- Е-е, - без энтузиазма произносит Гайка и, покачав головой, направляется к стойкам регистрации.
Я за ней.
Ребята подходят к соседней, а Ярослава то и дело бросает быстрые взгляды назад. Потом протягивает работнице паспорт и наклоняется как можно ближе, но я все равно ее слышу.
- У меня билет в бизнес-класс, - шепчет зараза, - могли бы вы пересадить меня в эконом?
У девчонки, которая лепит бирку «ручная кладь» на рюкзак, глаза из орбит лезут. Не каждый день, видимо, просят понизить класс обслуживания. Интересно, что Яся на это скажет Марату? Он покупал путевки.
- Могли бы? – повторяет вопрос.
- Д-да, - отмирает на стойке, - но, к сожалению, все билеты в экономический класс проданы. Вы можете обратиться в офис компании для переоформления билетов, дождаться окончания регистрации и в случае наличия свободных мест…
- Но это международный рейс, я не успею! Вы могли бы что-нибудь, - она переходит на шипение, - придумать!
Спустя полтора часа и несколько неудачных попыток избавиться от меня Гайка достает стюардесс, чтобы ее пересадили. Но это чартерный рейс, тут под завязку и салон, и багажники, и, думаю, даже кабина пилотов – по несколько экипажей вроде летает на длинных рейсах? Когда она все-таки сдается, я уже откидываюсь на спинку кресла и вытягиваю ноги вперед. И намеренно игнорирую ее знаки. Показываю, что в наушниках и не слышу. Хотя все я слышу, даже музыка не играет. Просто нравится, как она злится, как перелезает через меня, как ее обжигает мое вроде бы случайное прикосновение.
Мостится на сидении, но все ей не то и не так. Раздраженно роняет руки на подлокотники, а мои пальцы близко. И она тоже видит это.
- Я теперь буду встречаться с мозгоправом раз в месяц, - заговариваю просто так. - Если, конечно, мне нужно, могу и чаще, но…
- Поздравляю, - произносит и отворачивается к иллюминатору.
Дерганая она. Что-то с ней не то. Ладно, у меня и с этого ракурса вид отличный. Наблюдаю за Гайкой, которая обнимает себя. И вроде бы все хорошо, но скулы так остро выделены на лице.
Самолет выезжает на взлетно-посадочную полосу, и грудь у нее начинает подниматься все чаще. Реально. А еще я вижу влажные следы на коже от ее же ладоней. Звучит сигнал, и мы уходим в разгон, а Гайка резко зажмуривается, что-то бормочет под нос. После взлета борт сильно кренится вправо и спотыкается на воздушной яме. Малышка впивается пальцами в мою руку изо всех сил. Охренеть.
- Ты летать боишься? – снисходит озарение.
Ее начинает колотить, она едва заметно кивает. Но от меня не нужно скрывать такие вещи. Я знаю о страхе все.
Кэп продолжает ломиться сквозь облака, самолет прыгает точно на кочках. Я резко поворачиваю Ярославу к себе лицом.
- Смотри на меня!
Сжимаю пальцами ее щеки и гипнотизирую, а широко распахнутые от испуга глаза уже травят ядом.
- Дыши. Повторяй за мной.
Я делаю глубокий вдох, выдыхаю. Она цепляется за меня взглядом и карабкается из ужаса, который отражается в зрачках.
Мастер-класс окончен, сенсей сражен. И мира вокруг нас больше не существует.
Глава 24
Яся
Кирилл так смущает меня, что следующие несколько часов я сижу на пионерском расстоянии от него и не произношу ни слова. Вот только при каждом резком движении самолета до боли впиваюсь пальцами в кожаный подлокотник. Не вижу, но знаю, что он наблюдает за мной. И почему-то от этой близости становится подозрительно спокойнее. А когда грозовые фронты – хвала небесам – больше не мешают горизонтальному полету, мне удается и немного поспать. Но даже во сне я ощущаю эти вибрации, невидимые вибрации от его тела.
Пережив – с трудом верю в это – самый длинный полет в моей жизни, я получаю в подарок место на заднем сидении трансфера до гостиницы. И, конечно, рядом со Скоморохиным. Невыносимо. Его так много в моей жизни, в моих мыслях, что он дополняет мою реальность новым измерением – собственным. Я не шучу, с ним даже цвета и звуки воспринимаются иначе, становятся объемнее. Это до ужаса пугает. И в то же время я ни на миг не жалею, что согласилась на поездку. Ощущения в сотни раз сильнее всего, что испытывала. Он меня зажигает, без него я лишь тень.
Но когда нас настойчиво пытаются заселить в один номер, очень громко выступаю. Я не готова так сразу сгореть.
- No, we need two rooms, - доказываю работникам отеля и для наглядности демонстрирую два пальца.
Ну что тут непонятного? Два, два номера нужно! А нам предлагают только две раздельные кровати. В одних апартаментах!
«Фак», что бормочу под нос, звучит очень уместно. Скоморохин ухмыляется, да почти ржет.
- Что? – возмущаюсь. - Аля обещала, что разберется. Она обещала раздельные номера.
Кручусь вокруг себя, но ребят не нахожу, их и след простыл. Понятно, блин, медовый месяц. Но что делать мне?
- А ты слышала ее английский? Если договаривалась она, то я не удивлен.
И вот даже сказать в ответ нечего. Оглядываюсь вокруг. Мы вроде бы и летели полночи, а по факту вернулись в прошлое. Здесь минус семь часов, самое время для танцев, жизнь кипит. Люди в нарядных костюмах спускаются на ужин, девчонка с африканскими косичками поет у фортепиано в стиле соул, везде огни горят, шумно и весело. А я бреду с вещами в наш общий с Кириллом номер будто на эшафот.
На самом деле, я так обессилена, что бросаю шмотки прямо на входе, вешаю платье на крючок и просто камнем падаю на кровать. И плевать, как выгляжу, что подумает Скоморохин.
Понятия не имею, сколько проходит времени – минута или час, открываю глаза, когда плеча касаются… я знаю, чьи это пальцы. Подрываюсь торпедой, и мы чудом не сталкиваемся лбами.
- Чего ты хочешь? – выпаливаю не подумав и очень четко читаю в его ухмылке ответ.
Пошляк.
- Нас ждут внизу, - говорит.
Я отползаю к краю кровати, встаю, пытаюсь сориентироваться в пространстве. Оглядываю комнату, съехавшую кофту, из которой вот-вот выпрыгнет грудь.
- Минуту, только умоюсь.
Да, эта пауза в тишине – то, что нужно. Тру лицо над раковиной, смывая самолет, смывая страхи. Но мне этого не хватает. Поэтому я лезу в душ.
И правильно делаю – выскакиваю посвежевшая. Игнорирую Кира, который сидит на кровати и вертит в руках карточку от номера. Явно заждался меня, но кто просил? Беру из рюкзака купальник и комбинезон с короткой майкой и еще на минуту скрываюсь в ванной.
Под пристальным взглядом уже на выходе из номера наклоняюсь и застегиваю плетеные босоножки. Ловлю вопрос в заломе густых черных бровей.
- Что-то не так?
Кажется, мне удается подловить Кирилла, потому что он вдруг отворачивается и пожимает плечами.
