- Да. Я в прошлый раз чуть с ума не сошёл, когда ты так долго не приходила в себя. Тасмин должна ответить за свои поступки, она раскидывается проклятиями налево и направо.
- О каком ордене она говорила? - Алонзо помрачнел.
- Я не могу тебе рассказать, это не моя тайна.
Тайны! Загадки! Столько не доказанности между нами, столько смертей.
- Ты можешь идти. - безжизненным голосом сказала ему. - Не к чему тебе здесь быть, мне уже легче.
- Но Миди…
- Всё, извини Алонзо. Мне ещё на суд собираться. Во сколько он, кстати, будет? - спросила профессора Кюри.
- В пять часов вечера. Но я не советую тебе вставать, ты еще очень слаба. Столько сил потратила.
- Я сказала приду! Я сама буду защищать себя.
4.3.
К пяти часам вечера, я вошла в зал. Фабио и Кевина не пустили, объяснили это тем, что будет закрытое заседание. Тасмин выглядела спокойной, уверенной в своей победе, будто её на пикник позвали. Рядом со мной сел Алонзо.
- Как ты себя чувствуешь?
- Нормально. Не стоило тебе идти против дяди.
- Я хочу тебе помочь. - взял мою руку, ободряюще сжал, Тасмин скривилась.
Двери зала хлопнули, я почувствовала леденящий душу холод, липкий страх расползался по всему телу, обернулась, увидела его: Элифаса Пикинджилла. Белые, как снег волосы, острые скулы, нос с горбинкой. Он прошелся по мне холодным взглядом голубых глаз, тонкие губы растянулись в улыбке. Его можно было бы назвать красивым, если бы не опасность, что исходила от него.
Моё горло сжало тисками, легким не хватало воздуха. Я просто задыхалась от ненависти, к этому человеку. Он организовал восстание, из-за него умерла мама. Как и все остальные, я должна выказывать ему уважение?
Не выдержала, опустила глаза, ещё секунда, и я набросилась бы на этого убийцу, разорвала его в клочья.
- Миди... - Алонзо положил руку мне на плечо.
- Не трогай меня, пожалуйста, я сейчас совсем неадекватна.
Элифас сел за стол, напротив нас, задумчиво вертел в руках кольцо с драконом, смотрел на меня. Ни одной эмоции на его лице, просто холодная маска.
Последней, в зал вошла элегантно одетая дама, лица её не было видно, только красные губы видны из широкополой шляпы. Она шла лёгкой походкой, с гордой, царской осанкой, села рядом с Элифасом, сняла шляпу. Тасмин похожа на маму, такие же чёрные волосы, были собраны в аккуратную прическу, зелёные глаза безразличным взглядом окинули зал, увидев меня, с интересом заблестели. Она наклонилась к Элифасу, что-то прошептала, смотря мне в глаза, улыбнулась кончиками губ, той улыбкой, от которой мороз по коже. Он тоже посмотрел на меня и кивнул.
Директором Аманатидис, объявил начало заседания. Вызвали Тасмин, она не была похожа на себя обычную надменную стерву. Скромно опустила глаза, нервно теребила края платья и поведала душещипательную, жалобную историю, вывернула всё наоборот, что это я агрессор, напала на неё в комнате, и всем известно, какими опасными могут быть сирены. Она, "бедняжка" была вынуждена защищаться, и сегодня тоже, я просто продолжила нападать на неё.
Выходили её подруги и говорили одно и то же, что я опасна для общества, я первая начала, и они так боялись за "бедняжку" Тасмин. Другие свидетели, говорили то же самое.
Мадам Лаво довольно улыбалась, осуждающе смотрела на меня.
- Это ложь! - прошептал Алонзо.
- Как я смогу опровергнуть это, мое слово против кучи свидетелей. Кому они поверят? Тем более они заранее всё решили, для них я, козёл отпущения. В комнате мы были вдвоём, слово сирены, род которой признан опасным для общества, сироты и слово дочери многоуважаемой ведьмы, приближённой к президенту.
Слово попросил Алонзо, но толком ничего не мог сказать, только то, что Тасмин шептала проклятье, а он пытался остановить, и меня в защитном шаре, одни эмоции, их к делу не пришьешь.
Вызвали меня, смотрели снисходительно, моя речь не имела уже значение.
Расспросили о моём первом дне, но подтвердить, что с моей стороны угрозы не было, я ничем не могла.
- Медэя, - начал расспрос Элифас, - расскажите о сегодняшнем инциденте.
- Я бы это так не называла. Тасмин угрожала мне и моему другу, и когда начала шептать проклятие, и из земли выползли мёртвые...
- Что? - перебила Лаво. - Ты их видела?
- Да.
- Не может этого быть! Ты нам врёшь! Видеть их, под силу только очень сильной ведьме, коей ты не являешься.
- Я не знаю, почему так получилось, но я видела их.
- Опиши. - попросил Элифас.
- Они похожи на дым, с человеческими очертаниями, серо — зеленого цвета, выползли из-под земли, водили хороводы, когда у меня получился защитный шары, они бились об него, искали брешь в защите.
- Невероятно... - они обменялись с Элифасом, не понимающими взглядами, тот помрачнел. Меньше всего мне хотелось привлекать к себе его внимание.
- Я же говорила! - воскликнула Тасмин. - Она опасна! - ведьмочка злобно смотрела на меня.
- Ты можешь сесть Мидэя. - сказал Элифас. Они перешептывались с директором. Он, похоже, спорил с ним.
- Прошу комиссию рассмотреть еще одно доказательство. - попросил директор. - Неделю назад я установил "Око."
- Директор, разве я не запретил вам это делать? - Элифас злился, его голос был нарочито спокойным, но я уловила гневные нотки.
- Да это так. Поэтому я и не хотел обнародовать его.
- Вы понимаете, что это вам с рук не сойдет? - угрожающе спросил Элифас.
- Понимаю, но стали пропадать студенты, и я должен был принять меры.
- Я против того, чтобы запись была обнародована. - заявила мадам Лаво.
- Вы рассматриваете только те доказательства, которые говорят в пользу вашей дочери? Я могу подумать, о вашей предвзятости к делу. - слова Аманатидиса вывели из равновесия невозмутимую ведьму.
- Вы забываетесь, директор! Я всегда сужу честно. Раз вы настаиваете, хорошо, показывайте свою запись.
Аманатидис нажал на какую-то кнопку, посередине зала возник светящийся экран, голограмма. Мы увидели мою комнату, как я выпроводила Тасмин, "Око," даже показало тех мертвецов, что облепили моё тело, и как я потеряла сознание. И следующий случай, всё, как я описывала.
Директор начал говорить.
- "Око," может рассмотреть тип колдовства. И теперь мы видим, что Миди говорила правду. В связи с этим, я требую ограничения сил Тасмин, я предлагаю надеть на неё браслет блокирующий проклятия.
- Директор, но это пагубно повлияет на её здоровье и магию, она просто может перегореть. - возмущалась Верховная.
