— Я совершенно здорова, — ответила я совершеннейшую правду. После вчерашнего сидения на каменном полу даже не чихнула. — Всего-то голова разболелась.
— Ну, теперь-то мне понятно, почему я у тебя в немилости, — хохотнул Ланс и двусмысленно мне подмигнул. — Вечно вы, женщины, используете этот трюк.
Обычно пошлые шуточки Уолша я переносила вполне легко, да что там, даже смеялась над ними, но головная боль лишила чувства юмора напрочь, как и презрительный взгляд служанки, который от меня не укрылся. Сразу захотелось швырнуть что-то тяжелое прямо в наглую белобрысую морду, но, конечно же, ничего подобного я делать не стала. Не хватало еще мало того, что испортить отношения с коллегой, так еще и опозориться прямо перед прислугой Грейстока.
— Вив, ну ты чего? Неужто обиделась? — мгновенно почуял неладное Ланс. Его интуиция не подвела и на этот раз.
— Разумеется, нет. Все в порядке, — ответила я настолько сухо, что тут бы и круглый дурак понял: ничего не в порядке.
Куратор расстроенно поцокал языком с самым скептическим выражением лица, какое только смог изобразить.
— Вот именно так и сказала моя бывшая перед тем, как выбросила мои вещи в окно. Так что давай уж, во избежание, я скажу, что виноват, ляпнул, не подумав, и совершенно не хотел тебя обидеть. Вообще ничем. И проехали.
В целом, план даже неплохой. На душе тут же полегчало.
— Создатель милосердный, — протянула я озадаченно. — У тебя были когда-то такие серьезные отношения, что ты даже с кем-то начал жить? Уму непостижимо.
Ланс с усмешкой пожал плечами.
— Это совершенно точно была ошибка, Вив. И больше я ее не повторял.
Глава 6
День начался дурно, а продолжился совершенно отвратительно. Позвонил старый хрыч Томпсон и начал распекать за нерасторопность и лень. Орали, разумеется, на меня, не на Ланса, который просто пришел мне на помощь, так что и выволочка целиком досталось мне.
Что самое паршивое, пришлось выслушивать и униженно извиняться, а потом также униженно объяснять, что же вызвало проблемы. Почему-то то, что графский архив — просто одна большая свалка макулатуры, не показалось Мирддину Томпсону по-настоящему веской причиной, так что в итоге я получила такую выволочку, что руки потом тряслись от несправедливой обиды и клокочущей в душе ярости. Безумно хотелось швырнуть что-то, расколотить, разбить вдребезги. Но в руках был только собственный мобильный телефон, притом новый, а вокруг был сплошь один антиквариат.
— Ну что за жизнь-то такая? — посетовала я на свою горькую судьбу и тяжело расстроенно вздохнула под насмешливым взглядом Ланса.
Вот уж у кого действительно счастливый характер: Уолш, кажется, вообще не умел переживать, а на претензии начальства плевал с высокой колокольни, даже предлагая уволить его тут же. Что характерно, после этого Ланса никто так и не уволил, хотя, наверное, любой другой уже пулей вылетел бы из агентства с такими рекомендациями, что проще сразу идти устраиваться в какой-нибудь картель и тратить время в поисках нормальной работы.
— Ну да, да. Я опять на взводе, — признала я очевидное. — Но он так орал… Вечно Томпсон меня отчитывает! Будто ему делать нечего. И вообще, если не верит, что тут такие проблемы, приехал бы сам и посмотрел!
В коридоре словно бы раздался какой-то шорох или нечто вроде того. Я растеряно оглянулась на дверь, ожидая, что сейчас кто-то войдет, та же миссис Кавендиш с очередными претензиями, с нее-то точно станется, но нет, никому мы с Лансом не понадобились.
— Ну, чего замерла? — одернул меня Уолш. — Документы сами себя, знаешь ли, не разберут.
В самом деле, не разберут.
И я снова склонилась над бумагами.
Окна библиотеки выходили на замковый двор, так что, когда внутрь въехал черный внедорожник, причем серьезный такой, наверное, военного образца, с огромными колесами, мы с Лансом могли разглядеть и автомобиль, и вышедшего из него старенького целителя с чемоданчиком. Пожилой мужчина вылез с водительской стороны, и выглядело все, честно говоря, ужасно комично: сухонький совершенно седой старик и огромная черная машина из тех, которые любят заводить себе мужчины, чтобы привести окружающих в благоговейный трепет.
Правда, в случае местного целителя такой транспорт, вероятно, был данью суровой необходимости.
— Видимо, лучше графу не стало, — прокомментировала я увиденное и почувствовала очередной болезненный укол совести. — И надо же было нам вчера лезть в этот проклятый каменный лабиринт!
Уолш довольно хмыкнул и отложил в нашу «счастливую стопку» еще один документ.
— Точней, дорогуша, «и надо же было тебе вчера лезть в этот проклятый каменный мешок». Ради меня наш чахлый «феодал» не стал бы совершать подвиг.
У меня от возмущения горло перехватило.
— Да ничего подобного! Просто подземелья слишком большие, хорошо в них ориентируется всего несколько человек… — попыталась я путано пересказать те объяснения, которые услышала сама от Грейстока.
Ну все же очень просто и логично, так почему вдруг Уолш ржет как полковая лошадь.
— Вив, ну хоть себе-то врать не надо, а? Здешний «увечный король» едва ковыляет, наверняка ему все эти забеги по пересеченной местности противопоказаны, сколько бы там человек ни ориентировались в его катакомбах. Но ты ему приглянулась, вот и попытался произвести впечатление как мог.
Я хотела сказать, что ничего подобного, Грейсток ни единого раза не оказывал мне знаков внимания, держался любезно, но ровно… Вот только воспоминания о том ночном визите заставили прикусить язык.
Может, действительно, так подлизывается ко мне? Но не слишком ли велика цена для интрижки с приезжей девицей?
По опыту общения с вечно хворающими тетками, сестрами моей матери, я уже давно уяснила: человек, страдающий хроническими заболеваниями, в особенности тяжелыми, отлично знает свой предел, после которого тело попросту откажет, мстя вздорному владельцу за своеволие. Джаред Лоуэлл, отправляясь вчера вечером на поиски своих бестолковых гостей, не мог не понимать, что после сляжет.
— Он не знал, кого найдет первым, — буркнула я, покосившись на коллегу.
Тот самым что ни на есть гадостным образом ухмылялся, совершенно точно не сомневаясь в собственной правоте.
— Может, да, может, нет, — отозвался он иронично.
Мысль о том, что, возможно, граф действительно решил за мной таким странным манером поухаживать, вызывала двоякое чувство: с одной стороны, присутствовала в нем и доля омерзения, Джареда Лоуэлла сложно назвать желанным поклонником, с другой же, если уж он готов был пожертвовать в какой-то мере своим здоровьем ради толики внимания, то я чертовски хороша.
К тому же (уж себе-то точно можно не врать) урод с графским титулом имеет бездну преимуществ перед просто уродом. Я даже уже представила, как ко мне обращаются «миледи»… Но потом решительно тряхнула головой, надеясь таким образом избавиться от идиотских мыслей, и снова вернулась к работе.
