Моя реакция на Богдана Титова удивляет меня саму.
– Угу, – мычу в ответ и когда его рука смыкается на моем локте я замираю.
– Настя, я понимаю. Вы напуганы. Да я в этом и сам виноват. Накричал на вас, когда нашел, – голос Титова вкрадчивый,но от того не менее для меня волнительный, – я хотел бы извиниться перед вами.
Я поднимаю на него глаза.
Мне кажется, что я ослышалась. Он и извиниться? Но за что?
– Богдан, – Боже, я чуть кончик языка себе не откусила называя его по имени, – вам не за что извиняться. Я все понимаю, правда.
Но между тем. В груди становится нестерпимо много эмоций, которые распирают меня, пытаясь вырваться наружу. Я глотаю маленькими порциями воздух, чтобы хоть как то заглушить их.
– Ну, тут конечно вы правы, – неожиданно соглашается со мной Титов, – в тот момент я очень злился на вас за то, что вы спрятали Веронику, – голос Богдана становится теперь другим, более строгим, грубым и все мои эмоции сдуваются как проколытый воздушный шарик, наконец-то давая возможность нормально вздохнуть.
Вот мне так и надо, а то распушила перешки, думала, что все прошлое забудется и только останется все хорошее.
Неприятно засосало под ложечкой, когда Богдан вдруг резко разжал руку и кивнул мне на дверь палаты.
– Давайте зайдем. Хочу с вами кое-что обсудить. И лишние свидетели нам ни к чему.
Я почему-то сразу подумала, что он нашел мне замену.
Тон мужчины вдруг изменился, стал серьезный, и из него исчезла все любезность и теплота которыми до этого был наполнен его голос.
– Да. Конечно, – понуро опустив голову я прошла в палату первой.
Богдан зашел за мной следом, закрыв плотно за собой дверь.
– Присаживайтесь Настя. Разговор будет не из приятных, – его последние слова поставили жирную точку в подтверждении моего предположениям о замене.
Я больно закусила губу. Главное сдержать и не расплакаться.
Сажусь за стол.
Смотрю ровно перед собой невидящим взглядом.
Я настолько подавлена, что мне все кажется каким то ненастоящим, картонным.
Я замечаю, что этот мужчина одним только словом может все превратить в пепел, сжечь. На самом деле я не ожидала, что так скоро окажусь ему не нужной?
Но ведь он ничего не понимает? Лучше меня ему няни не найти?
– Настя, – окликает меня Титов и я вздрагивая смотрю на него, но взгляд расфокусирован, не сосредоточен.
И прежде чем мне удается посмотреть в его глаза проходит целых две секунды.
– Да? – еле ворочая языком, отвечаю ему.
– Вы мне что-то хотите сказать? У вас такое выражение лица, как будто вы ведете беседу сама с собой, молча. Про себя, – мужчина подходит ко мне и только сейчас замечаю в его руках папку. Он кладет ее передо мной.
– Что это? – игнорирую первую часть его вопроса, и перехожу к той, которая меня интересует больше.
– А это Настя, контракт, – поверх папки Титов кладет ручку, – советую вам с ним внимательно ознакомиться, прежде чем подписывать.
– Господи! Да что ж вы за человек такой? Богдан! – шиплю на него, при этом на глаза наворачиваются слезы… радости.
– Настя, я ничего не понимаю? Вы плачите? – удивленно смотрит на меня.
– Нет блин, смеюсь. – бубню под нос, а вслух отвечаю. - Зачем вы меня так пугаете? Я думала вы меня уволить хотите? – я понижаю голос до шепота, так как Вероника заворочалась в кроватке.
– Зачем уволить? Не понял? – смотрит на меня с толикой иронии вперемешку с насмешкой мужчина.
– Я не знаю?! Возможно вам не понравилась характеристика с моей последней работы? – пожимаю плечами и открываю папку, смотрю на первый лист договора. – Ой! – я вдруг вспоминаю о том, что у Гали так и не спросила, уволила меня Галина Марковна или нет.
– Что вы еще вспомнили? – Титов с интересом наблюдает за мной, а я тушуюсь под его взглядом, не могу сосредоточиться.
– Меня наверное уволили с моей работы за самовольные прогулы, – опускаю глаза и перелистываю следующий листок договора, при том что первый еще не прочла.
Мой мозг сейчас не способен воспринимать информацию. И как бы я не старалась вчитаться в буквы и сложить из них слова. Смысл этих предложений от меня все равно ускользал.
– Вы так быстро читаете Настя? А по вам и не скажешь, – с усмешкой говорит Богдан, подходит ко мне и встает за спиной.
Да, что ж это такое? Почему мне с этим человеком места малов в такой огромной палате? Почему, как только он попадает в мое пространство, в моей голове начинает все путаться и ум отказывается работать ясно.
– Богдан, – я вскакиваю со стула и в несколько широких шагов, увеличиваю между нами расстояние.
– Да, Анастасия? Слушаю вас? – мужчина смотрит на меня с любопытством и с нескрываемой насмешкой во взгляде.
Он как будто прекрасно знает какое производит не меня воздействие, и играет со мной как кошка с мышкой, а в нашем варианте тигр с зайцем.
– Вы меня извините господин Титов, – не называю его по имени намеренно, провожу тем самым между нами черту, для того, чтобы мужчина понимал, я настроена работать серьезно. И не пойду у него на поводу, – но позвольте соблюдать со мной дистанцию. Я хочу устроиться к вам на работу няней, а не… – делаю выразительную паузу, – … ну вы поняли кем.
– Нет, – вижу во взгляде мужчины искреннее изумление.
Черт! А может это я сама себе надумала? И выдаю желаемое за действительность.
– Мне показалось вы ко мне сейчас приставали? – честно призналась мужчине.
– Я? Приставал? – смотрит на меня как на психованную. – Настя вы меня конечно тоже извините, но во-первых у меня несколько недель назад погибла жена в автокатастрофе. Во-вторых я только несколько дней назад нашел свою дочь и чуть не потерял снова из-за болезни. И в-третьих, надеюсь не обижу вас, но вы не в моем вкусе, – его взгляд оценивающе прошелся по мне, а меня чуть от волнения не стошнило.
Вот же дурочка! Что теперь он обо мне подумает?
Мое лицо запылало стыдом. Я накрыла ладонями щеки.
– Извините, Богдан, – проговорила и сорвавшись с места кинулась в коридор, налетев конечно же в дверях на Рому.
– Настя, ты куда? – окликнул меня парень, но я даже и не думала отвечать и останавливаться.
Мне необходимо было пережить позор одной. Перегореть им.
Ведь другого выхода нет. Теперь я повязана с Богданом Титовым его дочкой.
***
Я возвращаюсь в палату спустя полчаса истерических терзаний самой себя за чересчур бурную фантазию.
В данном случая я повела себя совсем никак профессионал, а как истеричная бабенка, которой почудилось невесть что.
