Да уж, я отличилась на этот раз — стыдно забыть о таких элементарных вещах.
— Для меня будет неопасно стать вашим… реципиентом? — поинтересовалась я с закономерной опаской.
Грейсток кивнул.
— Разумеется, иначе я бы и не подумал обращаться к вам за помощью, мисс Лэйк.
Обычно я не верила в людской альтруизм, жизнь отучила, однако в случае графа почему-то легко и просто приняла на веру.
— И как же вы сбрасываете излишки, милорд? — уточнила я, надеясь, что обойдется без алтарей, ножей, крови и прочих неприятных вещей.
И вот тут случилось странное: до этого момента совершенно спокойный и чуть ироничный Джаред Грейсток замялся как деревенский мальчишка, которому первый раз в жизни довелось взять девушку не за руку.
На восковых щеках Грейстока проступили алые пятна смущения. Ну, не может же быть…
Глава 10
— Вам для этого нужен поцелуй? — растеряно спросила я, обалдев от собственных слов.
Честное слово, морально была полностью готова, что вот сейчас-то меня точно высмеют. Грейсток только кивнул, как будто съежившись, что я сочла достаточно странным для этого человека поведением.
Нет, ну, в самом деле, это даже не смешно! Точней, это до одури смешно!
— То есть вы тогда меня до смерти напу…
Мужчина тут же перебил, не дав договорить:
— Я прошу прощения за мою возмутительную выходку, мисс Лэйк, я понимаю, насколько это… отвратительно.
Той ночью мне хотелось услышать от него извинения, а теперь… Ну, перепугал до полусмерти, вторгся в личное пространство, поступил не очень красиво, но тот факт, что Лоуэлл действительно не имел вообще никаких планов по причинению вреда, обнулял его отрицательную карму в моих глазах.
А еще сильно утешал тот факт, что Грейсток действительно переживал после случившегося и стыдился собственного поведения. Хотя мог Джаред Лоуэлл расстраиваться исключительно из-за того, что спалили до того, как осуществил задуманное.
— Милорд… А просто вот взять — и попросить, не судьба, да? Зачем придумывать такие сложности? — не без ехидства поинтересовалась я, чувствуя просто тотальное превосходство над собеседником. Потому что теперь все произошедшее с момента нашей встречи с графом приобретало оттенок абсурда.
— И что бы вы ответили на предложение поцеловаться со мной? — парировал молодой мужчина, теперь уже он говорил с ехидством.
Вообще, могла завизжать, могла назвать извращенцем… Да мало ли, на самом деле. В таких ситуациях я действовала по наитию, которое подсказывало подчас самые неожиданные варианты поведения. И после обычно приходилось долго и мучительно извиняться.
— Вы даже смотреть-то на меня не могли. Не то что… — напомнил Грейсток как будто с тенью досады, но толком было не разобрать. Да и не довелось мне научиться хорошо читать по лицам.
Я пожала плечами.
— Ну, вы могли бы просто предложить мне денег.
И это в итоге даже могло бы сработать. Спать с кем-то за денежное вознаграждение я, разумеется бы, не стала, так низко я никогда не паду, однако моей корыстности хватило бы на то, чтобы поцеловаться с неприятным мне человеком за приятное вознаграждение.
— Вот целоваться с женщиной за деньги мне точно прежде не приходилось… — пробормотал Лоуэлл совершенно непередаваемым тоном.
Заржали мы в итоге с ним оба. И именно после этого меня, наконец, попустило, и вместо чудища, слишком сильно смахивающего на смерть, какой ее представляют люди, я увидела живого человека. Я и прежде отмечала острый ум, тактичность, но эти качества воспринимались как-то абстрактно, в отрыве от реального человека по имени Джаред Лоуэлл.
— Но ведь бесплатно же целовались? — уточнила я с иронией, не ожидая сперва получить короткий тоскливый взгляд, и только потом — ответ.
— Некоторые женщины склонны к благотворительности. Особенно, когда считают, что в итоге за нее им воздастся. Мое положение в обществе, равно как и фамильное состояние, позволяло многим леди надеяться, что за малейший знак внимания с их стороны…
Видимо, не я одна испытывала отвращение при виде настолько измученного болезнью существа, и именно поэтому граф Грейсток не испытывал отрицательных эмоций по отношению ко мне. Он просто привык и смирился с тем, как люди относятся к нему. Научился все воспринимать в философском ключе.
Мне бы тоже хотелось научиться вот так отстраняться от своих проблем, но подозреваю, для этого потребуется такой духовный рост, какой мне никогда не светит.
— Но со мной точно не случится ничего плохого, если… — осторожно начала было я уточнять детали будущего непотребства. Я уже согласилась на то, чтобы помочь Грейстоку. Совершенно бесплатно. Разумеется, при условии полной безопасности этого странного действа для меня самой…
Здравый смысл истерически твердил, что черт его знает, как оно на самом деле, Грейстоку нужно мое согласие на этот бред с поцелуем, и он скажет точно так, как нужно, чтобы только я поверила и пошла у него на поводу! Нельзя запросто верить людям, которых знаешь-то всего ничего…
— С вами не произойдет ничего неприятного. Ну кроме того, что я окажусь близко, — ответил как будто искренне Грейсток.
Теперь я была уверена, что это-то в состоянии пережить. Не так и страшно — поцеловаться с Джаредом Лоуэллом. Точно переживу.
Я набрала в грудь побольше воздуха, а потом как в омут с головой:
— Если вам нужно избавиться от магии, я… Я согласна. Честное слово.
От такого предложения Джаред Лоуэлл как будто шок испытал.
— Но… разве вам не мерзко прикасаться ко мне? — растеряно спросил он, явно оторопев после чересчур щедрого по его собственному представлению предложения.
Само предположение прозвучало очень логично и притом странно. А я поняла, что, может, я и не мечтала о поцелуе с Грейстоком, но после него меня точно не стошнит.
— С чего бы? — переспросила я и продолжила излишне бодро: — Ни капли не мерзко. Тем более, вы же сказали, так вам станет легче.
Лоэулл улыбнулся как будто с пониманием, самую малость насмешливо, но не настолько, чтобы я вдруг оскорбилась.
— Надеюсь, вы потом вспомните о своих словах, — пробормотал мужчина вполголоса, а потом резко поднялся из кресла.
Очевидно, слово и дело у Грейстока не расходились — уже через секунду он склонился надо мной, все еще утопающей в своем кресле. Наши глаза встретились, и я вдруг почувствовала себя кроликом, который завороженно глядит на змею, последнее, что увидит в своей недолгой и бестолковой кроличьей жизни. И в то мгновение, когда я уже готова была завопить от страха, что все отменяется, сухие потрескавшиеся губы прижались к моим… И стало не до разговоров.
Это действо точно нельзя было назвать поцелуем, никак нельзя. Наверное, так себя чувствует электрический прибор, который после долгого простоя наконец подключают к сети. Я сперва ощутила, словно что-то проникло в самую душу, а потом внутрь рухнула бездна, и поток чужой магии сносил, заставлял захлебываться восторгом пополам со страхом. Губы Грейстока вообще не ощущались. Да что там — я даже собственное тело больше не чувствовала. Только магия — ничего больше.
