.
Муж обнял Свету.
– Если истерить, ничего хорошего не получится.
