5 марта 1927 г. заседание Президиума Всеукраинского центрального исполнительного комитета Советов по докладу секретаря Президиума А. И. Буценко постановило: «Назначить Народным Комиссаром Образования УССР тов. Скрыпника Н. А., освободив его от обязанностей Народного Комиссара Юстиции и Генерального Прокурора УССР, согласно его просьбе»
[366]. Через два дня соответствующее решение приняло правительство республики. Скупые строки протоколов не дают ответа на вопрос, о чем просил Николай Алексеевич – об освобождении от предыдущих должностей, назначении на новый ответственный пост или обо всем вместе. И вообще, мог ли он просить о таком решении в отношении себя? Ведь хорошо известно, что подобные дела тогда не решались по чьему-либо субъективному желанию.
Однако, как бы там ни было, новое назначение было бесспорным служебным повышением. Это в последние десятилетия, когда образование, наука, культура финансируются по так называемому остаточному принципу, когда в системе приоритетов им отводится второстепенная роль, кажется, почти все привыкли, что руководители соответствующих отраслей не являются лицами наибольшего веса в правительственной иерархии. Но в 20-30-е годы ХХ в. ситуация была совсем иной.
Во-первых, коренные изменения, которые происходили в базисных сферах общества, в экономике, требовали соответствующих существенных сдвигов в духовной жизни, широкомасштабного образования населения, подготовки огромного количества специалистов, то есть того, что было принято называть культурной революцией – одной из важнейших составляющих социалистического строительства. А Наркомат просвещения того времени руководил не только общим начальным и средним образованием, средними и высшими педагогическими заведениями, средними и высшими профессиональными школами, но и занимался развитием науки, литературы, театра, кино, музыки, изобразительного искусства. При Наркомате образования УССР существовали следующие отделы: Главнауки, который руководил всеми научно-исследовательскими учреждениями, включая Всеукраинскую академию наук; Главполитпросвета, направлявшего деятельность городских клубов, сельстроя, изб-читален в деревне, библиотек, а также соответствующих учебных заведений; Главлита, который контролировал издательский процесс в республике. К тому же Наркомату образования было подчинено Государственное издательство Украины (ГИУ) с Книжной палатой, которая регистрировала все издания, осуществляла обмен литературой с зарубежными издательствами и научными учреждениями. Стоит вспомнить и то, что Н. А. Скрыпник параллельно с должностью наркома занимал пост директора Всеукраинской ассоциации Марксо-Ленинских институтов (ВУАМЛИН), руководил Ассоциацией историков, был секретарем фракции ВУАН, главным редактором Украинской советской энциклопедии, редактором издания произведений В. И. Ленина на украинском языке.
Во-вторых, Николай Скрыпник был членом Политбюро ЦК Компартии Украины, фактически первым лицом, от позиции которого зависели чрезвычайной важности партийные решения в идеологической области, во всех сферах духовной жизни. Судя по всему, историк И. М. Кошеливец отчасти прав, отмечая: «Конечно, и тогда ЦК КП(б)У руководил всем, но о подчинении ему можно было бы говорить лишь в том смысле, что сам же Скрыпник, как член Политбюро, и определял там линию, которую практически в НКО (наркомат образования. – В. С.) осуществлял, потому что в ЦК КП(б)У даже не было такого отдела, которому НКО мог подчиняться, а Агитпроп ЦК, который мог иметь какое-то отношение к вопросам образования и культуры, возглавлялся тогда второстепенными фигурами, которые никогда к Политбюро не принадлежали, и скорее Скрыпник командовал ими, нежели они могли давать ему какие-либо указания.
Так в руках Скрыпника с начала 1927 года оказались все рычаги от народного образования и культуры, и благодаря неусыпной его энергии он владел тогда чуть ли не половиной всего советского строительства на Украине»
[367].
Наверное, Кошеливец все же превышает реальную роль наркома образования в тогдашних процессах. Однако влияние Николая Алексеевича на духовную жизнь республики, на процесс украинского национального возрождения, который позже одни назовут историческим, а другие – расстрелянным, объективно был весьма существенным.
Следует, очевидно, оговориться относительно формального, хотя и не лишенного содержательной нагрузки, вопроса. В документах 20-30-х годов должность Н. А. Скрыпника воспроизводится в двух вариантах – «народный комиссар образования» (сокращенно – наркомобр – на украинском языке: нарком освіти – наркомос) и народный комиссар просвещения (наркомпрос – на украинском языке: нарком просвіти – наркомпрос). Поскольку аналогичная структура в Совете народных комиссаров СССР именовалась народным комиссариатом просвещения, думается, в издании на русском языке с целью устранения разночтений далее целесообразно использовать термины наркомат просвещения и нарком просвещения (наркомпрос), оставляя словосочетание «нарком образования» лишь в случаях цитирования источников.
В-третьих, объективные моменты в данном случае органично дополнялись субъективным фактором. Николай Алексеевич Скрыпник был, безусловно, одним из самых талантливых тогдашних руководителей республиканского, да и, пожалуй, союзного ранга. Сама его натура была глубоко творческой, «жадной» к интеллектуальному труду, даже неуемной в этом отношении. Немаловажным было и то, что нарком просвещения вовсе не считал себя только уполномоченным от партии или правительства на культурном фронте, как значительное число работников того времени, в основном не очень образованных, не подготовленных к такой сложной, тонкой, деликатной роли (большинство из них – к их чести – это понимали, признавали и считали свою миссию вынужденной обстоятельствами, временной). Николай Алексеевич имел свое собственное мнение в каждом из сложных вопросов культурно-духовного процесса, имел свой компетентный голос, с которым считались. Он завоевал право говорить на равных с деятелями науки, культуры, художниками своей значительной профессиональной подготовкой, своим весомым творчеством.
Высокий авторитет в кругах интеллигенции Н. А. Скрыпник получил еще задолго до того, как возглавил Наркомат образования, поскольку вопросы духовной жизни всегда вызывали у него живой, повышенный интерес, неизменно привлекали. Для своего времени он по праву считался одним из самых образованных и одаренных партийных и государственных деятелей. Хотя на расширение кругозора, на углубление знаний, казалось бы, было не так много времени и всего приходилось добиваться самому, уровень его эрудиции в различных сферах, в том числе научной, – просто ошеломляющий. Библиография опубликованных работ превышает 800 единиц. Не было сколько-нибудь важного события, общественно значимой проблемы, на которую бы он не откликнулся. Фамилия Скрыпника-автора годами не сходила со страниц периодики. Достойно всяческого удивления разнообразие тем, к которым он обращался. Впрочем, темы диктовались жизнью, а она была разнообразной, бурной, даже взрывной в те переломные, непростые времена.
