– Сейчас-то ты, наконец, можешь мне объяснить, что именно с тобой произошло? – неожиданный вопрос Янки застал меня врасплох.
Она будто понимала, что меня следует немедленно отвлечь. Вздохнув, бросила мимолетный взгляд на Милу. Она кивнула, давая согласие на рассказ.
– Да что говорить, – неуверенно начала. – Я почти не врала, когда рассказывала. Приехала к Жоре, он мне сразу поставил жесткие условия: тридцать процентов от полученных денег, и все снимки я обязана была отдать лично ему. Мне так кажется, в итоге он хотел все сам получить, а меня кинуть. Уж очень все шло гладко.
– Ах, ты… падла! – воскликнула Яна и стукнула кулаком по столу. – А мне заливал совсем другую версию. Как чувствовала, что он врет.
– Так, стоп, – в разговор вмешалась Мила. – Жора – это кто? И почему у него такой интерес к нашей семье?
– Георгий Камнев, – за меня ответила Яна. – Работает в местной газете, клепает унылые статьи. А интерес… – подруга задумалась, – финансовый, вероятно.
– Я не думаю, будто Камнев осведомлен о вас, – добавила я.
– О нас, – поправила Мила. – Допустим. Что происходило дальше? Как вышла на Степана?
– Жора рекомендовал. Вернее, постоянно твердил, что мужик мутный, но, тем не менее, свое дело знает. Помню, когда я стала намекать, как рассказала некоторым людям, куда и с кем иду, Камнев слегка занервничал. Ну, дальше приехал этот самый проводник, шутил, улыбался, торопил, когда уже пробирались сквозь заросли. Словом – полностью расположил к себе. А в итоге оказался насильником. Спасаясь от него, по неосторожности оступилась и упала с высокого обрыва.
Яна ахнула и уставилась на меня широко распахнутыми глазами, в них стали скапливаться слезы. Мила не удивилась, лишь кивнула головой. Она знала больше меня, и я очень наделась и на ее откровенность.
– А потом тебя, э-м-м… – подруга замялась.
– Обратили в тигрицу, – ровно произнесла оборотница. – Знаешь, Вика, я тебе вот что хочу сказать, – девушка повернулась ко мне лицом. Какие-то странные эмоции отразились в ее кристальных омутах, я никак не могла их распознать. Принюхалась. Враждебности до сих пор не было, уже хорошо. – Ты в любом случае не умерла бы. Я не знаю, говорил Саша или нет, Аристарх забрал тебя с лисьих земель, еще и обратил в тигрицу. По нашим законам, он не имел права вообще там появляться, а уж тем более отбирать их добычу. Лисы примерно три месяца что-то мутят с похищением девушек, которых потом обращают… – оно помолчала, а потом печально изрекла: – или убивают, когда насытятся.
Яна громко ахнула, а у меня встал ком в горле. Это, что же получается… Поскольку я и так умирала, а лисы хотели себе развлечение… Страх поднялся мурашками по коже, меня передернуло от отвращения. Стиснув до боли руки в кулаки, попыталась взять эмоции под контроль и удержать внутри разъяренную животную сторону.
– Я не пойму только одного, – голос Яны дрожал. – Если вы осведомлены, то почему не вмешались до сих пор? Бедные девушки, их родственники с ума сходят.
– А что мы можем? – раздраженно буркнула в ответ Мила. – Ты многого не знаешь о нас. Среди оборотней существуют другие законы, нежели у людей, а внутри кланов – они могут вообще кардинально отличаться. Если уж так посудить, Самсонов нарушил сразу три, когда обратил Вику. Так что не надо упрекать нас в бездействии.
– И что, на этих уродов совсем нет управы? – Яна поникла.
Да, совсем вырисовывалась печальная картина. Но ведь в чем-то подруга права. Если не остановить лисов, похищения будут и дальше продолжаться.
Милка долго молчала, наверное, обдумывала варианты. Я еще раз прокрутила в голове произошедшую ситуацию и стала задумываться: а правда ли Жора совершенно не осведомлен об оборотнях? Если предположить, что они со Степаном заодно, значит, работают напрямую с лисами? Ведь так много вопросов сразу возникает, здесь нереально скрыть кота в мешке.
– Есть, – в конце концов, тигрица заговорила, без особого энтузиазма. – У нас существуют несколько кланов и стай, поддерживающих порядок среди оборотней. Но для обвинения нужны весомые доказательства, а у нас их нет. И… – Мила колебалась, я уловила от нее нерешительность, словно девушка взвешивала, стоит ли говорить дальше. – Короче, пока все, что мы можем – это наблюдать. Рано или поздно злодеяния лисов дойдут в нужные руки. Если уже не дошли, – девушка многозначительно взглянула на меня, словно я – ключ к разгадке.
Вот только я совсем ничего не поняла. Опять загадки! Как же они меня достали за последнее время. Неловкое молчание снова нависло над нами грозовой тучей. Мила тихонько барабанила пальцами по столу, Янка смотрела потерянным взглядом в одну точку. Наверняка пыталась переварить все, что узнала.
– А если поймать Степана? – внезапно спросила подруга. – Разве не доказательство? Он – человек, как я понимаю, да?
– Ох, девочки, – Мила вздохнула. – Все немножко сложнее. Я не хотела говорить пока Саше или Юре без веских оснований, но, кажется, здесь приложил руку мой чокнутый папашка. Ну, или проводник действительно залег на дно и скрывается ото всех.
– С чего ты решила, что они заодно? – я не видела связи.
Или не хотела ее видеть, слишком много всего за один раз. Информация шла потоком, мозг не успевал ее толком переваривать.
– Я лишь предполагаю и строю догадки. Помнишь, как я говорила про фотоаппарат? Ну, так вот, около обрыва был только твой запах. Мы с Аристархом долго ругались по этому поводу, но он видел проводника, а значит, тот каким-то образом скрыл свой аромат. Следы же могли убрать лисы потом, чтобы запутать нас. К чему я это все веду? Мой отец – ученый, сделать что-то такое в его духе. Так что вот, таковы мои предположения. Жаль, что Владлен и Коля, два его верных помощника теперь мертвы, можно было бы попробовать вытрясти из них хоть что-то.
Мила вздохнула и подперла щеку ладошкой. Она так спокойно обо всем рассказывала, будто и не произошло ничего такого. Обычная вечерняя пробежка перед сном. Вот это выдержка!
– Тогда осталось лишь понять, какая ему из этого выгода, – вклинилась Янка.
Она, похоже, знала об отце Милы, иначе бы уже завалила ту вопросами. Мне до сих пор казалось не логичным связь ученого и проводника, но кто знает, что поставлено было на кон. И как узнать?
– Можно было бы попробовать на живца, – Мила наклонилась и прошептала так тихо, что я едва разобрала ее слова.
То есть, оборотница не хотела, чтобы ее слышали мужчины? Ох, чувствую, сейчас начнутся интриги!
– Что-что? – переспросила Янка и нахмурилась.
– Говорю, забудем на время обо всем и будем наслаждаться приятной компанией.
Я удивленно выгнула бровь. Не могло же мне почудиться ее предыдущее заявление? Нет, точно не могло!
«Ты же понимаешь, что у этого дома даже у стен есть уши», – неожиданно услышала в своей голове слова девушки.
Черт, а как передать ей свою мысль? У меня даже с Правым не было особой практики, а тут и подавно! Мне казалось, будто я могу говорить таким образом только с ним. Оказывается – нет.
