Хотя откуда мне знать, какие между Лэмптоном и его нанимателем отношения. Может, вредному старикану никогда и ни за что не влетает от графа Грейстока.
В итоге спустя четверть часа уговоров, криков и угроз мы с Лансом получили желаемое, но, похоже, куратор даже не обрадовался. Его мысли точно очень далеко, и впору было беспокоиться, что добром все это не обернется.
— Однако что-то здесь все-таки тряслось, — задумчиво пробормотал Ланс, когда мы с ним покинули столовую.
— Конечно, тряслось, — хмыкнула я. — Но если все говорят, что не тряслось, то обратное черта с два докажешь. Да и смысл? Местные особо не дергаются, наверное, и нам не стоит.
Уолш только хмурился недовольно и по сторонам зыркал, как будто причина утреннего переполоха может скрываться где-то в углу.
— Они-то, может, и не дергаются, зато дергаюсь я! — продолжал кипятиться и возмущаться Ланс, которому не хватало разве что лат и боевого коня — а так хоть сейчас совершать подвиги. Настрой, по крайней мере, у куратора был подходящий. — Нужно найти причину этой вибрации!
И вот с одной стороны я бы могла согласиться, с тем, что нужно, а с другой…
— Ланс, ну что ты несешь, а? У нас и времени нет на игры в детективов, да и прислуга увидит, а потом побежит жаловаться графу. Тебе проблем в жизни не хватает? Грейсток, может, и тихий, но вряд ли придет в восторг от того, что посторонние у него по кладовкам шарятся.
Ланс не стал спорить, но, вот честное слово, лучше бы спорил. Вот такое мрачное молчание и взгляд исподлобья в исполнении моего куратора обычно ничего хорошего не предвещали. То есть вообще ничего. Именно с таким выражением лица Уолш влезал в самые большие неприятности, а так как я числилась его стажером, то автоматически шла прицепом.
— Слушай, нам надо назад к бумагам возвращаться, — вцепилась я в руку мужчины и начала ныть, как и положено женщине адекватной. Спорить с представителями сильного пола подчас чревато кучей совершенно ненужного «веселья», однако если канючить, упрашивать и пустить слезу в случае совсем уж тяжелого случая, можно обойтись и малой кровью.
— Ну, Ла-а-а-анс, ну, пожалуйста! Не надо никуда лезть! А вдруг что-то сломаешь или потеряешь? Ну, Ланс, в самом деле, давай просто закончим задание и уберемся!
Уолш молчал и пыхтел, упорно отказываясь идти навстречу мне и здравому смыслу.
— Да какое нам дело до того, что и как тут трясется?
В итоге, после десяти минут уговоров, куратор неохотно согласился со мной, но почему-то казалось, сделал он это сугубо для того, чтобы отстала и не мешала осуществлять задуманное. Вот и еще один плюс того, что теперь мы занимаем одну спальню — хотя бы смогу приглядывать за Лансом. С него станется и посреди ночи сорваться на поиски.
Вообще, Ланселот Уолш был таким настоящим сыщиком, из тех, про которых детективные романы пишут и фильмы снимают. Намекни ему на тайну — кинется разбираться как заправская охотничья собака. В «Дрэйгон и Томпсон» куратор перешел после того, как прикрылось агентство «Лиддл и сыновья», которое как раз занималось тем, что можно назвать «настоящее расследование». Однако на такую работу спрос на рынке оказался куда меньший по сравнению с «широким профилем», куда входит слежка, прослушивание разговоров и прочие полулегальные, но очень полезные для обывателей услуги.
Агентство Ланс сменил, но вот привычки-то никуда не делись.
— Это потенциальная опасность, — пробурчал Уолш, и мой многострадальный зад, который в человеческом организме отвечает за интуицию, начал нашептывать, что мы вляпаемся в неприятности безо всяких «замкотрясений».
До самого обеда пришлось недреманно следить за сделавшим охотничью стойку на нераскрытый секрет Лансом. Он пытался смыться буквально каждый раз, когда я хотя бы просто отворачивалась, а когда принималась возмущаться, только глазами хлопал. Этакий ангелок белобрысый и синеглазый. А самое противное, он был моим чертовым начальством! Конечно, куратор — это еще и строгая, но любящая мамочка, которая не позволяет новичку наворотить дел… Но мне пришлось как раз и стать той самой строгой любящей мамочкой для великовозрастного вздорного сынишки, который еще и по должности был выше меня!
Работа в итоге не шла вообще, меня никак не оставляла стойкая уверенность, что Ланс не прочел ни единого листа! И мне самой тоже резко стало не до графских архивов — пришлось постоянно отвлекаться на беспокойно ерзающего Уолша.
— Да уймись уже! — буквально взмолилась я, а потом в дверь постучали, и вошедший дворецкий пригласил нас к ужину.
Какое облегчение! Во мне теплилась надежда, что имевшиеся в Уолше зачатки воспитания все-таки не позволят сломя голову сбежать с ужина. Я бы и сама не прочь избежать еще одной трапезы в присутствии Джареда Лоуэлла, однако не для того, чтобы вляпаться в дрянную историю. Словно нам и тех неприятностей, что уже пережили, было мало. Мне лично и пары приводов в полицию и ночевки в обезьяннике хватило, чтобы надолго впечатлиться, причем по самые печенки. А ведь если полезем, куда не следует, с графа станется и в местный участок нас сдать до выяснения обстоятельств. И когда действительно все обстоятельства будут выяснены, нам уж точно мало не покажется.
— Вы, кажется, устали? — крайне заботливо поинтересовался «феодал», мгновенно почуявший неладное.
В очередной раз поразилась несоответствию внешности и голоса. Джареда Лоуэлла было настолько же приятно слушать, насколько неприятно было на него смотреть.
— Немного, милорд, — ответила я, заставляя встретить взгляд светлых рыбьих глаз. — Наверное, все дело в изменениях погоды, мы метеозависимые.
Ляпнула наобум, не подумав, но явно затронула тему, близкую и понятную Лоуэллу. Тот покивал и повздыхал, видимо, движения атмосферных фронтов граф ощущал особенно остро.
— Я уже боялся, что так на вас отразилась… политика экономии моих предков, — как будто с неким смущением произнес Лоуэлл и мне страстно захотелось его придушить за предков, за архив, за трясущиеся замки… За все!
— Ваши предки… словом, они на этот раз не замешаны, — выдавила я, пытаясь говорить как дружелюбно настроенный человек, однако все равно голос звучал так, словно угрожаю графу жестоким убийством.
— Очень рад это слышать, мисс Лэйк. Если вам понадобится от меня какое-либо содействие, обращайтесь, прошу вас.
Вот чем отличается человек с воспитанием от того, кто воспитания не получил: человек без воспитания вскинулся бы только из-за тона и начал бы выяснять отношения, Джаред Лоуэлл предпочел реагировать исключительно на слова.
— Благодарю вас, милорд. Если возникнут сложности, конечно же, мы попросим вас о помощи, — покладисто закивала я, правда, плохо понимая, чем именно граф может помочь нам. Не лично же за бумаги засядет. А даже если вдруг «феодалу» взбредет в голову такая глупость, сколько высидит-то? Час? Полчаса? Да он даже трапезы едва выдерживает, видно же!
