Пока я пялилась на завалы бумаг на полках, местный дворецкий Лэмптон с откровенной иронией разглядывал меня. Размеры бедствия поистине впечатляли.
— К моему великому прискорбию, архивариусов графы Грейстоки не нанимали уже… Кажется, их никогда не нанимали, мисс Лэйк.
Лэмптон держался и вел себя как настоящий айнварский стереотипный дворецкий, хоть сейчас фотографируй — и помещай на обложку какого-нибудь путеводителя. И выглядел дворецкий куда солидней своего нанимателя: высокий, несмотря на уже почтенный возраст, статный и внушающий благоговейный трепет. Костюм тройка опять же так отглажен, разве что не хрустит.
Что архивариусов в этом бардаке отродясь не водилось, это уже понятно… Почему местным владетелям пришло в голову экономить именно на этой статье расходов?
— Это не разобрать и за год, — прошептала я обалдело и потащила из кармана брюк мобильный телефон.
Ну нет, страдать в негордом одиночестве здесь я не подписывалась. Иначе однажды меня просто найдут умершей от отчаяния и истощения. В голове тут же появилась идея поделиться великой «радостью», чтобы было не так скучно.
Ланс снял телефон буквально на последнем гудке, подозреваю, он спинным мозгом чувствовал грядущие неприятности и пытался оттянуть неизбежное, как только можно.
— Что, тебя все-таки не пустили внутрь? — тут же настороженно поинтересовался куратор.
Я покосилась на явно упивающегося моим смятением Лэмптона и прошипела:
— Если бы. Ланс, тут… тут форменный завал! Никаких каталогов, никакой систематизации! Я тут состарюсь и умру, но все равно ничего не найду! — почти плакала в трубку я, давя на жалость так, как могут только женщины.
Куратор тихо простонал, понимая, к чему именно я веду.
— Вив, я слишком стар! Я плохо переношу сырость!
Симулянт!
— Тебе только тридцать пять лет! И на прошлой неделе ты уверял, что мужчина в самом расцвете сил! Ланс, мне одной тут не справиться, ну я прошу тебя!
Уговорить коллегу, пусть и с большим трудом, все же удалось. И уже потом я посмотрела на безмолвно слушавшего весь разговор дворецкого и робко поинтересовалась, а может ли вообще мой помощник тоже приехать в замок. Гостеприимство графа могло распространяться и только на меня одну.
— Милорд предвидел вашу просьбу и заранее дал разрешение на пребывание в замке еще одного человека. Разумеется, вы должны понимать, что все это под вашу ответственность. Милорд склонен доверять людям, однако я ответственен за сохранность имущества графа Грейстока…
Я, выпучив глаза, уставилась на Лэмптона, пытаясь одним только выражением лица передать глубокое возмущение от этого подозрения. Однако дворецкий все еще олицетворял собой скептицизм.
Ну, хорошо, мне приходилось красть. Но сугубо из-за дел, и что-то вроде ключей, карт памяти и прочей мелочевки. Частный сыск без такого не обходится, к моему превеликому сожалению. Но чтобы обносить дома!
— Мой коллега кристальной честности человек!
Или хотя бы никогда не попадался на горячем. Парочка копов на Ланса точно имела не зуб даже, а полноценную такую челюсть. И вряд ли за то, что мой куратор переводит старушек через улицу и подает нищим. Инспектор Дэниэлс так и вовсе обещал засадить Ланса до конца дней его в самую поганую тюрьму Айнвара, если еще раз поймает на мелкой краже, слежке или тому подобных подвигах. Ланс после этой угрозы разумно предпочел удвоить меры предосторожности.
— Что ж, если так, мисс Лэйк, его будут рады видеть в этом замке, — заверил меня дворецкий.
Так, с этим решено.
— Ну… Значит, стоит начать, — констатировал я обреченно. С бумагами совершенно точно придется разбираться в любом случае. Но как же не хочется!
Я еще раз оглядела весь массив предстоящей работ и мысленно пожелала себе удачи.
— Это за последние девять веков?
Кажется, в очередной раз порадовала дворецкого.
— Нет, мисс Лэйк, только за четыреста лет.
То есть это должно было меня как-то утешить? Правда? А почему тогда не утешило?
— Э… Ну, я приступаю… — вздохнула я с откровенным расстройством.
Дворецкий посмотрел на меня как будто осуждающе, а потом достал из кармана пару латексных перчаток.
— Уж не собираетесь ли вы, мисс Лэйк, в самом деле прикасаться голыми руками к древностям?
Посмотрела на перчатки. На кучу старого бумажного хлама, брошенную на столах и полках как какой-то мусор. Снова посмотрела на перчатки.
— Но они же тут просто валяются! В пыли! — возмутилась я, не понимая с чего вдруг такое почтение к такой макулатуре.
— Это раритетная пыль, мисс Лэйк. Извольте надеть перчатки.
Ладно, перчатки так перчатки. Однако почему-то у меня появилось подозрение, что ушлый Лэмптон решил за мой счет разобраться в архивах, которые, по его же словам, никто и не думал разбирать.
Надо было уже давно увольняться из своей проклятущей конторы.
А Ланс прибудет только к вечеру.
На завтрак меня пригласили. В библиотеку зашла миссис Кавендиш и официальным тоном сообщила, что граф Грейсток ожидает в столовой. Бумаги за один только час успели достать меня до печенок, хотелось есть… но от мысли, что придется снова сесть за стол с хозяином замка, становилось как-то жутковато. А ведь еще мой начальник говорил, Грейсток — убийца. Но готова поспорить на собственную голову, раньше меня прибьет завалом в его родовом архиве!
Я была вся в пыли, которая, конечно, благородная библиотечная, но все равно пыль. Прикинула, сколько придется тратить времени на дорогу до выделенной спальни, сколько придется переодеваться и по-простому отряхнулась. Миссис Кавендиш посмотрела на меня так, что я сразу поняла: ни капли не помогло. Но, в самом деле, не морить же самого графа Грейстока голодом, не так ли? Он же аристократ, наверняка не прикоснется к еде, пока я не появлюсь. Остается надеяться, милорда не хватит удар от моего далеко не самого элегантного вида.
Домоправительница шла передо мной как живое воплощение идеала и нервировала. Даже рыжие волосы лежали на голове как корона, волосок к волоску, не придраться. Настоящая леди, если бы не знала, что она только прислуга, в жизни бы не догадалась.
Кажется, из командировки предстоит вернуться если и живой, то с огромными комплексами.
Гостеприимный хозяин действительно и не подумал прикоснуться к блюдам в ожидании гостьи. При дневном свете Грейсток выглядел еще хуже, чем вчера вечером. Или ему за ночь поплохело. Однако, как бы он себя ни чувствовал, при моем появлении встал, поприветствовал, поинтересовался, как прошла ночь. Во мне поднял голову еще один комплекс. Я всегда подозревала, что в каком-то смысле… невоспитанное быдло. И вот этот сухонький человечек с глазами, обведенными глубокими тенями, заставил окончательно увериться в этом чрезвычайно прискорбном факте.
