– Спасибо большое! Вы мне очень помогли! К вечеру занесу обратно, – напоследок улыбнулась и обычной походной не от бедра направилась в кабинет, ощущая чужой взгляд на своих полушариях.
До своего кабинета долетаю за считанные секунды. Помолившись за здравие человеку, который придумал кофе, навожу себе его первым делом, потому что с утра мой желудок вкусил все прелести булочки с повидлом из робин сдобина за пятнадцать рублей. Первые глотки не ощущаются даже на языке. Они моментально оседают в глубинах желудка, но с последующими уже блаженно зажмуриваюсь. Что–что, а кофе здесь мужчины любят. Предпочитают настоящее в зернах.
С горячей кружкой в руках сажусь за стол и включаю телефон. Неожиданно он отзывается в моих руках и требует пароль. Вот это удача! Ввожу пароль и с учащенным сердцебиением захожу в галерею. Боковым зрением вижу, как коллеги склонили свои головы в мою сторону, замечая теперь шальной блеск в глазах. Чувствую, как они отчаянно хотят узнать, что же происходит, но я полностью поглощена дисплеем.
От просмотра видео хочется визжать от радости. Я права, о да! Какое прекрасное чувство. Святослав, как и предполагалась, был в совершенно невменяемом состоянии, а к концу резко отключился, протаранив головой стол.
– Ты чему так лыбишься, Закирова?
Мое счастье длилось совсем недолго, прямо напротив меня показалась, тощая фигура крысы – Толстяков Виталий. Входит в число шестерок Мишустина. Всегда выполняет мелкие поручение и стирает пыль с ботинок своего горячо любимого начальника.
– А ты чего такой печальный, опять баба не дала? – дразнила его опять.
Вообще я девушка добрая, но до тех пор, пока свой нос не суют в мои дела.
– Я слышала с этим пиздюком разговаривала, – потемнел лицом из–за своей злости. – И как он? Все так же плачет?
На моем лице не дрогнул ни один мускул. Он проверял успела ли я испытать хоть что–то к подозреваемому.
– А ты, наверно, как обычно рядом стоял? – говорила с усмешкой, а внутри огонь пылал. Вот и славный следственный комитет нашего города…
– Да пошла ты, стерва! – зашипел на меня Виталий, делая шаг, как вмешивается в нашу перепалку Сережа.
– Тебя шеф зовет, – тихо произносит он, сдерживая злость.
Уже набираю воздух в легкие, чтобы в очередной раз поддать Толстякова, как ко мне обращается Сережа:
– Алия Максимовна! – шипит, обращаясь ко мне по имени и отчеству. Да я даже ничего не сделала!
– Сереж, он сам вечно ко мне цепляется!
– Я вижу, Закирова. Сколько раз тебе говорил фильтруй свой базар. Это не те ребята с курса, с которыми вечно можно было цепляться. Они другие. Пережуют и выплюнут тебя. ТЫ этого добиваешься? Все то, к чему так долго шла, хочешь запороть из своего длинного языка?! – он покачал головой, сетуя на мою глупость и беспечность. – Али, я не всегда буду рядом, чтобы в очередной раз спасти твою задницу.
– Я вообще–то сама в состоянии за себя постоять! – в конец разозлившись, начинаю повышать голос.
– Упертый баран, который слышит только себя! Вот кто ты! – зло прохрипел в лицо Сережа, уходя. Вот и поговорили! Блинство!
В самом деле, я уже давно не маленькая. Да, у меня длинный язык, который иногда нарывается, но никогда не переходит черту. Отвечаю только в том случае, когда начинают грубить мне. Я не кисейная барышня, которая краснеет при слово «х*й» и визжит «помогите». Какая есть, другой не буду. Может, конечно, если воспитывалась бы в тепличных условиях, но увы и ах.
Сбросив видео на свою флешку, сразу отнесла телефон обратно.
– Так что, Алия, может после работы по чашечки кофе в соседнем ресторанчике? – приторно произносит Алексей.
– А твоя жена против не будет? – замечаю, как обручального кольца уже и нет на пальце. Не дожидаясь ответа, ухожу.
Шах и мат, козел. Я все заметила сразу.
– Закирова, ты какого хера занимаешься самодеятельностью? – опять над моим столом гневно возвышается Виталя. – Ты зачем телефон брала МОЕГО обвиняемого?
Сказать, что я опешила, это вообще промолчать.
– Толстяков, ты че на солнце перегрелся? Давно он твоим то стал? Твоей фамилия вообще нигде не упоминалась. А Дубкин и Толстяков вообще никак не похожи.
– Че умная такая? Сходи к начальнику да узнай. Дубкин в отпуск ушел сегодня. Так что давай отдавай мне свои каракули! – и своими лапами начинает перебирать мои документы на столе.
– Ты совсем офонарел, Толстяков! – встаю и толкаю его. – Ты не имеешь никого права так делать!
Да никто не имеет права – вот так поступать, не зависимо от того, кем бы ты не был! Да хоть самим папой римским! Личные границы человека следует уважать!
– Закирова! Какого черта ты визжишь на все отделение? – рявкнул Мишустин, и рыка начальника содрогнулись стены.
– Валерий Федорович, эта выскочка получила телефон Керава, – сдает меня сразу крыса. Такое ощущение, будто в класс попала, когда ботан жалуется своему учителю.
– Это правда? – переводит на меня свои злые очи начальник и замечаю, как его ладони сжимаются в кулаки.
– Да, – непринуждённо пожимаю плечами, скрывая досаду и злость. Черт! Черт! Черт! – В постановлении об изъятии телефона, пропустили пункт, как осмотр содержимого. В разговоре Керава упомянул, что существует видео, на котором запечатлен в невменяемом состоянии. Я посчитала нужным, удостовериться в его словах. Изъяла видео и по протоколу засвидетельствовала, основываясь на словах задержанного.
Мне не было стыдно за свой поступок, но смотреть на коллег совершенно не хотелось, особенно на Сережу, который замер в проходе с двумя чашками кофе…
– В мой кабинет, Закирова! – чуть ли не огнем пышет начальник, разворачиваясь на пятках и напролом идя в свой кабинет. Похоже, вот и моя очередь настала боевого крещения.
Может я какая–то неправильная? Или на голову отшибленная, но страха не ощущалось.
– Закирова, ты русский язык вроде понимаешь. Ребята объяснили в первый день, что к чему. Какого хера ты лезешь не в свои дела!? – резко приблизился ко мне Мишустин и заключил мое плечо в свой капкан. – Сиди, блять, тихо и не высовывайся! Ты че в героя поиграть захотела? Не то поле выбрала! – ощутимо встряхивает меня начальник. – Че смотришь на меня?! Глаза хотя бы отпусти! Даже не рискуй переходить мне дорогу! Поняла меня?! – с угрозой протянул он.
Да хрен ты угадал!
– Так точно. Я могу идти?
– Проваливай!
А вот уже выходить из кабинета, на съедение Сереже, желания не было никакого.
Глава 3.
Рабочий день подходил к концу и ребята собирались домой, но как только я попалась в поле зрение, все взгляды устремились на меня.
