Но я жду.
И только когда наконец забиваю на Марата и мысленно даже посылаю вместе с бабочками на фиг, когда уже в третий раз пересматриваю восьмую серию «Сплетницы» и почти плачу, приходит сообщение. От него!
«У тебя все хорошо?»
О, танцы на кровати я устраиваю дикие. Прыгаю и радуюсь, как будто все-таки выиграла билет на концерт. Хотя нет, сильнее.
Выдерживаю паузу – я же леди. И только после отвечаю ему.
«Где твои манеры, Олейник?»
Наигранно возмущаюсь, а сердце ликует – мол, я же тебе говорило, а ты не верила. Ему не все равно!
«Норм»
Очень скупо и безлико добавляю почти сразу. Но каждая буква кричит призывом: позвони, позвони, позвони! Вот только как ему догадаться об этом?
А в следующую секунду я резко сажусь, потому что он каким-то неведомым образом догадывается. Принять вызов удается не с первого раза, руки дрожат.
- Д-да?
Боже, я еще и заикаюсь?
- Уже на все согласна?
Слышу насмешку в его голосе и улыбаюсь, но всеми силами пытаюсь скрыть и не выдать себя.
- Только не с тобой.
- Ну-ну, не начинай, - вроде бы возмущается он, но тут же меняет тон на обычный. – Как день прошел? Что делаешь?
Боже, что между нами происходит и почему мы разговариваем так, будто это для нас в порядке вещей?
- Собираюсь, нормально прошел.
- Собираешься куда? – удивленно спрашивает Марат.
- На «погружение».
- А, точно. Оно ведь завтра.
Волна разочарования затапливает меня. Я самой себе не признавалась, но так надеялась, что он тоже поедет. У мажоров, конечно, имелись другие развлечения, но в прошлом году они ездили со всем потоком. Правда, снимали отдельный дом и закатывали вечеринку там.
Просто, когда мы заполучили такую шикарную гостиницу, я подумала… Блин, зря.
Пауза затягивается.
Ну и ладно. Будет пару дней вдали от Марата обо всем рассудить.
- Что-то еще хотел спросить? – язвлю.
- Ага, - заявляет он, будто только и ждал моего вопроса. – Скучаешь?
Боже, да, да и еще раз да!
- И не мечтай.
Вешаю трубку и громко смеюсь. Нет, у меня однозначно сдвиг по фазе из-за Олейника.
Снова включаю ноутбук и смотрю на Чака Басса, который опять и опять целует Блэр на заднем сидении лимузина под надрывную песню «Sum 41». Думаю о том, что ее первый раз случился не с тем и не там. Но это не помешало парочке остаться вместе и даже пожениться. Да, спустя шесть сезонов и сотню проблем, но тем не менее. Чем мы хуже?
Меня отвлекает стук в дверь. Я даже думаю, что мне показалось, но он повторяется. Черт! Быстрее бегу к зеркалу, поправляю волосы. Уже знаю, что, если это Марат, я впущу его.
Правда, взглянув в глазок, разочарованно вздыхаю. За дверью незнакомый мужчина в яркой форме.
- Кто? – громко спрашиваю.
- Доставка.
- Я ничего не заказывала.
- Доставка для Алены Ферлей, - читает он с бумаги и называет мой номер телефона и адрес, - верно?
Открываю и вздрагиваю, когда вижу второго парня на верхних ступеньках. Он протягивает букет, и я невольно ахаю. Откуда столько белых пионов в ноябре? Моих любимых.
Даже ломать голову не нужно, чтобы догадаться, от кого цветы.
Долго спорю с собой, следует ли написать что-то Олейнику. Бабочки уговаривают черкануть хотя бы «спасибо», но я убираю телефон под подушку и ложусь спать. Очень счастливая.
Выезд на «погружение» воскресным утром проходит по плану. Только Роза, как обычно, опаздывает. Никто и не удивлен.
Я уже договариваюсь с водителем, что мы подхватим ее по пути, когда она вываливается из подъехавшего такси. Сонная и помятая.
- Только не кричи, голова итак раскалывается.
- Боже, ты могла хотя бы вчера не пить?
- Да не пила я, не выспалась ни фига. Всю ночь Жорик не давал спать, серенады под окном выл, пока полицию не вызвали.
Ох уж любовь эта. Бедный Жорик бегал за Розой, сколько я ее знаю. А на деле еще дольше. И как бы подруга не возмущалась на его счет, она всегда наслаждалась вниманием. С ее слов, вроде бы и выдохнула, когда этот начинающий музыкант в прошлом году в Москву уехал. Только вспоминает о нем по сей день.
Дурью маются оба, вот честно.
- Ладно, садись давай. Мы уезжаем.
Роза забирается в автобус под громогласные аплодисменты и посылает всех двумя средними пальцами. Мне бы быть такой прямой, как она.
Только отъезжаем от места сбора, любимая подруга отключается прямо на моем плече. Мне тоже хочется спать, но я ни на минуту не смыкаю глаз. Думаю о цветах, что затопили ароматом всю квартиру. И от которых совсем не хотелось уезжать.
Автобус останавливается спустя три часа дороги, и ребята дружно завывают от восторга. Да что там – я вместе с ними. Не «Radisson», конечно, но и ненамного хуже. Даже не знала, что здесь такие гостиницы имеются.
- Ну ничего себе. Ты где это место откопала? – спрашиваю у Розы, которая с трудом разлепляет глаза и заразно зевает.
Она пожимает плечами. Мы выходим на улицу, а в следующую минуту я все понимаю без слов.
Главные ворота открываются, и вместе с делового вида мужчиной – видимо, хозяином – нас встречает Марат. Мы смотрим друг на друга. Боже, я изо всех сил пытаюсь хмуриться, но выходит плохо.
- Вэлком, ребята, - говорит он и зовет за собой.
Что. Он. Здесь. Черт возьми. Делает?
Глава 17
Марат
Аля избегает меня. Потому что я смущаю ее, как могу: касаюсь вроде бы и случайно, отпускаю грязные намеки, улыбаюсь и подмигиваю, когда смотрит в мою сторону.
Через пару часов мы остаемся на улице вдвоем, и мелкая наконец заговаривает. Выдавливает скромное «спасибо за цветы». А еще – дословно – «за вот это вот все». Я прикалываюсь и отвечаю, что она может отблагодарить меня сегодня ночью. И на остаток дня Алена прилипает к рыжей. Дуется, походу. Ну кто за язык тянул, а?
К вечеру я начинаю злиться. Потому что чертовски хочу спать, а мне приходится сидеть у костра со всеми клоунами и терпеть эту дебильную игру в «Крокодила». Правда, немного оживаю, когда мелкая угадывает «коллектора» и выходит показывать следующее слово, которое Сазонов ей шепчет на ухо. Убил бы его, если бы он задротом таким не был.
Я секунд через пятнадцать понимаю, что за школьника Аля изображает. «Наивного албанского». Ну, показывает же нижнюю часть Европы, Грецию рядом. Какая, блин, Эстония, какая Украина? Эти тупицы совсем географию не знают?
