Уолш тихо вздохнул и потопал ко мне, а затем принялся поправлять одеяло, менять компресс и вообще всячески проявлять заботу и нервировать меня. Видимо, целитель расписал мое состояние как-то особенно жутко, потому что обычно мой куратор не имел привычки изображать наседку по отношению к кому бы то ни было. Ко мне — так особенно.
— Да хватит уже, Ланс, — отмахнулась я и поглубже зарылась в одеяло. — Не умру, не дождетесь. Отдохни сам, дел и так выше крыши.
Уолш снова вздохнул, но покорно из комнаты вышел: я поняла это по звуку шагов и стуку закрывшейся двери. Видимо, день без меня изрядно вымотал коллегу: ноги он как будто слегка подволакивал, что за Лансом водилось только в случае действительно смертельной усталости.
Утром мне стало самую малость лучше, даже смогла поесть сидя на постели, а не лежа, как накануне. Горничная по имени Ливи на этот раз держалась куда любезней и даже несколько раз поинтересовалась, не требуется ли мне еще что. Взгляд, правда, у девушки все еще оставался по-прежнему холодным и колючим. Сложив два и два, я посчитала, что кому-то донесли о поведении служанок, и те получили неплохой такой разнос, который и заставил их изображать услужливость и дружелюбие. Вероятней всего, вмешался Лэмптон, вряд ли миссис Кавендиш, так сильно насолившая мне вчера, вдруг стала радеть о душевном и физическом комфорте своей жертвы.
Горло болело, как и голова, голоса не было вообще, ныли суставы… Я чувствовала себя все равно отвратительно, хотя целитель во время очередного осмотра выглядел вполне спокойным и даже довольным. Хотя, возможно, он был таким и вчера вечером, просто я не поняла из-за того полубреда, в котором пребывала.
— Ну вот, юная леди, все с вами хорошо, никакого воспаления легких, — произнес по итогу доктор Монтегю, и я, обалдев, сообразила, что у меня вообще подозревали в том числе и пневмонию. Теперь я стала любить миссис Кавендиш еще меньше, хотя, кажется, и некуда.
— Спасибо, доктор, — прохрипела я с натугой и даже изобразила, насколько смогла, дружелюбную улыбку.
— Ну что вы, мисс Лэйк, — отмахнулся целитель. — Приятно видеть пациента, которого действительно можно вылечить. Это добавляет немного радости в мою жизнь.
Под неизлечимым пациентом доктор Монтегю наверняка подразумевал своего высокородного пациента, и хорошо было бы сейчас подхватить нить разговора… Вот только с больным горлом подобное оказалось не просто трудновыполнимой задачей, а и вовсе невозможной.
Ланса сразил в обед приступ человеколюбия, который и подтолкнул коллегу попросить накрыть и ему в моей комнате. Не то чтобы в моем положении я нуждалась в обществе, но поступок нельзя было не оценить, особенно учитывая, что Уолш и посреди ночи приходил меня проверить.
— Ты хоть выспался? — спросила я, все-таки беспокоясь о самочувствии коллеги.
Тот с довольной ухмылкой произнес:
— Без тебя под боком проспал всю ночь как младенец.
Уже одна эта фраза заставила насторожиться. В моем измученном температурой мозгу зазвучал тревожный звоночек.
— Но ты же приходил проверить ночью, как у меня дела, — произнесла я, уже начиная сомневаться, что именно Лансу пришло в голову меня проведать.
Уолш насмешливо фыркнул.
— Даже и не думал, Вивиан. У тебя просто бред был на фоне температуры.
У меня даже слов цензурных не было для ответа на такое заявление. Температура, конечно, была высокой, но вот бреда не было точно. Ко мне точно кто-то приходил. Кто-то, не подавший ни разу голоса. Я подозревала, разумеется, кому, помимо Ланса, могло прийти в голову заглянуть ко мне посреди ночи.
— Вот же черт, — тихо просипела я и поняла, что, кажется, мне стало чуточку хуже.
Но ведь не мог же…
— Грейсток уже ходячий или все еще на постельном режиме? — спросила я, надеясь услышать, что нет, граф не встает и передвигаться самостоятельно не в состоянии.
Ланс с его детективной интуицией тут же с подозрением похмыкал и «осчастливил» меня тем, что днем хозяин Корбина осторожно, по стеночке, но все-таки по замку ходил. Учитывая, с какой целеустремленностью болезный «феодал» бродил в поисках моей персоны по подземельям, невзирая на стабильно плохое самочувствие, мог он по стеночке и доползти в мою спальню из соседнего крыла.
Кажется, из Корбина я вернусь с парочкой свежих фобий. К примеру, темноты и одиночества.
— Ты задаешь мне эти вопросы, потому что… Черт, у тебя есть основания предполагать, что Джаред Лоуэлл, граф Грейсток, ночью заходил к тебе в комнату?
С каждым словом Ланс все больше и больше повышал голос, так что я даже забеспокоилась за жизнь Грейстока. За здоровье его все равно беспокоиться бесполезно. А еще от медвежьего рева куратора у меня голова разболелась еще больше.
— Тише, ради Создателя, — взмолилась я, хрипя как можно более жалобно. Так я коварно надеялась отвлечь Уолша от собственной неосторожной оговорки. А то у него уже лицо побагровело и глаза кровью налились. Еще немного — и в самом деле отправится бить морду графу, а потом сядет в лучшем случае за причинение смерти по неосторожности.
— Так заходил или нет?! — уже на порядок тише, но еще более возмущенно повторил вопрос Ланс.
— Заходил, — признала я этот прискорбный факт, не став, разумеется, уточнять, что заходил-то Грейсток не единожды.
Из груди Уолша вырвался прям-таки звериный рык. Тут я испугалась уже всерьез.
— Да ничего он не делал и даже не пытался! Просто одеяло поправил! Все было прилично! Я даже не поняла, что это не ты! — зачастила я, порываясь вскочить с постели, чтобы не дать Лансу наворотить очередных глупостей.
Поняв мое намерение, Уолш подскочил к постели и заставил снова улечься.
— Горячая как печка… — пробормотал мужчина, расстроенно вздыхая. — Да не смотри на меня так жалобно. Хорошо, ничего я Грейстоку делать не стану. Хотя его поведение чертовски странное! А если он какой-то особо опасный псих и одними поправлениями одеяла не ограничится? Вив, мне за тебя страшно! Давай я у тебя на софе устроюсь.
Я прикинула в уме ширину софы, рост Ланса и поняла, что паззл не сходится. А человек, которому придется спать на ложе куда короче его самого, да и жестком к тому же, утром будет себя чувствовать очень паршиво. Учитывая, что коллеге придется работать в одиночку в ближайшие несколько дней, так издеваться над ним не стоило.
— Не надо оставаться здесь на ночь. Это лишнее. Все будет в порядке, не надо переживать, — попросила я Ланселота. — И вообще, давай просто поедим, а потом я еще подремлю.
Уолш еще какое-то время возмущенно посопел, однако скрепя сердце все-таки согласился выполнить мою просьбу. Уже немного легче. Хотя наверняка мысль об убитом Лансом графе Грейстоке не перестанет мучить меня до самого отъезда из Корбина.
— Но если он решит… что-то еще тебе сделать? — не смог не вернуться к прежней теме во время еды куратор.
