- Не знаю. Наверное. Может, и не говорил, но это чувствуется.
- От любви до ненависти всего шаг, - мужчина улыбается мне.
Да он прикалывается!
- Знаете, психиатр вы так себе.
Смеюсь, не сдержавшись, но меня не отпускает услышанное. Какая к черту любовь? Невозможно. То, что происходит между нами даже с закрытыми глазами и на расстоянии километра с любовью не спутаешь. Вот Лёву, да, я люблю. Я радуюсь каждый раз, как вижу его, а от Кирилла у меня скручивает желудок. С Лёвой комфортно, а рядом с Кириллом я задыхаюсь от жары, мне хочется сбежать. Ради Лёвы я готова на все! А Кирилл…
- Сегодня закончим на этом, - приятный успокаивающий голос прерывает поток несвязных мыслей. – Скажите, пожалуйста, Кириллу, что мы встретимся на следующих выходных. Завтра приема не будет. Тем более что он просил отменить его ради вас.
Кстати, об этом. Я же разобралась с долгами Лёвы. Постаралась обыграть все. Не знаю, купился ли. Главное, чтобы не понял, чьих рук дело. Разобралась не без помощи его друга Кости, который позвал меня к себе на день рождения. Может, из благодарности, понятия не имею. Но, так как, по его словам, Лев обещал приехать на базу, еще и с девушкой, я не хотела упускать шанс разобраться во всем до конца.
И как раз об этом сейчас говорил доктор, или кто он там. Кир едет со мной. С ночевкой. И да, это вызывает во мне бурное беспокойство, ведь я до сих пор помню нашу прошлую – громко сказано – ночь. Но что ни сделаешь ради цели. Я надеюсь, это будет в последний раз. Хватит морочить голову. В первую очередь себе. Обязательно поговорю с Лёвой. Очень постараюсь.
Когда выхожу из здания, Кирилл выкидывает сигарету и ловит меня в фокус. Он сидит на перилах. Недовольный. Снова. Это его хроническое состояние?
И все же не могу не признать, что скучала. Нет, не по нему, конечно. Скорее, по нашим похождениям. Вечно рядом с ним что-то приключалось. Неделя без него показалась однообразной.
- Что у тебя опять с лицом? – выдаю в лоб. – Друг твой сказал, встречаетесь на следующих выходных.
Кривится.
- Ну что не так?
- Жду, когда меня наконец оставят в покое.
Я подхожу ближе, щурюсь, глядя на него. Фальшивит же.
- Ты и правда хочешь, чтобы тебя оставили в покое? Чтобы все забыли о тебе? Хреновая какая-то мечта.
Он смотрит в сторону, думает о чем-то – никогда не угадаешь направление его мыслей. А потом резко спрыгивает и оказывается катастрофически близко. Я теряюсь. Грудь сжимает, будто в легких кончился воздух.
- Мне тебя хватает, ты же и мертвого достанешь.
И врезать бы по колену, например, или в бок дать, но я стою обездвижена. Точно под заклятием «Остолбеней!». Кир странно смотрит на меня, а я тону в темноте его глаз. Серьезно, я просто проваливаюсь. И, когда он касается пальцами моего лба, убирает прядь за ухо, что выпала из хвоста, я вздрагиваю, будто от разряда тока.
Дурацкое дежавю! Он уже делал так! Там, в баре. Мне не приснилось.
И почему я вспомнила об этом только сейчас? Почему вообще об этом вспомнила?
Моргаю часто, чтобы очнуться, делаю шаг назад, скрещиваю на груди руки - тщательно выстраиваю оборону вокруг зоны комфорта.
- Может, мы поедем уже?
Я еще и цокаю в конце для пущего эффекта.
Кир ухмыляется и молча кивает. Вот как залезть к нему в голову? Я совсем его не пойму.
До базы отдыха «Хуторок» мы едем на удивление спокойно. В машине прохладно от работающего кондиционера, за окном бесконечные желтые поля подсолнухов, на волнах ретро-радио звучит приятная мелодия. Уж лучше пусть играет такая музыка, чем слушать какого-нибудь рэпера, в котором «пол-литра водки в доле с марихуаной». И не спрашивайте, откуда я знаю эти тексты.
Навигатор подсказывает нам свернуть на проселочную дорогу, и мне становится жаль зеленую крошку, что прыгает по ухабам. Вжимаю голову в плечи на каждой яме и виновато поглядываю на Кира. Лёва иногда брал машину у отца и ругался, когда в поисках красивых закатов и моментов наедине я заводила его в похожие дебри. Скоморохин же кажется спокойным. А я утешаю себя тем, что помогаю. Так сказал врач – просто находясь рядом, я помогаю Кириллу.
Наконец мы выезжаем на асфальтированную площадку и паркуемся за воротами. Я беру с заднего сидения жидкость для розжига, которую попросил купить Костя, а Кирилл подхватывает сумку с вещами и бутылку – подарок для именинника. Правда, я просила купить просто хороший виски, а не дорогущий. Вряд ли парни, что выросли в деревне на спирте и бабушкиных наливках, по достоинству оценят его.
Я иду впереди. Оглядываюсь по сторонам на старые кривые домики, поросшие паутиной, советские карусели, проржавевшие насквозь, и теннисный стол, на котором распласталась лужа. Кир в черной футболке без логотипов и фирменных кроссовках смотрится здесь неуместно. Ему бы на вилле в Испании где-нибудь отвисать, а не вот это вот все. Зачем он вообще согласился?
Злюсь сама на себя и, переходя шаткий мостик, подворачиваю ногу. Точнее, нога проваливается между дощечек. Я теряю равновесие. Но не падаю. Кирилл успевает подхватить меня на руки.
Он улыбается, и я не могу сдержать улыбки в ответ. Замечаю ви́ски, что торчит из рюкзака.
- А если бы не убрал бутылку? Дал бы мне упасть?
Я шучу. Пытаюсь шутить. Потому что воздух опять становится будто вязким. А места, которых касаются его пальцы, горят, как от огня. Дышу чаще, спасая легкие.
- Бутылка улетела бы в реку, - ровным тоном отвечает Кир и ставит меня на землю.
Я смущаюсь только сильнее. Потому что понимаю, сколько он для меня сделал. Пусть не за просто так и иногда не по своей воле, но… хватит! Останавливаюсь, ибо опять несет. Я всегда так – вижу лучшее в людях и отдаю им всю себя. Папа верно говорит, что нужно вырасти и не доверять каждому, кто встретится на пути.
Вспоминаю, что я здесь ради Лёвы. Подхожу к беседке, где толпится народ, с улыбкой в тридцать два зуба. Которая тотчас сползает, когда замечаю Диану, что обвивает щупальцами Льва и засовывает ему язык по самые гланды.
- Ты говорил, они притворяются? Что-то не сильно похоже.
- Может, специально. Не знаю, с вечеринки не общался с Ди. Хочешь так же?
Кир подталкивает вперед, а я бью его по ладони. Но все равно трепетно и очень тихо радуюсь, что хотя бы Скоморохин послал эту мадам.
Диана выскакивает и, не замечая нас, несется с овощами в тазике к водяной колонке. Так необычно видеть ее в коротких шортах и майке, а не брендовых тряпках. Кажется легкой и воздушной. Зато я с тучами мыслей и обид вешу тонну, не меньше.
Провожаю дамочку смертоубийственным взглядом. Отрезвляют лишь пальцы Кирилла, которые слегка сжимают плечо. Сегодня он без конца касается меня. И я была бы врушкой, если б сказала, что мне не нравится.
