Грейсток несколькими стремительными шагами преодолел то расстояние, что разделяло нас, и замер в нерешительности. Я чувствовала его дыхание и, кажется, слышала, как отчаянно колотится в клетке ребер его сердце. Но ни единого прикосновения.
Поймала его ладони своими и переплела пальцы, прижалась лбом ко лбу.
К нему вовсе не мерзко прикасаться, ничего подобного. И руки его вовсе не похожи на пауков. Что вообще на меня нашло, когда я думала подобное? Изящные запястья, тонкие длинные пальцы. Наверняка играет на чем-то, не могли ведь не учить в детстве.
— Это глупо, но люблю вас, Вивиан, — едва слышно выдохнул граф Грейсток, не двигаясь с места, не поднимая глаза.
Все в нем словно бы говорило: Джаред Лоуэлл страстно желает, чтобы я попросту не расслышала его слова, которые прозвучали не громче дыхания.
Но я услышала.
И я не собиралась притворяться, будто это не так, хотя бы потому, что признание именно от этого человека получить оказалось так приятно, так драгоценно. Для Лоуэлла эти слова — не пустой звук, не просто самый короткий путь до постели, он в меня действительно влюблен.
— Спасибо, Джаред, — произнесла я и прижалась к нему, напрашиваясь на объятия. — Быть предметом ваших чувств — это честь.
Когда моя ладонь коснулась его плеча, мужчина вздрогнул, не ожидая, должно быть, такого жеста.
— Это все, что вы хотели сказать мне?
Каждая его интонация — это сложный коктейль из многих составляющих. Вот сейчас пара капель горечи, щепотка безнадежности, столовая ложка надежды и смирение по вкусу.
— Это все, что я могу сказать вам. Пока, — решительно ответила я, борясь с желанием просто обнять Грейстока и пообещать ему все блага земные вместе с собственной беззаветной любовью и луной с неба. У лжи короткие ноги.
Потому что чего точно не хотелось давать ему — так это ложной надежды. Этот плод сладок, но ядовит, и в итоге может свести в могилу надежней клинка в сердце.
— Пусть все идет, как идет, — попросила я графа.
Джаред кивнул, безмолвно соглашаясь. Кажется, инцидент с Ланселотом на этот раз был исчерпан, и я надеялась лишь, что второго раза не последует. Иначе меня попросту посадят за убийство Ланса Уолша с отягчающими. Ланс, спаситель галактики, и отдельных ее особо больных представителей.
И вот кстати о болезни…
— Мне показалось за завтраком, что вам стало хуже, Джаред. Вам нужна моя помощь? — спросила я, даже и не думая отлипать от Грейстока. Стоять вот так вплотную рядом оказалось до невозможности правильно и даже приятно.
Вопрос заставил молодого человека слегка поежиться.
— Пока терпеть еще можно, Вивиан.
Вот чего точно полученный ответ мне не дал — это успокоения. Тоже мне нашелся, герой-мученик. И так не пойми в чем душа держится, а все туда же!
— Можно. Но не нужно, — решительно заявила я и потянулась к губам Грейстока. — Просто сделайте все, что нужно. Мне не нравится, что вам плохо.
Упираться и отнекиваться Джаред и не подумал, просто прикоснулся губами к губам, и меня снова едва не снесло потоком магической мощи. Закралась мысль, а насколько облегчают состояние графа такие вот переливания и не смогут ли они помочь ему достаточно, чтоб Лоуэлл протянул подольше. Мне категорически не хотелось верить в то, что дольше шести лет мне не удастся пробыть рядом с этим человеком при всем желании.
Грейсток отступил на шаг, и сразу стало видно, насколько Джареду полегчало после очередного сеанса магического донорства.
Возвращение к библиотечным раскопкам хотелось ознаменовать характерным жестом с использованием характерного опять же пальца, но в силу того, насколько я была благостна… Сеансом лечебных поцелуев ограничиваться мы с Джаредом не стали, проведя последующую четверть часа вполне приятно, хотя и совершенно невинно. Я совершенно уверилась, что мы с Лоуэллом совсем скоро окажемся в одной постели, однако торопиться не было ни малейшего смысла. Пусть нечего рассчитывать на тот самый злополучный конфетно-букетный период, но и торопиться не было смысла. Я боялась… показаться слишком дешевой и уничтожить тот флер очарования, в котором видел меня Джаред.
По итогу, оторвались мы друг от друга только после того, как в дверь постучала миссис Кавендиш. Третий раз. И очень громко сказала, что «милорд, у вас черед полчаса важная встреча». Лично у меня не было и тени сомнений по поводу осведомленности домоправительницы о времяпровождении Грейстока, однако на этот раз она проглотила все свои моральные принципы и влезать не стала.
Хотя вряд ли бы Джаред ей позволил распоряжаться собой.
— Мы же проведем вечер снова вместе? — с искренней надеждой спросила я у Джареда перед тем, как собраться с духом и выйти за дверь. Почему-то эти почти ритуальные посиделки после ужина стали особенно дороги.
Грейсток не желал, чтобы я уходила настолько же сильно, насколько я не хотела его покидать. Он до последнего держал меня за руку, словно боялся, что пропаду.
— И опять ваш коллега будет недреманным стражем присутствовать рядом и следить за нравственностью, — тихо рассмеялся граф. Смех был ему к лицу. На лице проступил легкий румянец, совершенно не похожий на те чахоточные пятна, что проступали на щеках в самом начале нашего знакомства.
Дверь комнаты была так близко, но толкнуть ее и выйти не было никаких моральных сил.
— Ну, учитывая, что по какой-то странной причине миссис Кавендиш перестала следить за вашим и моим благочестием… — протянула я весело. — Кстати, она ведь отлично понимала, что вы в комнате не один, почему же только постучала, а не вошла?
Такое поведение поборницы старомодной добродетели казалось более чем странным. Я скорее ожидала, что из комнаты своего обожаемого хозяина миссис Кавендиш вытащит меня за волосы.
Джаред на мгновение притянул меня к себе, сжимая в объятиях, жаркое дыхание коснулось шеи, но поцелуя так и не последовало. Мгновение — и мужчина уже отступил, но без смущения. Свой порыв он явно не посчитал чем-то неуместным.
— Просто она как никто другой знает, насколько скоротечна моя жизнь, и считает, я имею право провести ее так, как того пожелаю.
То есть для нее это последнее желание приговоренного к смерти, так? Не хотелось бы верить в подобную горькую судьбу для Джареда. Пусть он и говорил…
— Не смейте так запросто рассуждать о смерти! — потребовала я напоследок и все-таки вышла за дверь, хотя и вовсе не желала того. Рядом с графом Грейстоком стало так легко и свободно, как жутко было в момент знакомства.
И уж точно общество Лоуэлла стало куда предпочтительней общества коллеги, который в последнее время только и занимался тем, что ставил палки в колеса. Спаситель сирых и убогих, чтоб его черти побрали! Джаред Лоуэлл вовсе не беззащитное и наивное создание, даже если бы я и оказалась коварной «пожирательницей мужчин», он бы и то смог дать сдачи!
