Зародился он еще в утробе советской историографии. А сущность, согласно доминирующим тогда общесоциологическим схемам, детерминировалась тем, что Коммунистическая партия – самая передовая теоретическая сила общества – упреждающе, предусмотрительно разработала концепцию коренизации как составляющую своей национальной политики. За счет коренизации – подготовки в национальных регионах кадров из коренной национальности, их привлечения к социалистическому строительству, выдвижения на руководящие должности и т. д. – планировалось приблизить интересы основной массы населения национальных регионов к задачам укрепления Советской власти, в результате слить их, эти интересы и задачи. Соответственно, в Украине коренизация приобретала характер и формы «украинизации». А истоки ее отыскивали в решениях Х и XII съездов РКП(б), состоявшихся в марте 1921 и апреле 1923 г.
В последнее же время, отталкиваясь от вышеприведенного и всем хорошо известного, начали активно доказывать, что главное в политике украинизации вовсе не ее национальная направленность, расчеты (на самом деле, дескать – здесь только голый обман, удобная ширма для легковерных и малосообразительных). Сущность надо искать в термине «коренизация» – а его уже можно толковать не как стремление сделать Советскую власть родной для коренной национальности, а любой ценой внедрить, укоренить (само слово «корень» слишком удобное для поливариантных подходов) Советскую власть, значит власть Коммунистической партии в любом регионе, в том числе и в Украине. В Украине же – прежде всего, поскольку это преимущественно крестьянская украинская нация, которая якобы априори отдает предпочтение только национальной власти, а ко всякой другой, в частности советской, всегда была враждебной.
Однако термин «украинизация» громко звучал уже тогда, когда ни о какой коренизации как общенациональной политике и речи не могло быть (само понятие «коренные народы» вообще появилось позже). Еще в 1917 г., с началом Украинской революции, устами ее лидеров – М. С. Грушевского, В. К. Винниченко, С. А. Ефремова, И. М. Стешенко, Н. В. Порша, С. В. Петлюры и др. – термин «украинизация» был произнесен как одна из насущных задач, целей освободительного движения, как величественная цель духовного взлета, национального возрождения. И это было не только слово. Украинизация стала реальной политикой. Сотни украинских журналов, книг и брошюр, распространялись среди нации, которая стремилась как можно быстрее самоосознать себя неким особым и
полноценным организмом – и поэтому с жаждой поглощала все, что касалось ее истории, духовности, культуры – едва ли не самое яркое свидетельство качественных сдвигов в национальной жизни.
А украинизация войска, усилия по формированию национальных вооруженных сил?! Оставляя в стороне вопрос о ее результативности, стоит вспомнить, что именно политика украинизации армии привела к острейшим конфликтам Центральной рады с Временным правительством и Совнаркомом Советской России.
А создание украинских школ, гимназий, университетов, академий, библиотек, театров, приобретшее массовые масштабы, стало еще одной важной приметой нации, которая сбрасывала с себя вековые узы и входила в мировое пространство с собственным именем и с такими бесконечно светлыми надеждами…
Что потребность украинизации – это настоятельное, неотложное требование времени, тогда же, в 1917 г., ощутили и большевики – глашатаи интернационализма. Определенные подтверждения тому – это спорадические порывы поддержки отдельных требований, шагов Центральной рады, даже кратковременные вхождения в ее состав в критические, кризисные политические моменты. А еще больше – это стремление большевиков-украинцев приблизиться к собственной нации через попытку создания партии украинских большевиков
[370].
Бесспорно, в этом же ряду и появление первого манифеста украинских национал-коммунистов – В. Шахрая и С. Мазлаха «К моменту. Что происходит на Украине и с Украиной?» («До хвилі. Що діється на Україні і з Україною?») (1919 г.), и попытки выработать особые варианты партийного строительства в Украине группой «федералистов» во главе с Г. Ф. Лапчинским, Я. Ландером, П. П. Поповым.
Своеобразным проявлением движения на «встречном курсе» может рассматриваться сложный процесс эволюции значительной части национальных партий – Украинской партии социалистов-революционеров и Украинской социал-демократической рабочей партии к позициям большевизма и Советской власти. Речь о боротьбистах, которые в результате в августе 1919 г. оформились в украинскую коммунистическую партию (боротьбистов) и «незалежников», что вместе с определенной частью «боротьбистов» конституировались в январе 1920 г. в Украинскую коммунистическую партию. Не случайно из их среды выйдет немало личностей, которые сделают весомый вклад именно в украинизацию, – В. М. Эллан (Блакитный), А. Я. Шумский, Г. Ф. Гринько, А. А. Речицкий, О. Ю. Гермайзе и др.
Специфическим поиском путей закрепления, упрочения, развития национально-своеобразного в сочетании с революционно-творческим, социально-перспективным были и винниченковские концепции Трудовых Советов и Республики трудового народа, а также его отчаянные попытки в 1920 г. «выбороть» у советского руководства гарантии «украинскости» для национально-государственного образования под названием Украинская Социалистическая Советская Республика.
Пожалуй, нелишне вспомнить и о том, что комиссия по украинизации в УССР была создана постановлением ВУЦИК и СНК еще весной 1920 г.
[371]
Особую важность проблемы украинизации довольно рано осознал и Николай Алексеевич Скрыпник. Как было выше показано, еще в работе «Донбасс и Украина (Из истории революционной борьбы на Украине 1917–1918 гг.)», вышедшей в 1921 г., вдумчивый аналитик и политический прогнозист весьма убедительно доказал: будущее Советской Украины в огромной степени будет зависеть от внимания, которое неизбежно должны будут придать Коммунистическая партия, пролетариат эффективному приближению к национальной сущности жизни подавляющего большинства населения региона, в частности овладению украинским языком, украинской культурой, преодолению пренебрежительного отношения к ним.
Видимо, не случайно позже, когда приходилось идейно противостоять теории борьбы двух культур (одна из статей так и называлась – «К теории борьбы двух культур»), Н. А. Скрыпник обращался к своему труду 1921 г. и, повторяя его основы, доказывал глубинную детерминированность политики украинизации, а не ее искусственность, надуманность
[372].
Николай Алексеевич твердо отстаивал необходимость украинизации как насущной стратегической необходимости социалистического строительства вообще. В выступлении на апрельском (1925 г.) пленуме ЦК КП(б)У «Ликвидировать люксембургианство» он снова и снова подчеркивал: «Вопрос смычки рабочего класса с крестьянством осложняется здесь, на Украине, тем, что рабочий у нас в основном русский язык, а крестьяне – преимущественно украинцы.
