Сентиментальный черный маг — глупый черный маг. А глупый черный маг — мертвый черный маг.
Простая идиома, которую тщательно вдалбливал в головы студентам «Фоллена» профессор Раевский. Старый русский хрыч. Алекс надеялся, что черти дрючили его денно и нощно.
С уважением, конечно.
Но, тем не менее, правила созданы, чтобы их нарушать.
Он обернулся.
Лавка гнома горела разноцветным пламенем — пожар добрался до склада и спасатели никак не могли с ним совладать. С неба падали черные хлопья пепла и маленькие точки сажи липли к лицу и рукам.
Они чем-то напоминали снег.
Только черный.
Достойный черного мага.
— Алекс, я либо здесь сейчас забухаю, либо поеду на стрелку без тебя. Выбирай.
Дум уселся на сидение, по достоинству оценивая комфорт экстра-класса. Один только кожаный диван здесь стоил, скорее всего, больше, чем мог скопить за всю жизнь средне-статистический обитатель Хай-гардена.
— Джентльмены, — внутрь, чуть нагибаясь и демонстрируя отвратное фйревское декольте из-за которого у некоторых мужчин ширинка бы порвалась, забралась и О’Хара. — Мисс Браун согласилась нас принять только на своей территории. Так что, Энтони, будь добр, отвези нас на угол Пятой и Даун-стрит. Офисный центр «Палм-билдинг».
Алекс, мысленно отметив что это просто не могла не быть «Мисс Браун», одна из Голов Синдиката и недавняя держательница долга Дума этой самой организации, поборол мимолетное желание проклясть О’Хару.
Правда поборол лишь потому, что в его источнике почти не осталось магии.
— Давай Энтони, тапку в пол и погнали! — Грибовский задорно размахивал графином, будто обнаженной шашкой. — А мы пока забухаем. А ну как в последний раз к горлышку прикладываемся. О’Хара ты с нами?
Алекс опередил открывшую было рот блондинку.
— Фейри не принимают подарков. И что-то мне подсказывает, что стоимость одного глотка этого бурбона будет… твоим прыжком, зверь, в окно.
Фейри сверкнула зелеными, нечеловеческими глазами, но промолчала.
Алекс же, игнорируя посмурневшего поляка, отвернулся к окну. Нажав кнопку, он убрал шторку, заслонявшую вид и смотрел как укрывает родной район покров черного снега.
Ну, хоть что-то…
* * *
Мальчишка, безусый, но грязный и в каких-то лохмотьях, убедившись, что охранники поместья не обратили на него никакого внимания, снял с себя иллюзорный покров Ведьминой Пелены.
Приподняв воротник спизж… одолженного пальто, он обнаружил себя на внутренней территории.
Мальчишка улыбнулся.
Как два пальца об… об асфальт.
Все поместья, расположенные на Мерлиновых Холмах, обладали просто зверской охранной системой. Даже Робин, мать его, Локсли, что один, что второй, не смогли бы сюда пробраться. Один, тот, который настоящий, а не с луком и стрелами, даже пытался, после чего Раевскому пришлось постараться, чтобы вытащить авантюриста из отдела противоборства магическим правонарушениям.
Но существовал один маленький нюанс — защита эта имела пусть и безумно богатую, но очень тонкую настройку. Она работала на всех живых, и немертвых существ, известных современной науке.
Но…
Алекс потер грудь. То место, где еще пока не зажили звездо-образные шрамы от когтей демона Балтаила, которому Дум так и не продал свою душу.
Вряд ли науке был известен симбиоз черного мага и демонического источника, подселенного какой-то знатной тварью из глубин Бездны.
Алекс сделал первый аккуратный шаг по идеально чистой, вылизанной от осадков, каменной дорожке. Она пролегала аккурат посреди высоких снежных покровов, на которых возвышались самые разные рождественские символы.
Олени из хрусталя, снеговики метрового размера, домики из пластмассовой карамели, и бешенное количество елок. Сам дом утопал в сиянии огней бесчисленных гирлянд.
Алекс сделал второй шаг — кончики пальцев ожгло, но потом все стихло. Это защита дома немного поворчала, а затем успокоилась, так и не поняв, кого или… чего пустила на подответсвенную территорию.
Дум же, крадучись, словно кот, шел по снегу к задней двери. Небольшое усилие магии заметало оставленные им следы. Так что если кому-то приспичит посмотреть в окно, он не увидит такого явного свидетельства присутствия нежеланного гостя.
А, как говорил Робин: «произойдет все только самое худшее — всегда будь к этому готов».
Вот Алекс и был готов.
Но не были готовы хозяева.
Мерлиновы Холмы считались для всех работников ножа и топора неприступной крепостью. Лишь только несколько легендарных личностей умудрялись поставить на копье кого-нибудь из местных толстосумов. Но еще меньшее количество выживало, чтобы рассказать об этом и считанные единицы — не отправлялись сразу на остров в тюрьму…
Но Алексу терять было нечего. Либо пан, либо пропал. Все, или ничего. Жопа или …
Адские колокола. Эту присказку Робина он как-то подзабыл…
Ну да ладно.
Подойдя к выглядящей деревянной (а на деле, разумеется, адамантиевой) двери, Алекс достал… самые банальные отмычки.
Ох уж эта любовь богатеев к старине.
Терпя весьма ощутимый дискомфорт, Алекс приложил ухо к замку, спрятанному внутри шаровидной ручки. Запустил туда две отмычки и начал поочередно отжимать зубчики.
Нажал, повернул, нажал, протянул внутрь, повернул, снова нажал.
Робин всегда говорил, что работа отмычками в чем-то напоминает секс, а Анастасия только фырчала и парировала, что у озабоченного Локсли все в жизни напоминает секс.
Алекс улыбнулся воспоминанию о своих друзьях, но тут же вновь натянул маску сосредоточенности. Спустя несколько секунд ловкого обращения с отмычками, замок сдался и дверь тихонько отворилась.
Дум проскользнул внутрь, но не закрыл проема. Вместо этого он достал заранее заготовленный камень и, наклонившись к порогу, положил его так, чтобы дверь не закрылась.
Первое, что нужно продумать в любом плане это то, как ты будешь сваливать. И данное правило применимо к любой жизненной ситуации, а не только к выставлению чьего-либо имущества.
— Ты не очень похож на помощника Санты, — прозвучало за спиной.
Дум, будучи воспитанником Св. Фредерика и Хай-гардена, мог часами разговаривать исключительно нецензурными выражениями и при этом вряд ли повториться, но воспитание, привитое в «Фоллене» взяло верх.
Хотя бы — на этот раз.
Ругаться при леди было не вежливо.
Даже если эта леди два вершка от горшка, одета в смешную пижаму в виде синего слоника с хоботом на животе и сонно протирает свои шестилетние глазки.
