— Не заявит, не переживай, — успокоила я коллегу, впрочем, не став ничего пояснять.
Ланс подозрительно сощурился.
— Ты с ним уже переспала? — спросил он, хотя уже для себя, подозреваю, решил, что да, переспала. — И он поэтому стал таким добрым по отношению к залетным частным детективам?
Вообще, я бы и сама на месте Уолша посчитала именно так, но…
— Фи, Ланс, не надо мерить всех представителей рода человеческого, в особенности его сильной половины, по себе. Не спала. И мне даже на это не намекали. А теперь сам думай, с чего наш хозяин решил проявить милость.
Глава 11
Милостивость Джареда Лоуэлла и для меня самой оставалась в каком-то роде загадкой. Ну, хорошо, предположим, ему до смерти нужна моя помощь в лечении, но не проще ли было бы тогда просто прижать к стенке правдой и потребовать оказать определенного рода услуги?
Непонятно. Вообще ничего непонятно, если уж быть до конца честной хотя бы с собой.
— Что-то случилось, мисс Лэйк? — почуял неладное Грейсток за обедом. Никогда не быть мне приличным детективом, если настолько хорошо людям, которые меня и не знают толком, удается читать меня.
— Нет, милорд, вовсе нет, — тоном ну очень хорошей девочки ответила я и по давней привычке затрепетала ресницами. Обычно на мужчин это производило соответствующее впечатление, однако Лоуэлл только покачал головой, словно бы расстраиваясь.
Ланс вообще сделал вид, будто его тут нет, позволяя мне и Грейстоку вести беседу без посредников. Кстати, теперь у нас действительно выходило полноценно разговаривать с хозяином Корбина, ночная совершенно сумасшедшая беседа подарила общую тайну и странное чувство сродства, которое мне доводилось прежде нечасто испытывать.
— В любом случае, если вдруг возникнут затруднения, вы в любое время можете обратиться ко мне за помощью, — попытался как мог утешить Грейсток, однако при всем своем богатстве и влиянии, выручить меня и Ланса графу бы не удалось.
Хотя бы потому, что черт его разберет, какая именно требовалась помощь.
— Благодарю вас, вы очень добры, — с улыбкой откликнулась я и получила улыбку же в ответ.
Наверное, со стороны мы выглядели как пара заговорщиков, ну, или на худой конец, как влюбленные, безуспешно пытающиеся скрыть от окружающих зарождающиеся отношения.
— А снег тем временем все идет и идет, — свернул на давно привычную для всех тему погоды Ланс. — Мне начинает казаться, милорд, скоро и весь Корбин занесет снегом.
Грейсток весело и беззаботно фыркнул.
— Как бы погода не ярилась, Корбин слишком велик, чтобы его целиком погреб под собой снег. Можете не волноваться на этот счет, мистер Уолш.
Фраза была вроде бы самая нейтральная из возможных, однако тон превращал ее едва ли не в шутку. Вообще, когда болезнь, съедавшая молодого мужчину изнутри, немного отступила, стало понятно, что помимо цепкого ума Грейстока отличало еще и чувство юмора, причем не черное, как часто бывает у много страдавших людей, а светлое, солнечное. Удивительная позитивность для человека, который считает, что умрет в тридцать лет.
Доктор Монтегю, правда, все больше напрягался, словно ожидая, что после кратковременного облегчения его пациент снова свалится с приступом, возможно, даже куда более сильным, чем прежние. Слава Создателю, пока поводов для волнений граф не давал.
— Суровая погода, даже для северного побережья, — отметил тем временем Ланс, как будто вознамерившись силком загнать беседу в прежнее, привычное для всех русло.
Грейсток кивнул.
— Да, вы совершенно правы. Климатическая аномалия в некотором роде. Здесь к берегу подходят холодные течения, так что всегда холодней, чем в окрестностях, — пояснил наш гостеприимный хозяин. — Отец всегда смеялся, что Корбин — место для сильных духом. Раньше принято было говорить, для сильных духом и телом, но с моим появлением на свет присловье изменили.
Из его уст и такое невеселое откровение почему-то прозвучало как легкомысленная шутка. Удивительный все-таки характер достался Джареду Лоуэллу, наверное, его даже можно назвать несгибаемым человеком.
— Да тут, как погляжу, вообще аномалия на аномалии, — пробормотал Ланс словно бы себе под нос, но так, чтобы гарантированно услышали все.
По итогу я пнула коллегу под столом, доктор Монтегю бросил в его сторону неодобрительный взгляд, а вот Лоуэлл, как самый спокойный и воспитанный из всех, просто сделал вид, что ничего произнесено не было.
— Жаль, ваш визит пришелся именно на конец осени, на исходе лета окрестности приобретают особое очарование, — как ни в чем не бывало продолжал Грейсток с мягкой полуулыбкой на лице. — Цветущий вереск — прекрасное зрелище. Океан лиловых цветов до самого горизонта.
Ему бы рекламным агентом быть с таким мягким, вкрадчивым и удивительно приятным голосом: любой пылесос бы у него с руками оторвали, вздумай граф Грейсток впаривать его по телефону незадачливым гражданам. Да и не только в продажах у хозяина Корбина имелся бы успех. Вообще, я осознала, что голос Лоуэлла плохо соотносился с самим Лоуэллом. Тот был мужчиной невысоким, болезненно худым, кажется, все кости выпирали так сильно, что даже сквозь одежду можно было разглядеть. На улице бы прошла — или не заметила бы, или вовсе шаг ускорила, особенно, если бы довелось увидеть перед очередным приступом. А вот голос… Он просто завораживал.
— Я не любитель северных красот, — тоном избалованного жизнью домашнего кота протянул Уолш, — но, быть может, Вивиан пожелает еще раз наведаться в Корбин. И посмотреть на цветущий вереск.
Фраза показалась настолько двусмысленной, что захотелось чем-то в коллегу запустить. Что дурного, в самом деле, если я приеду еще раз в Корбин? Если приеду к Джареду? Даже если он просто будет переливать в меня излишки магической силы. Ему станет немного легче, а я буду наслаждаться мыслью, что пусть немного — но смогу помочь действительно хорошему человеку прожить оставшиеся ему годы хотя бы без боли.
— Если мисс Лэйк решится снова посетить мое скромное жилище, ей, несомненно, будут рады, — с безмятежностью сфинкса произнес граф Грейсток, игнорируя все причины для смущения или раздражения. Как бы и мне научиться вот так пропускать мимо ушей чужие нападки? Вечно ведусь, а вот этому замученному заморышу удается не ронять лицо.
— Да кто бы сомневался, — с издевкой прошептал совершенно невыносимый сегодня Ланселот Уолш.
Доктор Монтегю вопросительно и притом с неодобрением посмотрел на меня. А что я-то? Я могла только плечами пожать, выражая свое полное непонимание происходящего.
Возвращение к работе после обеда вообще не радовало: Ланс не давал надежды на лучшее, то и дело выдавая очередную колкость или пытаясь начать неуместные вопросы. Он все еще считал, что Грейсток в любой момент может заявить на нас в полицию, и понемногу паниковал, заодно срываясь на мне. На прислуге он тоже срывался, да и самому графу за обедом тоже досталось (точнее, досталось бы, если бы только Джареду Лоуэллу пришло в голову присоединиться к этой игре под названием «Достань ближнего своего»), но поскольку дольше всех рядом с коллегой находилась я, то и отрывался он по большей части на мне.
