- Ты круче, - слышу перед тем, как мы врываемся к ребятам с поздравлениями.
Все сливается в один размытый кадр. Ничего не вижу, только вспоминаю свой вопрос на вечеринке у бассейна.
Чем я хуже?
Ты круче, - тут же на повторе звучат слова.
Происходящее кажется сюром. Я уже не уверена, что нахожусь в трезвом уме. Особенно когда вижу беззаботное выражение лица Скоморохина.
Разве лесть имеется в нашем уговоре?
Ложь это или нет, а действует. Если пять минут назад, будучи в коротком топике и джинсовом комбинезоне, я казалась себе неуклюжим подростком, то теперь все меняется. Магия, блин.
Спустя полчаса на стол ставят первую порцию шашлыка, по пластиковым стаканам разливается тот самый виски, который почти все мешают с колой, а Лёва стреляет в меня взглядом и молчит. Кроме скупого «привет» не произнес ни слова. Но удивляюсь я не этому: все чаще ловлю себя на том, что оглядываюсь на Кира, что со скукой наблюдает за происходящим.
Когда в беседку неожиданно влетает волейбольный мяч, девчонки визжат и разбегаются, а Скоморохин четким движением ловит его и загорается азартом. Он смотрит на меня, я киваю. Без слов понимаем друг друга.
- Делимся на две команды, играем до трех, - говорит он. - Проигравшие лезут в воду в одежде.
- Фу-у, там же болото! – мычит Костина подружка и наигранно зажимает нос.
- Значит, не проигрывайте, - обрываю ее. – Ну что? Все за?
Ребята хоть и любят выпить, но на спор сделают что угодно.
Игра начинается. Лёва оказывается по другую сторону сетки. Я же поддерживаю цирк и остаюсь в команде с Кириллом. И стоит признать, что он крут. По сути, только мы с ним и вывозим игру, пасуем друг другу. Но все поле охватить, конечно, не выходит. А на задней линии у нас шатающийся Костя, незнакомый толстячок и девочки. Плюс мы еще все время ржем.
Чего нельзя сказать о «соперниках». Лёва серьезен как никогда. Он будто за олимпийское золото борется. Даже на Диану срывается, когда та подает мяч под сетку.
- Эй, выдохни! – не выдерживаю я.
Но Мочалин мечет взглядом молнии и продолжает биться не на жизнь, а на смерть. И знаю, я сама хотела вывести его на эмоции, но что-то мне уже не нравится.
Вздрагиваю, когда Диана вдруг визжит, будто ее режут. Парни прыгают и хлопают Лёву по плечу. Перевожу взгляд на Кира. Я решающий мяч пропустила? Фа-а-ак.
- Прости, - искренне извиняюсь.
Представляю, как бы взбесился Лев. Тот вообще тяжело переносит проигрыши. Но мысли о Мочалине быстро отрезает, как только меня одним махом закидывают на плечо и несут к воде. А в следующий миг я уже выныриваю из мутной речки напротив Кира.
Ну гад же! И довольный как слон! Улыбается от радости, у него даже ямочки оказывается есть. И я больше не могу сдерживаться. Отпускаю себя и заливаюсь смехом вслед за ним. Боже, мы, наверное, со стороны выглядим как настоящие идиоты.
В наш бессловесный диалог, забегая в воду и брызгаясь, врываются ребята. Девчонки еще стараются заходить аккуратно, чтобы не намочить голову, но парни утягивают их за собой. А скоро на мелководье плещутся уже все. Почти все – на берегу остается Лев, а с ним и Диана, что подпирает его вместо стенки.
Но мы же ее подвинем? - это я спрашиваю сама у себя.
Кир берет меня за руку и ведет на сушу, а я слышу то-оненький такой голосок в голове.
А оно нам надо?
И только крепче сжимаю его ладонь.
Глава 19
Яся
Я чувствую взгляд, которым меня провожает Лёва. Он следит за каждым моим шагом, прожигает затылок. И порывается подойти уже второй раз. Но его перехватывает Диана, которая напоминает назойливую муху – чем сильнее от нее отмахиваются, тем настойчивее она липнет.
Черт. Ну и как мы докатились до такого? Я же помню наши клятвы в школе, когда мы сжигали дневники с двойками за поведение на ритуальном костре. Мы обещали друг другу, что никто и ничто не помешает нам быть друзьями. А по факту все выходит совсем иначе.
Я ополаскиваюсь в летнем душе, смываю речной запах. Солнце прячется за тучами, задувает ветер, и промокший комбинезон резко становится холодным. Теперь я окончательно замерзаю. Убираю со лба прилипшие пряди и беру из сумки-термоса две бутылки пива – одну просил Кирилл. Не хочу, но замечаю, как Лёва что-то нервно объясняет подруге, которая бестактно тычет пальцем в мою сторону. И вздрагиваю, когда талию обжигает ледяным прикосновением.
- Поймал.
Кирилл пользуется тем, что мои руки заняты и я ничего не могу сделать. Нагло скользит пальцами за джинсовую ткань и гладит живот. Терпким поцелуем жалит шею. Бог мой, у меня подкашиваются коленки.
- Не переигрывай, - бурчу раздраженно.
Злюсь больше не на него, а из-за собственных реакций. Встречаю взгляд Лёвы, который замер в странной позе, будто готовый броситься в драку. Но все же остается на месте, пока Кирилл щекочет губами плечо.
Совершенно неожиданным образом накатывает волна, и из глаз брызжут слезы. Ведь это же край. Все. Можно ли найти более явные доказательства, что нам с Лёвой никогда не быть вместе?
Злюсь еще больше и, не щадя Скоморохина, прижимаю холодные бутылки к его бокам. Тот без криков отскакивает от меня на пионерское расстояние. Я вручаю ему пиво, открываю об скамейку свое, делаю крупный глоток и иду в сторону домика. Как минимум – переодеться, как максимум – лечь, смотреть в потолок и плакать. Потому что я запуталась. И не понимаю, что происходит. Я не понимаю, чего хочу. Точнее, я знаю, что хочу Лёву, но совсем не понимаю, как мне дальше с этим жить.
Может, пока Кир не напился, попросить его уехать? Но я же не трусиха. Я не привыкла бежать.
На обгоне меня чуть не сносит Диана. Она забегает в соседнюю «избушку». Вообще прекрасно, блин. Еще и слушать, как эти двое будут сношаться всю ночь? Я точно пас.
Захожу в комнату с четким намерением переодеться и отчаливать. Отпиваю из бутылки не меньше половины, затем расстегиваю и сбрасываю комбинезон. Уже даже не дергаюсь, когда за мной хлопает дверь.
Оборачиваюсь не сразу, но в самый пикантный момент – Скоморохин рывком стягивает мокрую майку и бросает на стул. Взгляд Кира откровенно изучает мои голые ноги. Я в ответ слишком явно разглядываю его торс. Ощущаю, как вспыхивают щеки. Далеко не от стыда и смущения.
И все же, если я решила, мои желания не изменят планов.
- Я хочу уехать, - заявляю.
Кирилл вскидывает бровь, но не двигается.
- Сдаешься?
- Бросаю. Надоело. Я не могу насильно заставить человека быть со мной. Видимо, это работает только с тобой.
Должно было прозвучать как шутка. Но в следующий миг я жалею о сказанном, потому что Скоморохин некрасиво хмурится.
