Изнасилование, конечно, не убийство, чисто теоретически можно пережить, но не хочется что-то!
Едва контроль над телом вернулся, я попыталась вырваться, но неожиданно тонкие, словно паучьи лапки, высушенные руки Грейстока оказались невероятно сильными.
— Перестаньте! — полузадушенно вскрикнула я, когда мужчина оторвался от меня, чтобы глотнуть воздуха.
Как ни странно, перестал и даже отодвинулся, давая иллюзию защищенности. Я натянула одеяло до подбородка. Словно бы такая преграда могла защитить. Нужно было брать с собой пистолет! Или хотя бы нож под подушку сунуть!
— Да что на вас нашло?! — всхлипнула я, боясь не то что отвести взгляд от незваного гостя, но даже и моргнуть. Казалось, отвлекусь на одно хотя бы мгновение — и произойдет что-то одновременно ужасное и непоправимое.
А граф смотрел на меня, смотрел неотрывно и страшно, заставляя проклясть ту роковую минуту, когда я согласилась на поездку в эту глушь, в этот замок, к этому человеку. Создатель, как же хорошо, что Ланс приехал, он хотя бы тревогу поднимет, если я вдруг исчезну.
Томпсон прав. Грейсток точно маньяк!
— Я зря вас напугал, — невпопад произнес мужчина, и это меньше всего, что я слышала в своей жизни, походило на извинения. Но черт бы меня подрал, если бы я начала требовать, чтобы у меня попросили прощения за неурочный визит. Только бы ушел и в покое оставил, только бы убрался поскорей и подальше.
Даже когда Грейсток шагнул куда-то в темноту, в которой словно растворился, я не смогла прийти в себя и успокоиться. Так и просидела на постели до самого рассвета без сна.
Помимо страха, не оставляло полное непонимание произошедшего. Грейсток хотел что-то сделать со мной, но в итоге передумал, или же ему действительно не нужно было ничего большего, чем поцелуй? Оба вариант такие дикие и странные, голова кругом.
— Я закончу с делами и уберусь как можно быстрей и как можно дальше отсюда! И никогда, никогда больше не стану вспоминать о Джареде Грейстоке. Он просто не будет существовать в моем мире!
Глава 3
Утром я сказалась больной и к завтраку не спустилась, просто попросила принести еду прямо в комнату. Вполне могло случиться и так, что Грейсток все еще болен и не собирается показываться в столовой… Но у меня не было никаких моральных сил проверять, так ли это. Даже общество Ланса не дало бы мне иллюзию защищенности.
Как только пробрался сюда? Дверь не скрипнула, нигде ничего не стукнуло! И ходит, самое главное, бесшумно как привидение. Жуткий тип, в самом деле.
Конечно же, дорогой куратор не повелся на мое симулирование, и хорошенько отъевшись в столовой, явился ко мне разбираться, в чем, собственно говоря, дело.
— Ты, подлая женщина! Даже не думай, что я стану разгребать это бумажное дерьмо в гордом одиночестве! — с порога заявил мне Уолш, сперва как следует подолбившись в мою дверь. — Ну, бледновата, даже синевата, но не при смерти же! Что это вообще за спектакль?
Если бы спектакль — дело одно.
— Грейсток на завтраке был? — первым делом спросила я, не сумев скрыть нервозности.
Ланс поглядел на меня странно, с великим подозрением, но вопросов задавать не стал. Пока не стал. Зная его зловредный характер, наверняка подождет, пока расслаблюсь, а потом задаст каверзный вопрос в самый неподходящий момент.
— Ну, появился он. Иссиня-бледный, глаза совсем запали, но ползает уже сам, без посторонней помощи.
А то я не знаю, что ползать он может и так. Ночью убедилась на собственном опыте.
— Ладно, тогда сейчас я с тобой в архив, но обедаю снова у себя. Ври Грейстоку, что хочешь. И слушай…
Просить было неудобно, однако же лучше так, чем снова проснуться в обществе этой полудохлой крысы.
— В общем, можно я с тобой ночевать буду? — попросила я, искренне надеясь, что Уолш поймет все правильно. А вот в этом смысле не угадаешь, куда понесет его мысли, даже при учете, что друг друга мы как сексуальные объекты не воспринимали от слова совсем.
Мои слова куратора изрядно озадачили, особенно в свете того, что я не стала докладывать, почему же совершенно не желаю ночевать одна в комнате. Вообще, сообщить о явно странном поведении хозяина замка Корбин я планировала уже после того, как мы уберемся восвояси: Ланс был человеком импульсивным, к тому же как-то так вышло, что куратор искренне считал, будто несет за меня некую ответственность, значит, мог дать Грейстоку за его «подвиги» в морду. А учитывая разницу в весе, сдыхоти хватит одного удара, чтобы не подняться вообще никогда.
— Ну, ночуй, конечно, — в итоге махнул рукой Ланс, озадаченно почесывая затылок. — Но ты знаешь, я не удивлюсь, если здешняя рыжая «мамочка» заявится к нам посреди ночи, чтобы прерваться творящийся разврат, и вытащит тебя за ухо прямиком из постели.
Бурное воображение подвело: я в красках представила эту невероятную квартиру, разумеется, захохотала, а потом голова резко закружилась. Вредны мне такие потрясения посреди ночи, вредны.
Хорошо, Ланс за шкирку как котенка подхватил, а то бы я с полом встретилась.
— Чего-то ты, мать, совсем сдаешь. Стареешь, что ли?
Остряк-самоучка, чтоб его.
— Мне двадцать шесть! И я прекрасно себя чувствую, просто выспалась плохо!
Кто вообще в такой же ситуации мог выспаться хорошо?!
— Может, попросить, чтобы и тебя целитель заодно осмотрел? Ну, чего он тут без дела болтается, скучает, поди, — тут же предложил Ланс, кажется, даже самую малость встревожившись.
Я замотала головой. Еще чего не хватало. Да и ничего такого особенного со мной не случилось. Просто перепсиховала и не выспалась, но тут любая бы понервничала хорошенько.
Куча бумаг была, кажется, все так же велика и все так же и удручала, как и вчера. Ту предположительно высокородную тетку я уже тихо ненавидела за ее больные фантазии. Раз так хотелось примазаться к графской фамилии, поехала бы в это захолустье сама, и дешевле, и людям спокойней. А там, глядишь и графинюшкой заделалась бы на законных основаниях, раз Грейсток с таким упоением бродит ночами по женским спальням.
— Вот уже который раз смотрю на это дерьмо и каждый раз хочется сдохнуть, — доверительно сообщил куратор под неодобрительным взглядом дворецкого Лэмптона. Он почему-то решил немного понаблюдать за тем, как идет наша нелегкая работа. Можно подумать, нам придет в голову вынести часть драгоценной истории семейства Грейстока за пазухой.
За мной бдили особенно старательно, словно за особо опасной преступницей.
— Крепись. Долг зовет, — проворчала я и с обреченным вздохом потопала к завалам, натянув на руки все те же латексные перчатки. Руки под ними как будто чесались, подумала даже сперва, что аллергия какая вылезла, но кожа выглядела совершенно ровной и здоровой. Просто нервы расшатались — вот теперь и чудится разное. Но тут бы у любого крыша поехала: открываешь глаза — а над тобой этакий полутруп нависает.
