Сознательно подтасовывая факты, докладчик пытался доказать, что в теоретических трудах и выступлениях Н. А. Скрыпника была буржуазно-националистическая основа, на которой проросли «загрязнение» украинского языка, тенденции «строить правописание на базе того языка, который творят буржуазные националисты в Галичине».
После Хвыли выступил заведующий отделом культурной пропаганды ЦК КП(б)У Н. Н. Киллерог. Согласно его утверждению, в трудах бывшего наркома одна ошибка нанизывалась на другую и все его творчество это – своеобразное нагромождение таких ошибок. Выступавший договорился до того, что объявил «ошибкой» «и лозунг о национальном сознании», «который прозвучал в некоторых речах т. Скрыпника, лозунг не ленинский, лозунг, под которым охотно подпишутся украинские шовинисты».
Никакого сомнения по поводу явно надуманных обвинений никто не обнаружил. Более того, общегородское собрание педагогов, писателей, работников культуры, прессы, профсоюзов, студентов приняло резолюцию с осуждением Н. А. Скрыпника и направило П. П. Постышеву «горячее пролетарское поздравление» с заверениями в готовности бороться «за осуществление Ваших указаний»
[614].
3 июля 1933 г. газета опубликовала выступление Постышева на объединенном пленуме Харьковского обкома и облисполкома. Повторив тезисы выступления на последнем пленуме ЦК КП(б)У, второй секретарь Центрального Комитета добавил и некоторые новые нотки, которые выглядят еще более угрожающе. «…Бдительность украинской парторганизации в последнее время, к сожалению, ослабла, – сетовал докладчик. – Вы посмотрите, например, на массовую литературу, которую тиражами в сотни тысяч присылали в 1931 и 1932 гг. в колхозную деревню. Ведь среди этих брошюр и книг вы сможете найти немало таких, в которых волчьи глаза врага так и смотрят на вас со строк. Огромное наше орудие – орудие нашей агитации и пропаганды враги нередко ухитрялись, сидя в наших же аппаратах и пользуясь нашими материальными ресурсами, использовать против партии, против советской власти, против колхозного строя.
…Враг пытается спрятаться за спину т. Скрыпника. Это лишний раз говорит нам о серьезных ошибках т. Скрыпника и в его литературных трудах по национальному вопросу и культурному строительству, и в его практической работе – в управлении системой образования на Украине.
Но тщетно пытается и теперь еще враг спрятаться за спину т. Скрыпника. Теперь сам т. Скрыпник трет свою спину жесткой мочалкой, но не слишком крепко нажимает. Придется помочь ему немного (смех, аплодисменты).
Надо разоблачить все ошибки, которые допустил т. Скрыпник в его работах. Надо вместе с тем выявить и разоблачить те антимарксистские, антиленинские утверждения, которые протягивались по различным участкам идеологического фронта “школьного” т. Скрыпника»
[615].
Постышев выступал с прямой угрозой в адрес тех, кто «не понимал» или «не хотел понимать» важности такой обличительной работы, кто «помалкивал» о своих настроениях по поводу мер, которые употреблял ЦК КП(б)У, «пряча внутри себя несогласие с этими мерами», обещал «беспощадное искоренение» всего, что мешает партии осуществлять избранный курс.
В тот же день «Известия» сообщили и о докладе на собрании партколлектива ВУАМЛИН вице-президента Украинской академии наук А. Г. Шлихтера. Характерно название трехчасового выступления, которое «заслушали с большим вниманием»: «Очередные задачи культурного фронта в связи с постановлениями июньского пленума ЦК КП(б)У». Текста доклада редакция не поместила, однако суть передала тремя лаконичными фразами: «Т. Шлихтер дал глубокий и всесторонний анализ искажений вредительской работы классового врага на культурном фронте. Подверг беспощадной критике ряд антипартийных и националистических ошибок, которые допустил т. Скрыпник в своих произведениях и которые непосредственно сказались в работе школы и на языковом фронте, в литературе, истории, философии. Т. Шлихтер наметил практические задачи перед организацией ВУАМЛИН, чтобы исправить эти ошибки и предотвратить их в дальнейшем развитии украинской пролетарской культуры»
[616].
5 июля 1933 г. на собрании партячейки ВУАМЛИН выступил председатель Президиума ВУЦИК Г. И. Петровский. Он начал с «небольшой исторической справки», «как в ЦК встал вопрос о работах т. Скрыпника и об исправлении ошибок, которые он допустил». Это, по мнению докладчика, надо было обязательно сделать, поскольку Николай Алексеевич утверждал, что его до последнего времени никто не критиковал. Петровский признавал: «Правда, до приезда т. П. П. Постышева по-настоящему большевистской, развернутой критики ошибок националистического порядка тов. Скрыпника никто не давал, и нужной борьбы против них не было»
[617].
Однако председатель ВУЦИК тут же вспомнил, что «еще полтора года назад (то есть где-то в начале 1932 г. – В. С.) т. Любченко внес в Политбюро вопрос о грубой ошибке т. Скрыпника в его трактовке так называемого “национал-большевизма”. Тов. Скрыпник целиком не правдиво расчленял большевизм и определил укапистов национал-большевиками, программу которых якобы осуществляет теперь наша партия. Тогда же таки т. Шлихтер в связи со статьей тов. Сталина по истории партии (речь о письме И. В. Сталина «О некоторых вопросах истории большевизма» в редакцию журнала «Пролетарская революция». 1931 г. № 6. – В. С.), отмечал некоторые грубые теоретические ошибки тов. Скрыпника в его произведениях по истории Октябрьской революции на Украине. На заседаниях ЦК было решено, чтобы т. Скрыпник в ближайшее время пересмотрел все свои произведения и исправил бы ошибки. Тов. Скрыпник обещал в ближайшее время этим заняться. К сожалению, на этом ЦК ограничился. Он недооценил всей важности и глубины допущенных тов. Скрыпником ошибок и необходимости решительного исправления их»
[618].
Обещания Н. А. Скрыпник не выполнил, и тогда Политбюро возвратилось еще раз к вопросу, определило срок подачи предложений Скрыпника об исправлении ошибок. Однако и на этот раз дело с места не сдвинулось. Только с приездом П. П. Постышева началась решительная критика ошибок наркома просвещения. «В одной из своих речей на заседании ЦК, – вспоминал Г. И. Петровский, – я сказал, что т. Скрыпник обманул доверие ЦК. После нажима со стороны политбюро т. Скрыпник написал свои объяснения на 92 страницах и озаглавил их «Национальный вопрос на грани двух пятилеток». Эта работа т. Скрыпника признана неправильной, потому что в ней говорилось не столько об ошибках, сколько о разных моментах национального вопроса в Украине, даже с подведением оправдания своего творчества, согласно которым выходило, что в свое время его писания по национальному вопросу были правильными, а теперь прошло некоторое время и они выглядят иначе. Политбюро признало это слишком неправильным со стороны т. Скрыпника и предложило ему изложить ясно и точно свои ошибки»
[619].
