Однако Николай Алексеевич Скрыпник явно не та историческая фигура, чей вклад в судьбу украинского народа, в исторический прогресс, чей благотворный след на земле можно легко перечеркнуть конъюнктурными соображениями и решениями.
Исследование любых проблем, связанных с историей украинского народа в XX в., особенно в революционную эпоху, 20-30-е годы, просто невозможно без обращения к деятельности Скрыпника, учета его роли в развитии социальных, национальных, государственных и других процессов.
Это стало очевидным в те же 90-е годы (возможно, многие в этом вообще никогда, ни на минуту и не сомневались). Едва ли не самое яркое доказательство тому – справочная литература по новой, модной отрасли современного обществоведения – этногосударствоведению. Ее создатели не допускают возможности выхода в свет работ, где бы замалчивалась, обходилась личность Николая Алексеевича, каким бы узким в конце концов не оказывался круг лиц, чья позиция и деятельность имели общественно-значимые последствия
[10].
Логика развития исследований в условиях поиска путей выхода отечественной исторической науки из кризиса обусловила превращение теоретического наследия Н. А. Скрыпника, его практической деятельности в объект специального внимания
[11]. Особого отличия, очевидно, заслуживает проведение Институтом истории НАН Украины «круглого стола» 24 января 1997 г. по случаю 125-летия со дня рождения Н. А. Скрыпника. Правда, участие в заседании приняли менее десяти ученых, а в соответствующий сборник статей подали материалы только 5 исследователей
[12].
Несколько более широким и основательным оказалось обсуждение проблем, связанных с деятельностью и творческим наследием Скрыпника, проведенное в Украинском институте национальной памяти в связи с его 140-летним юбилеем
[13].
Сюжеты, статьи автора данной монографии о выдающемся украинском деятеле появились в серии энциклопедических, справочных изданий
[14], монографических трудах
[15].
Большие или меньшие сюжеты и в дальнейшем посвящаются Н. А. Скрыпнику в публикациях о национал-коммунизме и опыте украинизации
[16]. В данном случае, думается, не место для подробного выяснения правомерности рассмотрения деятельности Николая Скрыпника как олицетворения национал-коммунистического течения, или, в такой же степени, целесообразности безотлагательного стремления найти ответы на болезненные вопросы при попытке логического (а для оппонентов – абсолютно противоестественного) сочетания феноменов национал-коммунизма и украинизации. Достаточно ограничиться констатацией, что в обоих, а может быть, и во всех случаях постижение смысла деятельности незаурядной личности «вписывается» в контекст истолкования очень сложных, противоречивых явлений, а их (толкований) спектр сегодня очень широк, включает в себя наряду с продуманными, взвешенными подходами, беспристрастными поисками истины и откровенно низкопрофессиональные публикации ангажированных авторов
[17].
К сожалению, немного добавляют к накоплению информации, к углублению понимания личности Н. А. Скрыпника, мотивации его идеологической политической деятельности, выработке комплексной оценки его вклада в поступь нации, УССР новейшие труды и публикации, в которых известный, авторитетный партиец и государственник с неизбежностью должен быть одним из главных действующих лиц
[18].
Отдельно, очевидно, стоит сказать о трудах американского доктора истории Д. Мейса, который определенное время (до своей смерти) работал в Украине, выпускал в свет результаты своих исследований. Надо отметить, что еще в 1983 г., в условиях острейшего идейного противоборства советской и западной историографий – своеобразного проявления «среза» «холодной войны» (хорошо известно, что это накладывало свой негативный отпечаток на труды историков обоих лагерей), Д. Мейс подготовил монографию, посвященную украинскому коммунизму
[19]. В более поздних публикациях
[20], ориентируясь прежде всего на труды зарубежных коллег пройденного историографического этапа – в исследовании украинского коммунизма
[21], автор, как правило, прибегал к повторению наработанных ранее стереотипов. Среди последних – подход к деятельности Н. А. Скрыпника как «личного агента Ленина»
[22].
