— Так хорошо, — тихо сказала чертёжнику, когда он в очередной раз оказался рядом. — Кажется, я устала от пробега по всему миру в поисках опасностей.
— Осталось немного, — он тяжело дышал и отфыркивался от воды. — Потом недельку отдохнёшь и снова в бой. Ещё и соскучиться успеешь. Будешь по мне скучать, а?
— Да убереги меня природа, — шутливо воскликнула я, встала на ноги и хотела улизнуть от загребущих рук напарника, которые он, ожидаемо, пустил в ход.
Рассмеялась и упёрлась в мокрую мускулистую грудь.
— А я по тебе, по вредине, буду скучать, — не обращая внимания на мои попытки высвободиться, сказал он. Искренне, без намёка на веселье. — А ты обманщица!
— Да буду, буду я по тебе скучать. Первые пару дней, — снова рассмеялась, а потом взвизгнула, когда он сжал меня в своих руках до хруста костей. Всё-таки ещё хотелось жить, и, желательно, подальше от всяких пышущих сексуальностью чертёжников. — Сориан, отпусти, пожалуйста, честно слово, обещаю, что буду скучать, даже письма писать. Честно-честно. Только не провоцируй меня на необдуманные поступки.
— Это на какие, например?
— Не издевайся, прошу тебя, — упёрлась руками в его грудь и чуть не захныкала, — мне и без того тяжело держать себя в руках. А ты ещё и так близко, — простонала и бессильно отпустила руки.
И практически сразу оказалась на свободе. Сориан чуть отошел от меня, сложил руки на груди и внимательно обвёл моё лицо взглядом.
— Знаешь, я бы посоветовал тебе излечиться самым простым способом, но ты откажешься. А если даже согласишься, то я буду против, потому что говорить в тебе будет не разумная часть, а голодная из-за этой проклятой настойки. Поэтому, завтра мы будем решать этот вопрос.
— Я уже всё решила, — неловко оправила футболку, которая поднималась в воде.
— Поговорим об этом завтра, а сейчас, — протянул руку, — пойдём спать.
С опаской вложила свою руку в его и отправилась на берег. И правда, волшебство когда-нибудь заканчивается, поэтому хватит на сегодня наслаждений, нужно отдохнуть и выспаться перед следующим испытанием.
Я переоделась в сухую одежду, которая почти мгновенно намокла от белья, но всё же было не настолько неудобно, как Сориану, который оказался мокрым полностью. Пока дошли до гостевого дома, доели фрукты. Их оказалось достаточно, чтобы отказаться от ночного объедания. Уже попрощавшись с Сорианом, обернулась, посмотрела на его прилипшую к телу футболку, которая обрисовывала каждый сантиметр торса парня, и тихо окликнула:
— Сориан! — он обернулся и вопросительно посмотрел на меня, — я буду по тебе скучать. Мне повезло с напарником.
— Значит, придётся нам не расставаться надолго, — он подмигнул и улыбнулся, — не дело это, когда два человека скучают друг по другу и ничего не делают, чтобы избежать расставания. Сладких снов, Ника.
— Доброй ночи, Сориан, — вошла в свою комнату и прикрыла дверь. И всё-таки волшебный вечер, который даже закончился необычно. Сориан стал вести себя иначе, теплее, аккуратнее, угадывая подходящие моменты для дурачества и зная, когда он нужен был серьёзным и внимательным. Я стала спокойнее относиться к его подколкам, прониклась к нему пониманием, обзавелась терпением и стала реже обращаться к недоверию. Он был надёжным, без сомнений. А ещё чутким и совершенно не таким, каким казался сначала.
Засыпала, улыбаясь, и даже предстоящая работа не казалась уже наказанием. Но утром меня ждали изменения в планах. После завтрака Сориан потащил меня не к дому, в котором нас ждало новое задание, а к целительской лавке.
— Значит так, моя дорогая, — он, словно огромная скала, возвышался надо мной, будто хотел всем своим видом показать, что будет стоять на своём, — сейчас мы заходим, и ты покупаешь все необходимые ваши женские штучки. Настойку мы исключаем из употребления. Совсем. Нужно будет по три раза за день возвращаться в гостевые дома, значит, будем возвращаться, но твои проблемы со здоровьем меня не устраивают. Как и твоё поведение на их фоне.
— А меня ты спросить не хочешь?
— Нет, — подхватил под руку и повёл вверх по лестнице, — я не маленький мальчик, чтобы меня пугали женские особенности, так что и тебе стесняться нечего. Или ты хочешь вздрагивать каждый раз, когда я тебя по плечу похлопал или за руку взял? Ты же понимаешь, как ты рискуешь? — мы замерли на последней ступеньке перед входом, — если ты сорвёшься, то винить потом будешь меня. А ты уж извини, но долго сопротивляться твоему натиску в таком случае я не смогу. И не только потому, что не хочу.
Аргументы оказались сильными. Поджала губы от недовольства и сама открыла дверь. Как ни крути, а оказаться в постели с Сорианом по велению тела я хотела, но разум, который держался на успокоительных, кричал о неправильности такого желания. И только за счёт этих криков, которые с каждым днём становились тише, я всё ещё держала себя в руках. Но и работа теперь могла оказаться под угрозой. Меня ждали почти две недели неудобств, сопровождаемые ноющей болью.
Возвращалась в гостевой дом, крепко прижимая небольшой бумажный пакет к груди. Купила необходимые предметы гигиены и сильнодействующее обезболивающее. По словам всех тех, кому приходилось принимать настойку, которая приостанавливала некоторые процессы в женском организме, после прекращения приема, первые несколько дней мучили сильные боли. У меня настроение было не радужным, зато Сориан выглядел довольным. Хоть кому-то хорошо.
— Не дуйся, тебе же лучше, — Сориан обнял за плечи и прижал в себе, и я поняла, да, так лучше. Лучше потерпеть боль, все неудобства, чем с таким упоением вдыхать его запах и против воли прикрывать глаза от удовольствия. Дёрнулась в сторону от напарника, опасливо покосилась на него и попросила:
— Давай без объятий. Честное слово, я за себя не отвечаю.
— Я постараюсь, — улыбнулся он, — по-моему, жизнь над нами издевается, тебе не кажется? То мы были вынуждены круглыми сутками находиться рядом, спать вместе, а теперь вот, до тебя даже дотрагиваться страшно. Глаза голодные, руки трясутся, ещё набросишься, увлечёшься и съешь меня.
— Ну, — протянула, оглядывая его с ног до головы, — съесть — не съем, но покусаю.
— Ника, — он закатил глаза, — с тобой так сложно, — рассмеялся, запрокинув голову, — мне кажется, мы поменялись ролями. Теперь в каждом твоём слове слышатся намёки на очень жаркие обстоятельства.
