— Быть может потому, что «вы у нас красотка»? — с издевкой повторил слова моего куратора мистер Томпсон, буравя меня тяжелым, практически угрожающим взглядом. — Мне кажется, вы просто решили… ставить мне палки в колеса, верно, сладкая парочка?
Наверное, посмотрели мы с Ланселотом друг на друга с одинаково сильным отвращением. Врали-то мы сейчас действительно синхронно, работая как настоящая команда, но назвать нас «сладкой парочкой»? Чушь совершенная!
Но неужели Ланс и в самом деле решил встать на защиту Джареда с таким усердием? Мне-то казалось, ему просто захотелось зачем-то помучить меня, подрессировать, заодно указав то место, которое Уолш мне приготовил. Не слишком и высокое.
Но если все было настолько просто, зачем поддерживать ложь Лоуэлла перед начальником?
— И в мыслях не было, шеф! — с видом тупого, но чрезвычайно убедительного подобострастия выпалил Уолш и разве что каблуками не щелкнул для достоверности. Ну, прямо низкий чин, стремящийся угодить генералу изо всех своих невеликих сил.
Томпсону, разумеется, такое отношение польстило, и он, как мне показалось, в ложь Ланселота даже поверил.
— То есть Грейстока и в самом деле не уломать? — уже более спокойно осведомился вредный старик.
Куратор замотал головой с таким усердием, что странно, как она у него вовсе не отвалилась.
Томпсон тяжело вздохнул, попытал меня расспросами еще с четверть часа, а после все же убрался, похлопав почти дружески по плечу что меня, что Уолша. Невиданный жест приязни для такого типа.
— Это ты сюда сдернул мистера Томпсона, не так ли? — спросила я зло, шипя как кобра, у куратора, когда мы, наконец, покинули напрочь выстуженную комнату и Томпсон остался позади.
Ланселот посмотрел на меня как будто бы со снисходительностью, тут я могла и ошибиться.
— Делать мне нечего — вызывать сюда Томпсона.
С одной стороны, это было в духе Уолша, с другой же, я уже сомневалась в своем понимании того, что именно в духе Уолша.
— Ну, тебе же нечего было делать, когда решил звонить Томпсону и доносить на меня, — фыркнула я, не собираясь больше полагаться даже в малом на слова коллеги.
Демонстрировать хоть какие-то признаки мук совести Ланселот Уолш не планировал, похоже, ближайшую вечность. Напротив, гад горделиво вздернул подбородок и расправил плечи, словно бы совершил что-то невероятно достойное.
— Жаль, что не удалось. Уже начала отрабатывать подпись «Вивиан Лоуэлл графиня Грейсток»? — с издевкой поинтересовался Ланселот, даже не пытаясь скрывать собственной откровенной неприязни ко мне. И эта неприязнь, похоже, появилась и набрала силы именно здесь, в Корбине.
Передернула плечами и проглотила первые пришедшие на ум и на язык ругательства. Если какой-то урок я усвоила после разговоров с Джаредом — это необходимость в первую очередь думать, что именно говорю.
— Начну, если Джаред сделает предложение, — отозвалась я, стараясь держать в узде раздражение. — Тебе-то что с того?
На самом деле мотивы Уолша были мне не так чтобы особо интересны, но вопрос вырвался сам собой. Вообще, я должна была знать, с чего на меня настолько сильно взъелся прежде вполне лояльный коллега.
Отвечать, впрочем, Ланселот и не подумал.
— Джаред… Тебе совсем его не жаль? — спросил коллега как словно бы с тихой печалью в голосе.
Я вообще не понимала, к чему ведет мужчина.
— Вряд ли ему требуется жалость. Хоть чья-то жалость, не только моя, — отозвалась я, вздохнув. — Джаред ведь гордый. И сильный. Наверное, самый сильный человек из всех, что мне прежде доводилось встречать.
Замок Корбин — огромный, суровый, древний — как будто замер в безмолвии, слушая то, что я говорю о его хозяине.
— Ты им прямо восхищаешься, — проворчал Ланс, ускоряя шаг, как будто пытаясь убежать от меня как можно быстрей. Я, не задумываясь, пошла скорей тоже: у меня давно стало привычкой идти в ногу с Ланселотом.
— Я им действительно восхищаюсь, — твердо произнесла я и упрямо вздернула подбородок.
Говорить правду было легко, даже несмотря на то, что мне никто не собирался верить. Впрочем, верит или нет — это же неважно, не так ли? Главное, я сама верю в собственные слова.
— Пытаешься убедить, будто сумела оценить чью-то прекрасную душу?
Вот же надоедливый, вредный, просто невыносимый человек! От раздражения топать я начала куда громче, выражая так свое возмущение и недовольство окружающей реальности в целом и поведением Ланса Уолша в частности.
— Представь себе, смогла! — воскликнула я. — Вообще, мы, женщины больше к этому склонны, чем мужчины! А еще оценила ум его, и чувство юмора, и глаза, и руки! И целуется Джаред прекрасно! И когда его не складывает приступ он… он не красивый, но интригующий! Но тебе-то откуда понять! Через твою постель столько женщин прошло, что звезд на небе — и то больше!
Уязвить таким образом Уолша мне, конечно же, не удалось, тот еще больше раздулся от просто невыносимого самодовольства.
Сам предмет обсуждения, многострадальный Джаред Лоуэлл граф Грейсток не стал ждать, пока мы соизволим явиться пред его светлые очи и поведать в подробностях, о чем же таком мы беседовали с начальником, Джаред, как и велела его деятельная натура (а заодно позволяло нынешнее состояние здоровья), буквально бросился нам навстречу.
— Я видел, мистер Томпсон покинул замок, — как всегда безмятежно произнес Джаред, вот только глазами так и сверкал. — Как прошел разговор?
В ответ я только коротко вздохнула.
— Ну, разговор закончил ничем, — пожал плечами снова вернувший себе обычный позитивный настрой Ланселот. От угрюмости, которая в последние дни стала неотъемлемой спутницей моего куратора, как будто не осталось и следа.
Мне даже подумалось, что небольшая недостычка с Томпсоном настолько взбодрила Ланселота и подняла ему настроение до приличного состояния.
— Лично мне не показалось, будто наш разговор закончен, — мрачно добавила я, не разделяя позитивного настроя Уолша. Вообще, даже непонятно до конца, чему именно он на самом деле радуется. Может, под шумок какое-то шпионское послание шефу подкинул, вот теперь и цветет как вишня по весне.
— Да я почти не сомневаюсь в этом, учитывая, что Фрисби слил бензин из бака снегохода этого вашего… начальника, — как будто бы между делом обронил Джаред, опять же не переменившись в лице. Но концентрация чертовщинки в светлых глазах графа явно резко подскочила.
— Вы приказали? — даже с некоторым уважением спросил напрямик Уолш, почесав в растерянности затылок. Сам Ланс имел большую страсть к пакостям и достаточно злым розыгрышам и, стоит сказать, даже уважал это пристрастие в других.
Джаред с видом невинного младенца и покачал головой.
— И не собирался.
