— Слушай, мы никогда не закончим работы, если ты сейчас не успокоишься! — в итоге рявкнула я, понимая, что вот на этот раз по-настоящему и всерьез разозлилась на куратора.
Тот посмотрел на меня как на круглую дуру. Честное слово, каждая мышца его лица просто вопила, что я та еще идиотка.
— Да словно бы кому-то действительно нужно, чтобы мы эту работу заканчивали! — выпалил Уолш и едва не опрокинув стул, на котором сидел, вылетел из библиотеки.
Чудны дела твои, Создатель…
Ланселот Уолш был кем угодно, но никак не истеричкой, и что на него нашло, я даже представить не могла.
— Бред какой-то, — пробормотала я, и, подумав немного, решила, что раз уж Ланс взял перерыв, то и мне он тоже не помешает. Пока совсем не помешалась.
По всему выходило, что я попала прямиком с раскаленной сковородки прямиком в костер, куда ни посмотри — сплошь проблемы: с начальством, с Лансом, с идиотским трудновыполнимым или вовсе невыполнимым заданием. Наверное, единственный просвет в этой карусели трудностей — Джаред Лоуэлл, с которым все в большей или меньшей степени ясно. Человек болеет — я могу облегчить его симптомы. Я облегчила его симптомы — мне выразили всю возможную благодарность, кроме денежной.
Вот денежная форма выражения на самом деле оказалась бы весьма кстати, однако ирония заключается в том, что если бы Грейсток деньги предложил, я бы отказалась и обиделась. А потом еще и расстроилась из-за того, что отказалась от денег.
Вообще, я уже начала расстраиваться из-за упущенных пусть и пока непредложенных денег, и очень хотела заесть это расстройство чем-то сладким, а заодно и чуть передохнуть. Буквы перед глазами уже начали исполнять какой-то сугубо похабный танец.
К кухне я подходила с надеждой на лучшее. В конце концов, я помогла Грейстоку. Так? Так. Теперь можно рассчитывать на то, что та злобная свора, что у него вместо прислуги, станет вести себя со мной поласковей. Ну, или хотя бы чаю нальет с какой-нибудь сдобой. Вот что именно я не рассчитала, так это то, что кухня — место, где слуги собираются, чтобы перекинуться парой слов, выпить чашку кофе или чая, а заодно и посплетничать. Как можно жить в таком отдаленном месте безо всяких развлечений и не сплетничая?
— С чего это вы вдруг, миссис Кавендиш, решили пригласить эту столичную драную кошку выпить чаю с милордом? — недовольно поинтересовалась какая-то горничная. По голосам я их точно не различала.
— Не твоего ума дело, Ливи, — отрезала домоправительница, как всегда сама суровость. — И тщательней чисти серебро, ты глубоко заблуждаешься, если считаешь, будто можешь лениться.
Хохотнул какой-то молодой мужчина.
— Просто милорду будет приятно выпить чаю вместе с этой мисс Лэйк. А миссис Кавендиш всегда предугадывает желание нашего доброго хозяина.
Даже неудивительно.
— Грегори, ты слишком распустил язык! — попыталась осадить наглеца миссис Кавендиш. — У тебя слишком мало работы? Добавить?
Но если Ливи на какое-то время смолкла, то вот закрыть рот неизвестному Грегори так просто не вышло.
— У нас не рабовладельческий строй, миссис Кавендиш, а у меня обеденный перерыв. А заодно еще и про свободу слова не забывайте. И разве я сказал что-то неуважительно по отношению к графу или несоответствующее истине? Столичная штучка действительно оказалась в его вкусе, а вы теперь готовы даже подпустить ее к нашему хозяину. А если он решит на мисс Лэйк жениться, что вы тогда скажете? Да не хмурьтесь так, мне же просто интересно.
Вот что за люди пошли, а? Мы ведь с Грейстоком только нормально поговорили раз, а эти вот… слов приличных для них нет, уже начали строить планы на возможную свадьбу. Хотя я же и сама такой вариант рассматривала. Но эти-то с чего ударились в подобные рассуждения?!
— Поинтересуйся чем-нибудь другим, Грегори.
Лив расфыркалась как недовольная кошка.
— Чтобы такая расфуфыренная — и польстилась на нашего хозяина? Да она им побрезгует, видно же!
Почему-то стало обидно. За Грейстока. Он ведь, кажется, действительно хороший человек и не заслуживает ни таких насмешек, ни «любви за деньги» в том или ином смысле.
— Если кто нашепчет ей, что хозяину осталось не так уж и много, сожмет зубки и будет думать об Айнваре, — продолжил безо всякого стеснения свои размышления по поводу моих возможных отношений с графом лакей. — Останется молодой богатой вдовой, да еще и с титулом. А вы чего на меня вообще так смотрите, миссис Кавендиш? Или лучше, если наш хозяин так и помрет здесь один как сыч?
Дальше слушать не стала: и противно, и в любой момент мог выйти в коридор кто-то из обитателей замка и застать меня за подслушиванием. Выйдет очень некрасиво, и не хотелось так спалиться, когда жизнь только-только начала налаживаться.
Если миссис Кавендиш желает пригласить меня на чаепитие с ее «дорогим мальчиком», лучше, если она найдет меня чахнувшей над старинными свитками, как и всегда.
Через четверть часа миссис Кавендиш с видом донельзя чопорным и благопристойным действительно предложила мне передохнуть за чашечкой чая с графом Грейстоком. По ее лицу нельзя было понять, что именно думает на этот счет женщина, позвала она меня по собственному почину или все-таки таково желание самого Джареда.
— Разумеется, я с удовольствием выпью чаю с милордом, — спокойно и даже с улыбкой ответила я на предложение домоправительницы замка Корбин.
Та в ответ сухо кивнула, приняв мой ответ к сведению, и под конвоем из этой строгой леди я отправилась в гостиную хозяина Корбина. Признаться, теперь Лоуэлл пугал меня существенно меньше, чем эта суровая надсмотрщица.
Что забавно, о Лансе и слова не было сказано, что подразумевало, чаи распивать нам с Грейстоком предстоит в донельзя интимной обстановке, то есть с глазу на глаз. Раньше бы даже не задумалась по этому поводу, там, за пределами Корбина люди жили иначе, но под сводами старинного замка неожиданно оказалось, что если мужчина и женщина проводят время наедине, пусть даже всего-то за чаем — это имеет некое особенное значение. Я словно провалилась во времени на век назад… И в какой-то мере это даже нравилось мне.
Грейсток выглядел уставшим, но именно что уставшим. Наверняка успел обойти весь замок сверху донизу, пытаясь решить все хозяйственные вопросы, пока снова не свалила с ног болезнь. Однако ни болезнь, ни усталость не могли помешать Джареду Лоуэллу встать при появлении дамы.
— Мисс Лэйк, я очень рад, что вы приняли мое приглашение, — просиял граф улыбкой и кивком отпустил миссис Кавендиш.
Значит, все-таки его приглашение. Уж сама не разберу почему, но от этого стало приятней. Вообще, сводничество слуг настоящее или мнимое вызывало одно только раздражение, а вот внимание со стороны Грейстока — оно интриговало. В конце концов, мне действительно было до крайности неприятно, когда думала, что мои женские чары никак не тронули сердце больного затворника.
