Спустя несколько часов мытарств меня привели в нужную для невесты кондицию и водворили в церковь, где меня подхватил под руку чрезвычайно серьезный папа, глаза у которого были подозрительно влажными. То ли от умиления, то ли от нежелания отдавать единственную дочь в руки такого жениха.
Часовня замка была забита народом так, что у меня возник закономерный вопрос: как вообще удалось вместить столько народу в настолько небольшое помещение. Как будто без магии не обошлось. Гости с моей стороны боязливо жались на своих местах как продрогшие воробьи не ветках и косились на гостей со стороны Джареда с великим подозрением. Те тоже чувствовали себя не в своей тарелке, хотя старательно держали лицо и пытались демонстрировать действительно великосветские манеры… Ага, посмотрю, как они продолжат это делать после трех часов приема, когда дядя Дуглас наберется и начнет сперва рассказывать байки из своей военной молодости, а потом выяснять уровень уважения к боевым офицерам среди населения.
Впрочем, до приема нужно было хотя бы дожить.
А пока я медленно шла по проходу под руку с отцом, мечтая не упасть, не споткнуться о подол платья, не умереть по дороге от шока ли, счастья ли… Фата мешала как следует разглядеть ожидающего у алтаря Джаред, чем изрядно раздражала. Еще больше. Кто вообще додумался погнать меня в белоснежном платье, да еще с символом непорочности на голове? Глупости! Сущие глупости!
Когда папа вложил мою руку в ладонь Лоуэлла, как всегда чуть прохладную, я испытала огромное облегчение: хотя бы часть церемонии прошла прилично и спокойно. Мы с женихом сказали судьбоносное «Да» в положенных местах, обменялись кольцами, изобразили поцелуй под гробовое молчание гостей, которые, видимо, разглядели контраст между нами с Джаредом. В моих глазах он был привлекателен, особенно сейчас, во фраке, с бутоньеркой, с такой сияющей улыбкой на лице, словно у него разом выполнились вообще все желания разом. А я… Я тоже была счастлива, наверное, больше, чем когда-либо.
Пусть даже мой уже полноценный муж и не влюблен в меня до безумия… Но мама тогда верно говорила, зато и не бросит точно. Я ему нужна как сама жизнь.
Миссис Кавендиш задумчиво смотрела на своего хозяина, которого почитала всю жизнь скорее за младшего брата, невероятно талантливого, сильного, смелого, но все же временами совершенно бестолкового. Джаред задумчиво вертел на пальце ободок кольца, которое привязало его к одной конкретной женщине, причем делал он это с таким искренним удовольствием, что наверняка удивился бы, если бы ему сообщили о том, какие эмоции написаны на его лице.
Уже минул традиционный танец молодоженов, куски торта обменяли на подарки, все, кто хотел поздравить новоиспеченных мужа и жену — сделали это. Грейсток явно успел выдохнуться и теперь сидел за столом, не сводя взгляда с красавицы-невесты, которая фланировала среди гостей, весело щебеча.
Миссис Кавендиш подумала про себя, что манеры, конечно, у новоиспеченной графини Грейсток оставляют желать лучшего, но все наживное. Главное, мальчик счастлив, жена его — тоже счастлива, да и у Джареда Лоуэлла теперь есть шанс прожить действительно долгую жизнь.
— Ты ведь едва жизнь за нее не отдал, — насмешливо напомнила домоправительница Корбина, позволив себе говорить наедине фамильярно с тем, кому много лет назад лечила разбитые коленки и вытирала сопли. Правда, соплей как раз было меньше всего. — И это ты не можешь назвать любовью? Джаред, иногда твое упрямство… Не нервируй законную супругу, а то так, глядишь, от спальни отлучит.
Лоуэлл пожал плечами и хитро улыбнулся.
— Если уж ты поняла, каковы мои чувства, то Вивиан и подавно, она успела прекрасно меня изучить. Порой даже кажется, мысли начала читать.
Иногда миссис Кавендиш невыносимо хотелось отвесить графу Грейстоку подзатыльник, да такой, чтобы в ушах зазвенело, так, глядишь, поумнеет хоть немного.
— Мало ли что она знает! Важно, чтобы ты еще и сам это сказал. Заодно мог бы и извиниться за все свои фокусы, вздорный ты мальчишка! Ты знаешь, не так легко простить того, кто походя сломал твою жизнь ради собственной выгоды! — продолжала наставлять на ум вздорного работодателя домоправительница замка Корбин. — Никому не нравится становиться жертвой чужой прихоти!
Улыбка на лице Лоуэлла стала особенно хитрющей.
— Так… А теперь скажи честно, когда ты ее присмотрел, эту девочку? — тут же задал самый важный вопрос миссис Кавендиш, почуяв, что все еще сложнее, чем казалось с самого начала.
Джаред поймал взгляд супруги и отсалютовал ей бокалом шампанского. Вивиан подмигнула мужу и пошла танцевать со своим отцом.
— Отвечай! — потребовала решительно Элеанора Кавендиш, прекрасно осознавая, что только дай этому прохвосту шанс — и он непременно увильнет от ответа.
Лоуэлл сделал глоток шампанского, закатив глаза. Он всеми силами демонстрировал, как его утомило чужое любопытство, но домоправительница упорствовала.
— Да еще лет пять назад. Я Вивиан в университете увидел еще… Она меня тогда даже и не заметила. Как и большинство.
Да уж, в свои девятнадцать будущий граф Грейсток был не только непривлекательным, но еще и стеснительным мальчиком, для которого было невозможно подойти и просто познакомиться.
— А потом оказалось, что она еще и спасение для меня, — мечтательно протянул Джаред и, собравшись с силами, пошел все-таки к жене. Танцевать. Ради Вивиан Лоуэлл, в девичестве Лэйк, граф Грейсток мог побыть ради разнообразия и сильным.
Конец
